Детективное агентство "Штык" 2

Разумеется, Аллоя, просто распросившая людей отца, тоже внесла огромный вклад.

— Итак, капитан Джингази, неутомимый борец с Парсаном и Чистыми, и всеми, кто только посягал на его острова, некоторое время назад изменился и захандрил. По времени это примерно совпадает с делом о броненосце и временном союзе с Чистыми, поэтому все решили, что его грусть вызвана именно этим.

— Как и последующая бурная активность, - добавил Ахмат, - метания туда и сюда по Пенному морю, словно он искал что-то. Нашел или нет, но именно тогда начались приказы о казнях магов, впрочем, каждый раз находился предлог. Там не помогли, тут напали, здесь устроили злобную бурю.

— Неужели метресс Листва не слышала о смерти тех магов?
– поинтересовалась Аллоя.

Кабанкин только хмыкнул. Очередной парадокс Олеси, при том, что она искренне переживала за других магов, чтобы тех не убивали и не переводили на зелья, просто не считала должным интересоваться, что происходит вокруг. Конечно, ее мастерство и сила превосходили всех вокруг, но это же приводило к данному парадоксу, о котором спрашивала Аллоя.

— То есть что, он мстил магам?
– спросил Ахмат.
– А затем делал из них зелья?

— Пытался обрести силу, дабы... найти новых врагов?
– задумчиво добавил Кабанкин.
– Нет, все равно не сходится, что-то мы упускаем, что-то очевидное и в то же время неизвестное рядовым.

— Надо было расспросить Ахмона, - предложила Аллоя.

— Надо было, но ты же видела, в какой ярости находилась наша метресс, - неожиданно зло сказал Ахмат, словно до сих пор ревновал.
– Чудо, что сама не убила!

— Итак, пометавшись по морю, Джингази высаживается на остров... узнали, какой?

— Да, - вдруг развеселился Ахмат, которого похоже штормило эмоциями.
– Голова Лошади называется!

Кабанкин улыбнулся.

— Там он обзавелся этой таинственной возлюбленной, которая оказалась лошадью, но не говорящим конем апокалипсиса, - продолжал Тузов, болтая ножками, - и некоторое время спустя поплыл сюда, на съезд капитанов.

— Организованный им благодаря удаленной связи через артефакты, и он вещал там слова провидца. В этой части вроде все понятно, хотя и остается ряд вопросов. Но их мы можем выяснить позже, не так важно.

— Почему?
– спросила Аллоя.

— Потому что история капитана Джингази - лишь следствие наших основных поисков. Да, в ней много непонятного, и она как-то связана с основной - кто переводит магов на зелья?
– но все равно остается побочной. Неважно, влюблен ли он в лошадь или нет.

— Олеся бы с тобой не согласилась, командир, - заметил Ахмат, пытаясь подражать ее томному голосу.
– Влюбленный капитан это важно, важнее всего на свете!

— Жизнь не ее романы, хотя она и пытается, - пожал плечами Кабанкин.
– В общем, все это неважно и вторично, кроме вопроса о зельях, дающих магические силы. В сущности, ничего не изменилось, мы не можем тронуть сейчас Джингази, стало быть, нужно лететь на тот остров, Голову Лошади и разбираться на месте.

— Тем более, что Олеся уже летит, - указала в небо Аллоя.

Ковер-самолет мчался так, словно в него встроили несколько ракетных двигателей Прежних. Олеся сидела на ковре, мрачная, злая, сосредоточенная. Сидела, скрестив ноги, что было непросто и сидела в центре какой-то магической фигуры.

— Ты же знаешь, что нам не нужно торопиться?
– спросил ее Кабанкин.

Олеся не ответила, молча взмахнула посохом, вливая свою силу в ковер-самолет и создавая вокруг него магический щит. Воздух, кажется, еще расступался и ковер летел не хуже настоящего самолета Прежних. Только когда внешняя цепь островов архипелага скрылась из вида, Олеся соизволила ответить.

— Нам нужно торопиться.

— Почему?

— Ахмон.

Кабанкин задумался.

— И что Ахмон?

— Не знаю, - неожиданно ответила Олеся.
– Но мы вмешались и сбили планы Джингази.

— А может все так же и закончилось бы?
– возразил Ахмат.
– Ведь Ахмон украл зелье!

— Так никто же не знал, что он это сделал? Может, Джингази отвлекся бы от своего плана?

— То есть он самостоятельный? Его не дергает за ниточки провидец?
– спросил Кабанкин.

— Не знаю, - буркнула Листва и замолчала.

Вечная проблема, подумал Иван, перепроверяя оружие. Нехватка информации ведет к догадкам, и очень легко поддаться их очарованию и свернуть не туда. Требовались факты, и они шли по цепочке из фактов и рассказов, пока не уперлись в Джингази. Наверное, надо было все же идти к отцу Аллои, давить на Джингази через других капитанов.

— Слушай, а ты знаешь, куда лететь?
– вдруг спросил Тузов.

— Знаю, - отрезала Олеся.

— Откуда?

— От арахнида!
– огрызнулась Листва.

— Это не в рифму!

— Зато правда! Ладно, не правда, - Олеся махала посохом так, словно хотела всех прибить.
– Этот остров Головы Лошади был на карте, когда мы выясняли, что случилось с броненосцем. Пролетали мимо, когда летели сюда.

Ахмат озадаченно почесал лоб.

— Чистые и Вольные нанесли остров на карту, но не знали, что там живет провидец?

— Это еще одно доказательство того, что он настоящий!
– провозгласила Олеся.
– Скрыл себя магией, спрятался и предвидел, что его будут искать! Не нашли!

— Скрыл себя магией, как остров сокровищ?

— Ты забываешь, что остров сокровищ скрывала как раз не магия, - педантично поправил Кабанкин.

— Все равно, - уперся Ахмат, - а мы-то его найдем?

— А мы найдем, - оскалилась Листва.
– Есть пара способов, не буду вдаваться в магическую теорию, а то ты опять начнешь нам демонстрировать возможности своего рта и храпеть, пугая рыбу внизу!

— Можно вкратце, - предложил Кабанкин.

— Вкратце, предвидения зачастую завязаны на личность самого мага, грозящую ему опасность, возможность видеть свое будущее. Мы же ничего такого делать не будем, сейчас скрытно прилетим, уже почти долетели, с моей помощью, высадимся и осмотримся. Даже если пророк скрыл себя, это все равно магия и я ее обнаружу. Никаких враждебных действий, мы просто пролетали мимо.

— Как это работает?
– уточнил Кабанкин.
– Ведь потом все равно надо будет как-то взламывать его щиты?

— Будущее не статично и не предопределено. Вмешайся маги общин чуть раньше и не было бы Конца Света, нашествия нежити и прочего. Ударь Прежние чуть мощнее, и никто не пережил бы первые годы. Пока мы не вмешиваемся и не намереваемся, пророк нас не ощутит.

— Но ты же зла на него?
– спросил Ахмат.

— С чего бы?
– искренне удивилась Олеся.
– Зла я буду потом, если выяснится, что он приложил руку. Пока что мне на него плевать с высоты ковра.