Десять тысяч стилей. Книга шестая

— Пойдет, — кивнул Герман. Не «металл портишь», не «убого», а «пойдет» — настоящий комплимент от мастера-кузнеца.

Оставалась последняя часть. Ливий снова взял небольшой перекур, Герман протянул чайник. Внутри оказалась самая обычная вода, так еще и кипяченая, но Волк пил ее так, будто в чайник налили самое вкусное вино в мире.

С последней частью было сложнее всего. И все же через десять минут Ливий закончил.

— Хорошо, — кивнул Герман. А Ливий с удивлением посмотрел на мастера-кузнеца.

«И все же столько усилий ради какого-то грифа для штанги. Что за трата времени», — усмехнулся Ливий, глядя на ахритовую палку в его руках.

— Теперь ты кузнец, — сказал Герман.

— Что?

— Что слышал, уши отсохли, что ли? Умеешь обрабатывать ахрит — настоящий кузнец. Здесь это называется «рядовой кузнец». Посох — твоя награда.

— Посох? — переспросил Ливий и по-новому посмотрел на гриф.

Из-за трех слитков ахрита гриф получился длиннее, чем должен. Ливий думал, что это даже неплохо — на такое прочное основание можно будет навесить много дисков. Но теперь…Теперь становилось понятно, что Волк держит в руках не просто гриф.

— Это кузня. Ты думал, я дам тебе ахрит на какой-то гриф? Хотя можешь использовать его и так, — сказал Герман, доставая из шкафа специальные металлические накладки, как раз превращавшие шест в гриф.

— Спасибо, мастер! — поклонился Ливий.

— Иди уже домой, — махнул рукой Герман.

Зал Бесконечных Погружений уже закрылся, а вот в арсенал Ливий успел зайти. Сейчас Волку хотелось проверить свое новое оружие, и на своем складе он мог это сделать.

Целые части деревянных солдат были расставлены по всей комнате. Замахнувшись тяжелым посохом, Ливий нанес удар — туловище деревянного воина превратилось в обломки.

— И это без яри.

С обычным оружием Волку неосознанно приходилось сдерживать силу, чтобы оно не сломалось. Пропускать ярь через оружие — это не только возможность увеличить атакующую мощь, но и необходимость. С ярью внутри меч или топор не сломаются так просто, как без энергии.

Посоха из ахрита это не касалось. Ливий вкладывал в удары все силы своих стальных мускулов, превращая деревянных солдат в щепки — на оружии даже не было ни единой вмятины.

— А что, если так?

В арсенал Ливий зашел за тремя камнями. Самыми обычными, сантиметров тридцать в высоту и ширину. Их Волку дали бесплатно, да и что просить за простые камни?

Посох из ахрита последовательно разнес все три камня, и Ливий даже не почувствовал трудностей. Ему казалось, что он просто направляет оружие к цели, а дальше оно делает все само.

— Спасибо, Герман, — улыбнулся Ливий. — Осталось проверить мой посох в качестве грифа. Потому что с грифом в качестве посоха я уже закончил.

Установив насадки, Ливий нацепил камни Нанг и диски из Черного металла. Гриф и вправду получился длинным.

— Можно будет и добавить дисков потом, — сказал Ливий и поднял штангу. — Надо же. Я стал сильнее. Теперь я могу поднять…Сорок раз? Может, сорок пять?

Даже на тридцатом подъеме штанга не погнулась, да и разве могла она погнуться из-за такого ничтожного веса?

Ливий поднял штангу сорок семь раз, игнорируя боль в руках и груди. Не став дожидаться восстановления организма, Волк нацепил на себя внешние утяжелители и начал приседать с камнем Нанг в руках.

Тренировка продолжалась еще несколько часов, прежде чем Ливий перешел к вибрации и Мантре Сердца. Со вторым он закончил еще через час, чтобы наконец-то погрузиться в Божественную медитацию.

— Возможно, из-за силы Зелья Пяти Стихий мой внутренний мир расширился еще сильнее, — сказал Ливий, но никуда не пошел. Вместо этого Волк залез в озеро, где лежал какое-то время. Восстановиться после двух безумных дней в кузне однозначно стоило.

— Думаю, можно выходить.

Когда Ливий открыл глаза в реальном мире, тело продолжало вибрировать.

— Получилось, — довольно сказал Волк. Вибрация теперь работала даже тогда, когда Ливий уходил в Божественную медитацию. Настоящий прорыв: пообедав и искупавшись, Волк отправился спать.

В группе Запись Ливию вновь дали переписывать обычные книги. А вот Герман придумал новую задачу.

— Сегодня ты будешь работать с деревом, — сказал мастер-кузнец.

— Деревом? — удивленно спросил Ливий, глядя на деревянные бруски в углу комнаты. — Разве этим не занимаются плотники?

— Паскуда, ты точно по котелку получить хочешь! Настоящий кузнец может создать оружие без посторонних. Лезвие, рукоять, обмотка — ты должен уметь все, чтобы зваться кузнецом. Понятно?!

— Да, мастер.

— Накладки на рукоять для меча, десять штук. Древко для копья, десять штук. Основания для стрел, сто штук. Работай.

«Надо же, Пигейская береза», — подумал Ливий, когда подошел к материалам.

Как и кузнецы, плотники тоже используют разные материалы. Пигейская береза соответствовала Кровавому металлу. То есть, ничего безумно дорогого, но и не обычная древесина. Постараться стоило.

К счастью, Ливию уже приходилось работать с деревом во время создания деревянных солдат. Он использовал Дьявольское дерево, которое соответствовало Пепельному металлу. То есть, было на уровень выше Пигейской березы.

Потянулись дни работы. Каждый день Ливий переписывал книги и работал в кузне, а свободное время тратил на тренировки. Герман все больше начинал учить Волка. Теперь Ливий ковал ахрит с мастером, обрабатывал готан сам, а еще учился работать с кожей и деревом.

— Нейское серебро проще ковать раннему идущему, — неожиданно сказал Герман.

— Почему? — удивился Ливий. В книгах он о таком не читал.

— Потому что слабее. С Кровавым и Пепельным металлами привыкаешь бить сильно. А с Нейским серебром так нельзя! Если сил не хватает — даже хорошо.

— Тогда почему я сначала обрабатывал готан и ахрит? — удивленно спросил Ливий.

— Для контраста. Куй. Без Меркурия. Кинжал, — сказал Герман, цепляя на уровне глаз парня чертеж.

— Хо-о. Непростая задача.

На чертеже было не просто оружие, а целое произведение искусства. Кто-то здорово заморочился, чтобы создать такой кинжал — красивая гарда в виде виноградной лозы и рукоять в форме гепарда в прыжке.

Такой тонкой работы у Ливия еще не было. Каждый кузнец пользуется разными молотками, и в этом раз Волк взял самый маленький. Герман не оставил других инструментов — значит, все эти фигуры на кинжале нужно было сотворить с помощью ударов и яри.