Держи врага ближе

Будто бы искали что-то…

– А наш новоиспеченный капитан возьмет под командование бригаду и отправится по следу этого проходимца принца! Если мы возьмем его в плен, сможем положить конец этой даррговой войне! Задачка сложная, но чем богиня не шутит! Раз уж дорогой кронпринц не спешит восвояси, значит, мы поведем себя как радушные хозяева!

Раздались возгласы одобрения.

Новое звание, важное на первый взгляд ответственное задание…

– Эй, Дартвуд, не стой там столбом! Беги, распорядись насчет ужина и вина! Выпьем за скорую победу!

– Есть! – Данте отдает честь, повернувшись на пятках спиной к присутствующим, быстро закатывает глаза и исчезает исполнять приказанное.

Я прикусываю внутреннюю часть щеки.

Проверенные временем командиры и авторитетные высокопоставленные штабные офицеры покидают кабинет-приемную генерала.

Эштон ждет рядом со мной, пока наружу выйдут мужчины – хоть стоим мы к выходу ближе, согласно правилам, следует пропустить вышестоящих по званию и возрасту.

Ему явно хочется со мной что-то обсудить. Думаю, речь пойдет о моем назначении и первом приказе. Все же, именно полковник Эйдж два раза упустил из-под носа наследного принца Аргоны, и именно он, зная его стремление к совершенству, собирал о нем всевозможные данные.

Однако, у генерала Вальтера другие планы:

– Велфорд, останься.

Эш бросает на меня полный недосказанности взгляд, и исчезает за двойными дверями.

17

Когда мы остаемся одни, генерал Вальтер садится за письменный стол и жестом приглашает меня занять место напротив.

Молча повинуюсь, про себя отмечая, что разговор либо будет долгим, либо серьезным, а может, то и другое.

– Вивиан Велфорд…да, я хорошо знал твоего отца и всю вашу семью. Девушка в армии, даже учитывая твое военное воспитание, должно быть, пришлось нелегко.

Сочувствие в голосе генерала меня не смущает. И воспринимать на свой счет я его не спешу. Тяжело? Сложно судить, я никогда и не знала другой жизни. Да и никто не обещал мне простоты. Просто поступаю так, как знаю и считаю нужным. А уж розовые мечты о балах, светском обществе, танцах и счастливом замужестве я не преследовала никогда.

– В столице неспокойно. Конфликту с Аргоной уже скоро пойдет третий год, но в высших эшелонах власти даже такая угроза не может служить причиной для единства во мнениях.

Киваю, что поняла, взгляд Вальтера буквально вопрошал, понятен ли мне ход его мыслей. Честное слово, он же сам недавно присвоил мне капитанское звание, смысл теперь сомневаться в моих умственных способностях? И все же, пока что логика понять, к чему клонит командир, не спешила включаться.

– Все больше и больше становится тех, кто недоволен правлением императрицы Патрисии. Она перестала принимать у себя министров и редко посещает собрания правительства. Боюсь, намечается раскол.

Я хмурюсь.

И конечно, во главе оппозиции официальной власти мой любимый отец. Кажется, я немного начинаю понимать, что имеет Вальтер. Но…в чем его выгода?

– Империя более не способна снабжать города и фронт, заботиться о раненых и увечных, поддерживать семьи простых солдат, лишившиеся кормильцев…Эта война…Эта война показала все бессилие существующего режима.

За такие слова Вальтера можно легко отправить под трибунал.

– Последний фаворит ее величества был уличен в связях с темными магами и попытке оправдать их преступления; промышленники сколотили собственный союз и отказываются поставлять вооружение, если им не дадут представительство во власти, растет число общественных союзов и гильдий, вдобавок ко всему в приграничных областях все чаще начинаются дискуссии о независимости и сецессии…

Это те новости, о которых в газетах не напишут ни слова. Цензура в империи была всегда избирательна и жестока к либеральным веяниям.

– А что с принцессой?

Я спрашиваю не просто так. История знает случаи, когда недовольное правящим монархом общество толкает последнего на отказ от власти в пользу наследника. Этот шаг сглаживает противоречия и нивелирует царящее напряжение.

Вальтер усмехается в усы:

– Выяснилась правда о ее происхождении. Долгие годы все считали, что Оливия – ребенок императрицы и ее скоропостижно скончавшегося первого супруга, барона Кенсингтона, но…после представленных вашим братом доказательств, имеются веские основания полагать, что это невозможно.

– Как это?

У меня закрадываются нехорошие предчувствия.

– Вивиан, Кеннет Кенсингтон перенес лихорадку Пайпса, после подобной болезни иметь детей он не мог. Недавние исследования показали, что здесь медицина бессильна.

Откидываюсь на спинку стула и смеюсь в голос.

Вот дает! Папаша, докопался до правды о собственном состоянии и использовал историю своей же болезни против императрицы! Поразительно!

Если бы я не вмешивалась и события шли своим чередом, он бы только-только начал понимать, что с ним что-то не так, и точно бы не догадывался о последствия перенесенной им лихорадки.

– Однако, это лишь доказывает, что отец принцессы не барон.

Вальтер моргает, моя быстрая смена эмоций его выбила из колеи. Я перестаю испытывать в его обществе напряжение, ведя со мной разговоры на подобные темы, он явно человек премьер-министра Велфорда. А значит, мое уважение к нему несет потери с каждой минутой.

– Верно. А еще это значит, что ее отцом может быть кто угодно. Например, прошлый правитель нашей богатой историей страны.

Сомнения рождают неуверенность. Мой…Дональд Велфорд всегда мастерски мог играть на людских слабостях.

– Патрисия была в ближнем кругу тирана, капитаном дворцовой стражи, отвечала за его охрану, денно и нощно была вхожа в его покои. Доказательств этой связи нет, но и обратного, свидетельств, что ее не было, также не представлено.

В прошлом заговор и толки подобного рода случились гораздо позже. Возможно, проигрышная затяжная война заставляла народ сплотится. А еще мой дарргов отец пришел к власти позже, да и ситуация к бунту тогда не располагала, не то, что сейчас.

Именно слухи о связи императрицы с темными магами, царящая в городе суматоха и недовольство приказами вышестоящих спровоцировали восстание офицеров многих орденов на площади, которое было жестоко подавлено. Восстание, в организации которого тогда обвинили меня. Однако, даже тогда риторика о происхождении наследной принцессы не приобретала настолько серьезных оттенков.

– На стороне ее величества все меньше и меньше сторонников. Но число тех, кто поддерживает инициативу премьер-министра по свержению монархии, созыву парламента и образованию республики неукоснительно растет.

Сжимаю челюсть и молча продолжаю слушать Вальтера, посвящающего меня в обещания отца сделать эту страну лучше. Не будь я его родней, и мечтать не смела о таком отношении к себе со стороны преданного Дональду генерала.

Моя фамилия Велфорд, и хочу я того или нет, подобное не так-то просто изменить. В первую очередь все будут судить меня по моему происхождению, ставить в один ряд с дедушкой и отцом, полагая, что я разделяю их интересы и взгляды. Кровь ведь не водица.