ДЕСТАЛИНИЗАЦИЯ ОТ У. ЧЕРЧИЛЛЯ ДО Д. МЕДВЕДЕВА. Том 10.

Судя по тому, что, несмотря на бесперспективность «дела», шумиха в советской прессе по поводу «убийц в белых халатах» в 1953 году продолжалась, то можно сделать вывод, что Сталин выжимал из этого «дела» максимум пользы — использовал его в отношении врачей для превентивной профилактики, и во внешней политике против Израиля. Но когда евреи ответили 9 февраля террором, то дело приобрело серьёзный оборот, ведь Сталин знал еврейских террористов не понаслышке, и ему совсем не надо было получить террористическую войну против советских объектов и советских граждан в любой точке планеты. Минусов от «дела врачей» было уже больше, чем плюсов.

И можно согласиться с теми исследователями истории, которые сделали вывод, предположение, что вечером 27 февраля или утром 28 февраля Сталин распорядился прекратить публикацию критических материалов по «делу врачей», то есть — прекратить всю эту кампанию, потому что с понедельника 2 марта 1953 года разом все советские газеты «забыли» про «дело врачей». Даже в тематической передовице «Правды» (от 2 марта) «Расцвет социалистических наций» не было намека на «дело» о врачах.

Самую абсурдную, глупую версию по «делу врачей» выдвинул известный еврейский писатель-фантаст и фантаст в истории Э. Радзинский, утверждающий, что «дело врачей» нужно было Сталину для того, чтобы «…начать новую Большую войну — войну с Западом. Последнюю войну, которая должна была окончательно сокрушить капитализм». Уверен — даже школьник, сравнивший военную силу разрушенного войной СССР с его несколькими ядерными бомбами с мощью НАТО во главе с США, и зная, что Сталин не был сумасшедшим и не был глупцом, поймёт всё непорядочное лукавство Э. Радзинского.

К тому же не только с убогим экономическим состоянием СССР, но и с очень плохим здоровьем Сталин уже вел весьма тяжелую войну с Западом в Корее, и на большее не хватало бы сил ни у него, ни у страны. В общем, когда-то давно я любил читать «Беседы с Сократом» Э. Радзинского, — когда он был ещё интеллектуалом, но ему и предателю Резуну-"Суворову" пора понять, что со сцены Жизни желательно уйти красиво (красиво — это: хотя бы тихо и достойно), а то ведь легко, пытаясь кого-то запачкать выдуманной ложной гадостью, можно самому позорно запачкаться своей же гадостью, которую и после смерти с фото ничем не смоешь.

На фоне описанной картины произошла ещё одна любопытная история. Приближенный к Кремлю еврейский писатель И. Эренбург, как и всё близкое окружение Сталина, понимал, что жить Сталину осталось немного. Одни раздумывали — кто на каких должностях будут после смерти Сталина, стали анализировать различные варианты, а ушлый помощник Сталина И. Эренбург, немало нашкодивший евреям, вероятнее всего, решил как-то реабилитировать себя перед своими соплеменниками. Например, в разгар репрессий против евреев — в 1949 году И. Эренбург был послан Сталиным на Парижский конгресс сторонников мира, на котором на обильные расспросы представителей разных стран и различных еврейских организаций об отношении к евреям в СССР никому ничего не рассказал, а мог рассказать и не вернуться. В книге «Подстрочник» Лилиана Лунгина пишет об И. Эренбурге: «Принятое раз и навсегда решение о чем угодно соглашаться вело его, как и многих других, от лжи к подлости, не избавляя от страха».

Теперь же, в 1953 году Эренбург додумался до простого сценария «спасения» им своего народа. Хотя в этот период ни Политбюро, ни ЦК, ни правительство не обсуждало никаких мер против евреев, тем более —против всех евреев огулом, но этот новоиспеченный «Моисей», якобы опасаясь в результате «дела врачей» широкомасштабных репрессий Сталина против евреев, написал Сталину письмо, в котором убеждал его этого не делать, и убедил, и этим спас еврейский народ от очередных несправедливых, страшных гонений. Причем, перед тем как передать Сталину своё письмо, старый лис Эренбург, как заправский полит-технолог, пропагандист, предварительно дал его почитать нескольким евреям, свидетелям.

