ДЕСТАЛИНИЗАЦИЯ ОТ У. ЧЕРЧИЛЛЯ ДО Д. МЕДВЕДЕВА. Том 10.
Шрифт:
Версию отравления поддерживает тот факт, что анатомировавший тело Сталина врач Русаков был спешно ликвидирован. Кто же организовал отравление Сталина, кто ускорил его смерть или кто стоял во главе заговора против Сталина? Отвечая на этот вопрос, историки в спорах сломали много стрел и копий и продолжают яростно спорить далее.
Генеральный секретарь Албанской компартии Энвер Ходжа написал статью к столетию со дня рождения Сталина, в которой вспоминал: «Микоян признался мне и Мехмету Шеху, что они с Хрущевым планировали совершить покушение на Сталина, но позже, как уверял Микоян, отказались от этого плана».
Большое количество известных российских историков разделилось на два лагеря: одни обвиняют в заговоре против Сталина Л. Берию, а другие его яростно защищают и обвиняют Н. Хрущева. Причем,
«На трибуне Мавзолея 1 мая 1953 года произошел такой вот разговор. Как бы напоминая, что произошло на пленуме после 19-го съезда, когда Сталин хотел с ним расправиться, Берия на трибуне Мавзолея, очень значительно сказал мне, но так, чтобы слышали стоявшие рядом Хрущев и Маленков:
"Я всех вас спас. Я его убрал очень вовремя"».
Остается вопрос: можно ли верить В. Молотову, можно ли ему доверять, есть ли у него мотивы, причины и основания соврать и представить умышленно историкам и истории ложь, ложную версию?
Долгие годы В. Молотов был самым верным, приближенным к Сталину человеком, его ближайшей надежной опорой и занимал в СССР высшие посты. В этом с ним никто не мог сравниться: ни Берия, ни Хрущев, ни Микоян, ни даже Л. Каганович, настаивающий в 30-х взорвать храм Василия Блаженного. В. Молотов был в окружении Сталина самым порядочным человеком, по сравнению с перечисленными и не перечисленными, и в этом вопросе ещё ни один историк не бросил в Молотова камень, и ни один историк не обвинил В. Молотова, что он затеял заговор против Сталина или состоял в заговорщицкой группировке против Сталина. Во время разыгравшейся драмы в начале 1953 года В. Молотов был в опале из-за своей жены (её связи с Голдой Мейерсон) и из-за своей лояльной позиции по поводу евреев, в частности «Крымской истории» и истории с Израилем, и поэтому его не было в окружении Сталина. То есть — у В. Молотова не было причин врать, искажать действительность, то есть — он не врал, говорил правду.
И ещё ни один историк — защитник Л. Берии в этом вопросе, не выдвинул против В. Молотова каких-либо достаточно веских или обоснованных аргументов или даже мало-мальских достойных внимания. Например, я возьму последнюю книгу из многочисленных в последнее время на эту тему — А. Мартиросяна «Сто мифов о Берии» (М., 2010 г.) по той причине, что автор не только давно скрупулезно «копается» в истории этого периода, но и является сотрудником КГБ (теперь ФСБ), на основании чего можно предположить, что он имеет больше возможностей доступа к архивам этого ведомства и к ещё засекреченным документам, а также обладает незаурядным интеллектом.
А. Мартиросян: «Можно ли верить Молотову, что Берия сказал такие слова? Я думаю, что можно. Молотов очень крупная личность, он понимал цену таким словам. Это не кухонный разговор. Он понимал, о чем говорит и с кем говорит». Но далее Мартиросян старательно пытается доказать, что коварный В. Молотов нагло соврал, чтобы обмануть всех историков.
Любопытно — как А. Мартиросян попытался опровергнуть слова В. Молотова по поводу причастности Берии к убийству Сталина: «То, что это было повторено практически слово в слово (Чуеву и Карпову), означает, что Молотов действительно хотел, чтобы его свидетельство осталось бы в истории не только как единственное, но единственно верное. Однако оно таким не могло быть и никогда не станет единственно верным, потому что В. Молотов, мягко выражаясь, сказал то, что не соответствовало конкретным реалиям Истории».
И по логике далее Мартиросян должен изложить в ответ другие «конкретные реалии Истории»: «Вот что недоговаривал Молотов в беседе с Карповым и чего они, то есть вся партийная верхушка, на самом деле до чрезвычайности опасались. Ведь Берия терпеть не мог партийных бездельников и так же, как и Сталин, считал, что власть должна перейти к органам советской власти, прежде всего её исполнительной ветви, то есть правительству!
