Desiderata. Созвездие судеб

– Сколько нынче? – зевнул он. – Девять уже будет?

– Четверть десятого, мой Император.

– Отлично. Собери мне этих дармоедов, министров, то бишь, я им кое-что выскажу, да надо бы им сыскать место для работы. Притом – во дворце, предпочитаю держать их на виду… Пусть теперь только попробуют хоть слово о тебе дурное брякнуть!

– Но мой Император…

– Это не обсуждается. Далее – пока гвардейцы разберут завал, пройдет не менее трех дней, затем надо начинать восстановительные работы. Трех дней тебе на смету хватит?

– Хватит и одного, если до утра меня не отвлекать.

– Этого гарантировать я тебе не могу: сколько же можно надо мной измываться? Хватит и того, что этой ночью мы работали…

– Ваше Величество, я настоятельно и уж в который раз рекомендую вам прекратить обсуждать подобные вещи при других людях: это весьма смущающее.

– Я не собираюсь смущаться того, что я тебя люблю. Далее – мне к вечеру нужны будут главы городских профсоюзов. Договоримся на счет мастеровых. Наутро – магистрат, господа из Конгломерата затребуют переговоры, и у меня нет желания вести оные в полуразрушенном помещении…

Достий только головой качал. Он все ждал, какие обязанности Император возложит на него, однако тот будто бы позабыл о присутствии еще одного человека, и уже что-то торопливо черкал на полях, записывая свою мысль.

В дверь постучали, и на пороге показался начальник дворцовой охраны. Щелкнув каблуком, и вытянувшись, будто на смотре, он доложил, что все готово и можно приступать. Немедленно бросив все – и недоеденный завтрак, и свои черновики – Наполеон заторопился к выходу. Его Советник со вздохом собрал бумаги в аккуратную стопку и поглядел устало во след монарху.

– Да уж, Достий, – произнес он. – Покатались мы с тобой, нечего сказать…

Когда к обеду Достий спустился в малую трапезную, то к своему величайшему изумлению обнаружил за столом незнакомого ему человека. Удивление его было тем объяснимо, что манера собираться узким кругом, почти как одна семья, тщательно Императором оберегалась от посягательств посторонних – в частности, тех приверженцев старинных правил, кто требовал все проделывать по этикету. И увидеть в малой трапезной кого-то чужого было равносильно тому, чтобы повстречать Бхаратского слона в кабинете Его Величества. Или даже точнее – в кабинете его Советника. Император у них человек причудливый, к нему в кабинет и не то еще занести может...

Собственно, в данный момент монарх, как это у него водилось, сидел во главе стола и оживленно с незнакомцем беседовал. Заслышав шаги, он поднял голову и Достию приветственно улыбнулся.

– А вот и он, – произнес Наполеон весело. – Проходи, присаживайся, дело к тебе есть безотлагательное.

– Дело?.. – удивился юноша. Это какое же к нему может быть дело у Его Величества и его странного гостя?.. Достий на него любопытно покосился – высок, статен, униформа на нем сидит прекрасно.

– Сейчас мы у тебя испросим консультации по всей строгости, – пояснил Наполеон и Достий поежился – немного опасался он того, чего станут у него узнавать “по всей строгости”, чего греха таить.

– Это и есть помощник “Придворной Метлы”? – весело окинул юношу взглядом гость. – Здравия желаю, сударь.

Достий желал было ответить на приветствие, да не успел – Наполеон взял дело в свои руки:

– Максим, это брат Достий. Достий, это полковник Исаев, глава оккупационного правительства в Конгломерате.

Ах вот оно что! Теперь Достий поглядел на незнакомца с куда большим уважением. Вот, значит, кто этот человек!..

– Именно Максиму, Достий, мы обязаны тем, что на землях Конгломерата нынче порядок и спокойствие: он диво какой хороший управитель и организатор.

– Гляди, не перехвали, – улыбнулся тот, но было видно, что комплимент ему польстил. По этому обращению Достий понял, что посетитель с Наполеоном на короткой ноге – говорил Его Величеству “ты” и шутил с ним.

– Дело мое, собственно, вот какое, – посерьезнел монарх. – Ты хорошо ли помнишь вашу с Теодором поездку в Фолльмонд, Достий?

– Хорошо, Ваше Величество.

– Тот эпизод с контрабандистами тоже?

Достий лишний раз подивился избирательности памяти монарха. Он не помнил куда более значительных событий той эпопеи, а эдакую мелкую деталь, гляди ты, не запамятовал...

– Да, помню.

– Очень хорошо. Тогда расскажи все Максиму как можно подробнее. Это очень важно.

– Важно?

– Да. Видишь ли, я подозреваю, что именно при помощи этих прощелыг Санчо сумел провернуть свой план. Преодолеть государственную границу на любом летательном аппарате он не сумел бы – значит, добыл здесь. Однако все указывает на то, что не столько добыл, сколько собрал... Я осмотрел их дирижабль, и пришел к некоторым выводам. После того, как в империи появилась моторизированая авиация, эти неуклюжие летуны отошли на покой, а вот в Конгломерате ими еще активно пользуются, и конструкция их более совершенна, нежели старые наши машины... Одним словом, я думаю, что кто-то поставлял Санчо сюда детали для его дирижабля. И этот “кто-то” – контрабандисты.

Достий, кивая по мере рассказа, понемногу начал соображать, что к чему. И правда выходило, что дело важное.

– А лучше, сударь, – вмешался полковник, – вы повспоминайте да запишите все. Так оно вернее будет.

Достий снова собрался кивнуть, но тут дверь отворилась и в столовую вошел, на ходу проглядывая бумаги, Бальзак.

– Мой Император, – начал еще от порога он, – будьте добры, подскажите мне, где... – он не договорил, бросив, все же, мимолетный взгляд в сторону стола, да так и сбился.

– О, – поднял он брови. – Не ожидал вас видеть здесь! Доброе утро, полковник Исаев.

– И вам доброе, Советник де Критез, – поименованый встал и через стол протянул Бальзаку руку, которую тот пожал. Наполеон наблюдал за этой сценой с умилением.

– Когда правительственный аппарат и разведка между собой так ладят, это как маслом по сердцу, – поделился он.

Достий же поглядывал, стараясь на ходу разобраться во всем. Видя его замешательство, Бальзак произнес:

– Ты, верно, не знаешь: однако именно полковнику стоит сказать в первую очередь спасибо за то, что Теодор с нами.

– Будет вам, – запротестовал тот. – Я лишь поспособствовал выполнению вашего плана.

– Славное было время, – потянулся Император. и, видя, что упоминание о святом отце Достия чрезмерно заинтересовало, удивленно заметил: -А ты, стало быть, не знаешь?..

Достию стало неуютно – он никогда не расспрашивал духовника о временах его плена, понимая, что такие воспоминания не будут ему приятны. И вот, действительно, этой истории он, выходит, не знал.

– В переломной битве, – принялся излагать Наполеон, – в наши руки попал командующий силами Конгломерата. Ты, Достий, уж верно памятуешь, что всего противостоящих нам держав было несколько: Конгломерат кого посулами соблазнил, на кого силою надавил. У каждой страны были свои генералы, однако же тем человеком, кто стал всеобщим лидером, был избран генерал Панса, уже тебе знакомый. И вот он-то и попал сначала в окружение, а затем и в плен. Признаться, у меня был соблазн немедленно казнить его: больно много крови попортил он и мне и империи. Однако же Баль отговорил меня...