Детективное агентство "Штык" 2

— Все, кто имел отношение к приготовлению зелий из магов, и не сделал ничего, умрут!
– прорычала Олеся, колыхая воду.

Джингази метался в своей каюте, словно хотел собрать порошки, склеить флаконы, влить зелья обратно. Он плакал и размазывал все это по лицу и телу, словно собирался приворожить сам себя. Странное поведение, подумал Кабанкин, но в то же время, безумие от горя - понятно, но причина? Чего-то они все тут не знали и поэтому не понимали происходящего.

Аллоя, ушла ли она после маневра отвлечения? Вмешаюсь, если появится, спустится к Джингази, решил Кабанкин.

— Тогда убей Джингази, - посоветовал Ахмат с ухмылкой.

— Полегче с таким, - тут же осадил его Кабанкин.

– Здесь нужно согласие совета капитанов и то, помните, что случилось с отцом Аллои? Ведь плыли его чуть ли не казнить и передумали в последний момент. Что такого должен был натворить Джингази, чтобы совет капитанов единодушно высказался за его смерть?

— Полюбить лошадь-магикала?
– неуверенно спросил Ахмат.

Кабанкин только оскалился, вспомнив рассказ Однорогого Джо.

— Лошадь, кстати, обычная, - фыркнула Олеся.
– Ни следа магии, кроме каких-то легких внешних воздействий, то ли от самого корабля и пролитый зелий внутри, то ли просто от магии природы в Либертоне.

Джингази, немного унявший свое горе, весь перемазанный и перепачканный, прошел в каюту к лошади и теперь сидел рядом с ней. Плакал, прижимался к лошади, словно целовал ее, и попутно пачкал во всем том, что густыми слоями находилось на нем. Лошадь фыркала и словно утешала его, и Ахмат смотрел с жадным нетерпением, явно ожидая момента, когда они перейдут к более горячим утешениям. Страх его прошел моментально, а Кабанкин только хмыкнул – ну какой еще конь апокалипсиса?

Затем Джингази поднялся, выражение лица его стало решительным, кивнул и вышел.

— Обычная лошадь, - повторила Олеся, словно не веря сама себе.

— А капитан?
– спросил Кабанкин.

— С таким же успехом он мог бы сидеть в магическом источнике, - скривилась Листва.
– Сколько всего пролилось, разбилось...

— Ты же сама отправила Ахмона, - подколол Тузов.

— ... и правильно сделала! Но просканировать капитана сейчас невозможно, слишком много внешних помех! Это все равно, что пытаться найти эльфа среди источника природы!

Кабанкин поморщился, но не от сравнения, конечно. С ним как раз все было ясно, Олеся, при всем своем мастерстве и мощи, не могла сказать, где тут магия Джингази, а где внешняя.

— Вот, кстати, надо бы расспросить цвергов и эльфам наябедничать, - кивнул Тузов.
– Если они скрутят капитана, то совет уступит, так?

— Надо Аллою спросить, но сомневаюсь, что тут все так просто, - отозвался Кабанкин.
– Ладно, полюбил он лошадь и что? Если бы он сюда содержимое Руин перенес и отравлял природу, тогда эльфы может и вмешались бы, а может и нет. Сам же слышал недавно, что кто-то там из капитанов русалку отлюбил по полной и что? Ничего. Всем плевать. Да даже если он стал магом, выпив зелья из братьев и сестер Олеси, то что? Почему эльфам должно быть не плевать? Обратиться к отцу Аллои и то надежнее.

— Давайте, сделаем и то, и другое, - отозвалась Олеся и снова начала колдовать.

Они выбрались из воды незамеченными, и Олеся тут же высушила всех, и потащила за собой, как на буксире, туда, к цвергам и Авалину, встреченному ими в первый же день на Вольных островах. Стоило бы еще проверить корабли Джингази, экипаж и других помощников, кроме Ахмона, а может и самого капитана отдельно и расспросить, но Кабанкин решил не мешать эксперту в магии - то есть Листве.

— Метресс! Не ждал, не ждал вас сегодня, - склонился Авалин, словно хотел проткнуть носом пол.

– Но ваш визит всегда честь и радость для нас. Нашего фирменного чая?

— Потом, потом, - отмахнулась Олеся.

Что за фирменный чай, подумал Кабанкин, потом сообразил. Наверное, из сушеных листьев деревьев эльфов, растущих возле источников, в общем гадость на вкус и убийство организма, если тот не привык к магии.

— Нам нужна помощь с одним из капитанов.

— Это... необычно, метресс, - Авалин пощупал кончик носа.
– Вы обращались к Томашу Франту, он же капитан и глава Либертона? Какого рода помощь вам нужна? Убрать артефакты нашей работы с их кораблей? Установить что-то? Переделать? Сломать?

— Обратиться к эльфам, - без обиняков заявила Олеся, - чтобы те...

Ага, подумал Кабанкин, а вина-то и не доказана. Зелья - зельями, но кто сказал, что Джингази сам их варил?

— Казнили его!

— Что именно он натворил, метресс?

— У него нашлись зелья, сваренные из магов, и дающие магические силы! Это капитан Джингази!

Авалин опять посмотрел задумчиво и слегка изумленно, словно не знал, как отказать Листве. Кабанкин же мысленно вздыхал, так как Олеся в своей злости забыла все азы и основы. Ни доказательств, ни мотивации, ну хоть сказала бы, что Джингази там все деревья у себя на Острие вырубил, например. Голос разума отказал Листве, странно, что она вообще не начала творить самосуд, похоже, уже убедив себя в виновности капитана.

— Говори, - нахмурилась Олеся, словно приказала.

— Не знаю, известно ли вам или нет, метресс, - осторожно заговорил Авалин, - но в Либертоне сейчас проходит съезд капитанов.

— Да! Именно благодаря ему мы наконец вышли на след тех, кто истребляет магов!

— Известна ли вам причина съезда? А также то, что на него приглашены владыки лесов и вод?

Кабанкин нахмурился, а Ахмат вдруг заржал неприлично, хлопая себя по ножкам.

— Свадьба Джингази! Я так и знал! С прилюдной консумацией брака на глазах у эльфов! Так сказать, связь с природой, просто и наглядно!

Словно не он недавно боялся той же самой лошади.

— Что?!
– сердито спросила Олеся.
– Эльфы прибудут сюда?

— Капитан Джингази обзавелся пророком, - сообщил Авалин.
– Он не раскрыл его местоположения, но пророчества точные, пусть речь и шла там о мелких событиях. Шла о мелких, пока пророк не изрек, что вольные острова и живые на них вскоре погибнут из-за избытка чистоты.

— Изрек после истории с утонувшим броненосцем?
– спросил Кабанкин.

— Пророк появился лишь недавно, но слова его привлекли внимание. Поэтому капитаны собрались здесь, а не на Твердоне, и поэтому сюда должны прилететь эльфы. Услышать и увидеть своими глазами пророка, убедиться, что предсказание верно, так как трактовать его можно в нескольких смыслах, хотя Чистые и приходят первыми на ум.

Двусмысленность фраз цверга могла бы показаться шуткой, но Авалин говорил предельно серьезно. Олеся кривилась так, словно села на полуметровый ржавый гвоздь. Избыток чистоты, приведший к гибели, что же, Кабанкин мог представить себе такое, например соседей Вольных островов, собравшихся и пришедших отбирать чистую еду, воду и воздух.

— Почему мы... почему я об этом не слышал?
– возмутился Ахмат.

— Об этом знают только капитаны и мы, так как капитан Франт обращался с просьбой передать послание владыкам леса.