Поэтому и было выгодно Молотову ещё через один канал укоренить тот неверный и абсолютно не соответствующий реалиям истории якобы факт, что-де Берия мог иметь какое-то отношение к убийству Сталина».Как видим — это подмена, запутывание, забалтывание, это некрасивое лукавство и ничего конкретного, ничего существенного против Вячеслава Молотова. Но неугомонный, неистовый А. Мартиросян, понимая всю свою неубедительность, и даже — чушь, пытается дальше как-то «вырулить» в нужном направлении и повторяет свой главный аргумент якобы лжи В. Молотова:
«Ещё раз хочу обратить ваше внимание на то обстоятельство, что с разницей в несколько лет Молотов двум разным писателям рассказал практически слово в слово одну и ту же байку». Это разве аргументация, это разве доказательство? А что — Молотов должен был, обязан был Карпову и Чуеву рассказать совершенно разные версии? Ведь что он услышал от Берии — то и сказал, всё. Представьте — чтобы Молотов, к радости А. Мартиросяна, рассказал бы Чуеву и Карпову на одну и ту же тему разное. Тогда бы, во-первых, точно — одна из версий как минимум была бы «байкой», а во-вторых, и главное — вот тогда-то Молотов точно «спалился» бы, и тогда точно сверхэмоциональный и агрессивный А. Мартиросян разорвал бы Молотова на кусочки во всех своих многочисленных книгах. Считаю, и небезосновательно, что в данном случае А. Мартиросян поступил не солидно, и даже — не порядочно. К тому же достоверно известно, что когда обсуждался вопрос ареста Берии, то Молотов был против ареста Берии без санкции прокурора или решения суда.
И ещё обращаю внимание читателей не столько на логику, сколько даже на здравомыслие А. Мартиросяна, и если не очень внимательный читатель не обратил внимание на противоречие в начале цитаты, то я специально повторю: «Можно ли верить Молотову, что Берия сказал такие слова? Я думаю, что можно. Молотов очень крупная личность, он понимал цену таким словам».
То есть, как видим — А. Мартиросян публично утверждает, что он верит Молотову («Я думаю, что можно», а не — «Я думаю, что нельзя ему верить»). А. Мартиросян вначале верит Молотову, что Берия признался, даже похвастался ему в убийстве Сталина, и очень уважительно выражается по отношению к Вячеславу Молотову, но затем тут же «по умолчанию» и по факту начинает опровергать свою же веру, и подло доказывать, что В. Молотов лжец, а Берия «белый и пушистый». Это что? Раздвоение личности, нелады с самим собой? И это не первый случай запутывания истории А. Мартиросяном, в своей книге 8 я уже обращал внимание на странные «кульбиты» «авторитетного» А. Мартиросяна, которого последнее время либералы неслучайно допустили до телевидения. На основании вышеизложенного предлагаю А. Мартиросяну вначале в тиши, неспешно разобраться с самим собой, выпутаться из собственных противоречий, не изливать на страницы своих книг неконтролируемые, фонтанирующие через край здравомыслия эмоции, и не запутывать читателей.
Такую же оправдательную позицию по отношению к Л. Берии занимает сверхагрессивный истеричный историк Ю. Мухин, который фрагментарно добивается в исследовании истории хороших, впечатляющих результатов, а в других случаях допускает умопомрачительные ляпы. Я понимаю, что этой критикой вызываю ответное пристальное внимание к своим трудам и возможную критику в свой адрес, но зато в этой жесткой теоретической «диалектической» борьбе за правду в конечном итоге придем хотя бы по подавляющему большинству одинаковых мнений к достаточно истинной исторической картине. Вернусь к сути рассматриваемой темы.
По своим психологическим, лидерским качествам в одиночку решиться и организовать отравление Сталина точно не могли Булганин, Маленков или Игнатьев, не мог хитрый и осторожный Микоян, могли решиться на это только Берия и Хрущев. И если поставить дальнейший вопрос: кто из этих двоих, исходя из качеств характера, вероятнее всего мог решиться на подобный рисковый поступок, то Берия имеет явное преимущество. Берия не безосновательно, не только на основании своих заслуг, но и с учетом своего характера, интеллектуального потенциала, своих амбиций считал себя наследником Сталина, будущим главой СССР, и это подтверждают свидетели тех времен, той ситуации в советских верхах: Поскребышев, Молотов, Байбаков.