Дерзкий роман

— Ты должен был подарить это, — просто говорю я.

Хиллс брызжет слюной. — С какой стати мне это делать?

— Она починила ее. Машина работает как новая. Я планирую поблагодарить ее за это.

— Поблагодарить ее? После того, что она сделала?

Я киваю и постукиваю ручкой по столу, вспоминая напряженный разговор мисс Баннер со мной по телефону. Она дважды вешала трубку. Дважды. Это было что-то новенькое. Я с нетерпением жду встречи с ней.

— Ты сентиментален, Стинтон. Тебе это не идет.

— Она добилась результатов.

— И?

— И я это уважаю.

"Черная красавица", моя машина, принадлежала моей матери. Я купил ее для нее, когда меня повысили в компании. Сначала она отказывалась водить ее. Сказала, что ей не нужно ничего из того, что я покупал на эти деньги, но я упросил ее, и, как только она села за руль, все было кончено. Она обычно разъезжала по городу на этой машине, улыбаясь, с ветром в волосах и включенным на полную мощность радио.

У меня сжимается в груди. Ей бы не понравилось видеть, в какую машину я превратился. Ей бы не понравилось, насколько я укоренился в этой группе. Мама всегда пыталась увести меня как можно дальше от отца.

Я выбрасываю воспоминания о своей матери из головы. — Я отвез эту машину в автосалон. Они не смогли ее починить. Возил ее по всему городу, и она вернулась с той же проблемой. Никто не заставлял ее так развиваться.

— Это не значит, что ее работа великолепна. Машина может снова сломаться.

Он прав.

— Почему ты заступаешься за нее?

Еще один хороший вопрос.

Я обдумываю это. Может быть, это потому, что услышав, что мисс Баннер сделала с Хиллсом, я расхохотался в своем кабинете, когда подумал, что настоящий, искренний смех мне больше не подходит. Или, может быть, я просто устал и на грани психического срыва.

— В любом случае, ее обслуживание клиентов было ужасным. — Хиллс разводит руками. — Можно подумать, что женщина-механик должна быть нежной. В конце концов, она женщина. Я имею в виду, вы не смогли бы сказать этого под мешковатым комбинезоном, но по ее лицу это довольно ясно. Зачем тратить всю эту красоту на такое плохое отношение?

Моя бровь подпрыгивает. — Она симпатичная?

Хиллс пожимает плечами, как будто не хочет признавать это словами.

— Хм. — Я потираю подбородок.

— Неважно, как она выглядит. У нее неправильная профессия. Я бы не доверил ей машину твоей матери. Я бы не доверил ей никакую машину.

Мой разум цепляется за слово "доверие", и мне в голову приходит идея.

Доверие.

Доверие.

Франшиза, которую мы приобрели, потеряла деньги в тот момент, когда ее связали с Stinton Group. Франшизе нужен укол в руку. Полное обновление бренда.

Мои пальцы водят ручкой по кругу. Пресса взяла бы женщину-механика и сбежала бы с ней. Феминистские журналы, те, что обрушивали ненависть на Stinton Group, будут первыми, кто выстроится в очередь и пожмет нам руки.

С этого момента мы можем начать действовать…

Хиллс перестает расхаживать по комнате. — Я знаю этот взгляд. Ты только что кое-что придумал.

— Да, это так. — Я вскакиваю со стула. — Мне понадобится директор по маркетингу.

— Сейчас? — Хиллс смотрит на часы.

— Да, сейчас. — Мои брови сводятся вместе.

— Макс, все дома. Работа закончена.

— Не для нас.

— По определению, для всех все кончено. Ты единственный сумасшедший, который работает до полуночи каждый день.

— Stinton Group находится в чрезвычайном положении. Команда маркетологов сыграет жизненно важную роль в нашем спасении. Работа не может быть закончена, пока мы не решим этот кризис.

Он закатывает глаза. — Так чертовски драматично.

Я прохожу мимо него, распахиваю дверь и направляюсь к лифту.

Хиллс суетится у меня за спиной, прижимая телефон к уху и стопку папок, прижатых локтем к боку. — Да, — говорит он по телефону, — да, он хочет, чтобы ты пришла сейчас. Я не знаю почему. Просто приезжай.

Я нажимаю кнопку вызова лифта. Хиллс устраивается рядом со мной и отключает телефон. — Ты не хочешь объяснить, что все это значит?

Моя челюсть сжимается и разжимается.

Женщина-механик как лицо автомобильной франшизы Stinton Group.

Заголовок практически напрашивается сам собой. Я представляю статьи. Шумиха в интернете. Публика высказывает свое мнение и переключает внимание с грехов Тревора на блестящую новую королеву Stinton Group.

Мое сердце так громко бьется о ребра, что с тем же успехом может бить в барабан.

Хиллс издает драматический стон. — Отлично. Ты делаешь это снова.

Я быстро поворачиваюсь к нему. — Дай мне отчет о менеджере этого магазина и всех сотрудниках. В частности, о той сотруднице, которая чинила мою машину. Я хочу знать как можно больше информации, которую ты сможешь собрать.

Его рот неодобрительно поджимается.

— Что?

— Так ты ее не увольняешь?

— Нет, это не так.

— Но я же говорил тебе…

— Мне все равно, что ты о ней думаешь. Просто сделай это.

Черт. Когда это мне приходилось вот так ходить на цыпочках перед своим исполнительным помощником? Когда в последний раз я давал инструкции, и они просто выполнялись?

Раздраженный, я выхожу из лифта.

— Куда ты идешь? — Хиллс остается внутри.

— Ухожу. Я вернусь к тому времени, как приедет пиар-команда. — Я сурово смотрю на него, чтобы он не подумал, что я шучу. — Лучше бы мне иметь всю информацию о ней к тому времени, как я вернусь.

— Да, да. — Он отмахивается от меня, и лифт закрывается за ним.

Я прохожу мимо охранника, который приветствует меня улыбкой. — Мистер Стинтон.

Я отступаю и киваю ему, поджав губы. — Мистер Кавински. Как поживает ваша жена?

— Хорошо. Хорошо. Извините, что останавливаю вас. Вы выглядите так, словно спешите.

Да, но я не собираюсь ему говорить. Ему явно есть что сказать.

Румяные щеки становятся немного краснее, он ерзает. — Я хотел поблагодарить вас. Моя жена ценит кулинарные книги с автографами, которые вы ей прислали. Она большая поклонница Вани Скотта. После операции она не могла есть то же самое, и ей было тяжело. Эта кулинарная книга заставила ее снова есть. Она снова улыбнулась.