Десять тысяч небес над тобой

— Откуда ты это знаешь? Как ты узнала об этом?

— Я пыталась связаться с тобой и это напугало твоих, хм, коллег и они, ну, похитили меня.

Он побледнел.

— Боже. Мой отец не…

— Я не пострадала. Пол, ты мог бы поговорить со мной об отце. Я бы не стала осуждать тебя за то, что он сделал.

— За то, что, я мог бы сделать, — его голос стал грустным. — При определённых обстоятельствах.

— Не зацикливайся на…

— Как тебе удалось сбежать? Я знаю, что ты бы не оставила там другую Маргарет.

— Тео привёл копов ко мне. Мне удалось выбраться наружу.

Пол приближается ко мне.

— Ты что-то скрываешь.

— Пока мы с Тео пытались сбежать, ты нашёл нас. Когда я достала осколок, думаю, это тебя разозлило.

— И?

Глубокий вдох.

— И ты выстрелил Тео в колено. В оба.

Пол стонет и отворачивается. Он отворачивается лицом к стене, поднимая обе руки над головой, как будто его арестовывают.

— Он умер?

— Нет! Нет, врачи были уверены, что он справится.

— Тогда он просто потеряет одну или обе ноги, — говорит он категорически. — Наш Тео тоже должен был это почувствовать.

— Тео специально сказал мне не винить тебя за это! Ты не тот человек, который решил работать с твоим отцом. Я имею в виду, как бы ты мог?

— Тео, лучший человек, чем я, — говорит Пол. Его настроение портится, смотреть на него сейчас, всё равно что смотреть, как грозовые тучи сгущаются и затмевают голубое небо. — Что дальше?

Это еще хуже, но здесь виновата я, а не он.

— Я вернулась в русскую вселенную. Я хотела быть в мире, где тебя нет.

— Я не виню тебя.

— Я просто хотела всё обдумать где-то, где я думала, что буду в безопасности.

Почувствовав моё колебание, Пол спрашивает:

— С Великой Княжной всё в порядке? Если её отец узнает о нас…

— Она хранила большой секрет, — я заставляю себя посмотреть ему в глаза. — Пол, она беременна.

Он поворачивается ко мне, почти злой. По его лицу проносится понимание и мне не нужна телепатия, чтобы понять почему он злится, его недоверие настолько сильно, что он хочет думать, что я шучу, и он хочет ненавидеть меня за то, что я использую в качестве шутки, что-то столь личное и ранящее. Хуже всего видеть, как он понимает всю правду.

— У неё будет ребёнок? — Пол едва ли может произнести что-то громче, чем шёпот. — По моей вине?

— По моей вине. Это я сделала выбор, помнишь? Ты был лишь тенью в сознании лейтенанта Маркова.

— Но что, если я имел значение? Если я подтолкнул его к грани того о чём он мечтал и что сделал?

У меня нет для него утешения на этот раз. Самая страшная ошибка в моей жизни была в чужом теле, в чужой жизни, и я никогда не смогу её исправить.

— Мы оба знаем, что это я виновата.

— С ней всё будет в порядке? — голос Пола дрожит, и я помню, что он прожил в лейтенанте Маркове почти месяц, любя Великую Княжну так же сильно, как любил меня. Это не заставляет меня ревновать, только напоминает мне, что я не единственная Маргарет, ради которой он пожертвовал бы всем. — Она не может скрывать это вечно.

Я подхожу к нему и кладу руки ему на грудь. Он не отвечает, даже когда я говорю:

— Она хочет ребёнка. Владимир знает, и он обо всем позаботится.

— Это наш ребёнок, — говорит Пол. — Твой и мой.

Я помню слабое щекотание золотой рыбки и дрожь, которая прошла через меня, когда я почувствовала ребёнка Пола внутри.

— Да. Так и есть, — я пытаюсь улыбнуться. — Нам удалось забеременеть до того, как мы переспали. Это требует таланта.

Он не смеётся. Он не может. Даже неудачно пошутив, я чувствую себя дешёвкой.

Поэтому я стараюсь вернуть нас в настоящее.

— Послушай меня. Мы имеем дело с последствиями наших действий. Я даже не уверена, что мы сможем сделать это.

— Сделать что? — спрашивает Пол.

Я не знала, что скажу это до того момента, как это прозвучало из моих уст.

— Путешествовать через измерения снова.

Его глаза встречаются с моими, и как бы он ни был удивлён, я думаю, он согласен.

— Не нужно сейчас мучиться из-за этого, — говорю я. — Есть вещи, которые мы должны сделать как можно скорее. Я хочу отвезти это лекарство Тео, чтобы посмотреть, сможем ли мы вернуть его в форму. И нам нужно поговорить с мамой и папой обо всём, что такое главный офис и как мы можем общаться…

И о плане главного офиса разрушить столько вселенных, сколько потребуется, пока они не вернут свою Джози. Мне нужно рассказать об этом Полу. Но не сейчас. Он выглядит усталым и измученным от того, что я сказала раньше. Он ранен. Остальные подождут, пока мы вернёмся домой. Когда мы будем все вместе, мы сможем построить планы по защите, тогда он сможет с этим справиться. Но не сейчас.

Я протягиваю руку, чтобы обнять его за шею, но Пол отталкивает меня, мягко, но твёрдо.

— Маргарет, прости меня.

— За что?

Он долго стоит на месте, резкий свет от одной дешёвой лампы рисует его профиль резкими линиями и удлиняет его тень на стене. Здесь пахнет плесенью, тут грязно и грустно. Симпатичный зелёный кампус и уютный таунхаус, кажется, принадлежат совсем другому миру.

— Ты много говорила мне о том, как измерения сводят нас вместе, раз за разом. Ты заставила меня поверить, что мы принадлежим друг другу в любом мире, который мы сможем найти, — Пол делает глубокий вдох. — Я верил в судьбу ещё до того, как влюбился в тебя. Я видел это в уравнениях. Вплетены в ткань самой Вселенной. Но ты помогла мне понять, что мы были частью судьбы, ты и я.

— Это не значит, что мы одинаковы во всех мирах, — говорю я. — Да, есть что-то мощное, что мы разделяем и, возможно, это душа. Но мы каждый раз разные люди.

Это откровение для меня, а не для него.

— Я знаю. Когда я путешествовал и терялся внутри других Полов Марковых, я всегда чувствовал разницу. В том, как они думали, говорили и мечтали, как я никогда не смогу.

Он говорил мне об этом и раньше, но до сих пор я не понимала.

К этому моменту Пол выглядит несчастным, как будто он предпочёл бы быть где угодно в мультивселенной, но не здесь. Но он всё ещё смотрит на меня с такой сильной любовью, что я почти физически чувствую её.