«Он (Эренбург) написал Сталину письмо и вручил его Минцу и Марину. Эренбург стремился найти доводы, способные дойти до сознания Сталина. Весь смысл и вся стилистика письма Эренбурга были подчинены только одной цели — показать Сталину губительные последствия, к которым могут привести репрессии против евреев. Писатель предложил Сталину решать еврейский вопрос не путем репрессий, а путем ассимиляции Эренбург писал: "Мне кажется, что единственным радикальным решением еврейского вопроса в нашем социалистическом государстве является полная ассимиляция, слияние людей еврейского происхождения с народами, среди которых они живут"», — написал автор статьи «Эренбург: жизнь в ритме эпохи» в «Международной еврейской газете» (МЕГ) №3-4 за 2008 год.

Эренбург, как и автор этой статьи, должны были хорошо знать, что ещё до 20-го века европейские мыслители благодаря еврейским идеологам пришли к выводу, что решить «еврейский вопрос», «еврейскую проблему» путем ассимиляции евреев с другими народами не получится по причине невозможности всех евреев ассимилировать, принципиального нежелания всех евреев ассимилироваться. Этот непорядочный «маневр» И. Эренбурга рассчитан на самых неграмотных, темных людей. Через небольшой промежуток мы ещё понаблюдаем дальнейшее развитие лукавства Эренбурга.

Более того — евреи в своем большинстве не могут ассимилироваться с другими народами по причине религиозных постулатов. «Международная Еврейская газета» №1-2 от 2011 года своих читателей информировала о впечатлениях Голды Мейерсон во время посещения в 1948 году московской синагоги: «Тысячи евреев смотрели на меня, сидящую в женской галерее, — не потому, что лично я что-то для них значила. Евреям не обязательно говорить, чтобы понимать друг друга; достаточно лишь видеть, встретиться взглядами. И в конце молитвы Неила я услышала слова:

"В будущем году — в Иерусалиме!" Стены синагоги дрожали, и тот, кто не слышал этих радостных возгласов, не знает, что такое истинная радость. И тогда я сказала себе:

"Нет силы в мире, которая бы заставила евреев раствориться среди окружающих народов!"». Это хорошенько следует запомнить различным «умникам», рассуждающим по поводу ассимиляции евреев. Далее рассмотрим финальную картину истории жизни Сталина.

По свидетельству Хрущева, в субботу 28 февраля от Сталина позвонили «…чтобы мы пришли в Кремль. Он пригласил туда персонально меня, Маленкова, Берию и Булганина. Приехали.

Потом говорит снова: "Поедемте покушаем на ближней даче". Поехали, поужинали. Ужин затянулся. Сталин был навеселе, в очень хорошем расположении духа».

«Именно эти четверо (Г.М. Маленков, Л.П. Берия, Н.С. Хрущев и Н.А. Булганин) приняли участие в ужине на даче Сталина, который начался вечером 28 февраля и затянулся до глубокой ночи 1 марта. О чем разговаривал Сталин со своими собеседниками, осталось тайной. Охранники Сталина были лишь свидетелями того, как Сталин дружелюбно распрощался со своими коллегами около 4 утра 1 марта… — отметил в своей книге Ю. Емельянов. По труднообъяснимой причине лишь поздно вечером 1 марта охранники вошли к нему в комнату и обнаружили его на полу в парализованном состоянии. После того как охранники перенесли Сталина на диван, они вызвали руководителей страны.

Подойдя к дивану, на котором лежал парализованный Сталин, Берия объявил, что Сталин спит. Его поддержали его спутники. Лишь наутро 2 марта к Сталину вызвали врача, который констатировал наличие у него инсульта».

Как видим — и 27 февраля, и 28 и 1 марта все отмечали хорошее приподнятое настроение Сталина, и ничего не предвещало ухудшения здоровья, хотя инсульт, кровоизлияние в мозгу — вещь очень неожиданная, и на старые сосуды мозга могло повлиять выпитое вино. Но, кроме естественной смерти, имеет право и версия, что Сталина во время этой дачной вечерней посиделки отравили, ускорили его смерть. Даже серьёзная Британская энциклопедия считает версию отравления вероятной.