Дети горькой воды

– Да, я никогда не слышала ничего, что происходило за окнами или в доме.

– То есть если ночью кто-то войдёт в твою дверь, ты, возможно, не услышишь?

– Не знаю. Может быть.

Филипп молчал. Росс не выдержал и заглянул в комнату. Сесилия испуганно посмотрела на него. Филипп был прав: девушка была чудным белокурым созданием, похожим на ангелочка.

– Это Росс, – с улыбкой проговорил Эскот.

– Простите, что вломился, – сказал он. – Вы можете описать паука и змею, которых вы видели?

– Могу, – удивлённо ответила Сесилия. – Паук был огромный и волосатый. Чёрный. В домах такие не водятся. Он был размером с ладонь.

Филипп поморщился.

– Птицеед, – сказал Росс. – А змея?

– Длинная и яркая. В свете из окна она мне показалась полосатой.

– Могла она быть красно-чёрно-белой?

– Думаю, такой и была.

– Королевская. Неядовитая. Паук кстати тоже неядовитый. Вас действительно пугают и сводят с ума. Вы бы позволили остаться в вашей комнате на ночь?

– Да, – ответила Сесилия. – Только вам придётся спрашивать разрешение родителей.

– Спросим, – улыбнулся Филипп.

Супруги Маунт пришли к выводу, что оставлять на ночь в комнате их дочери двух мужчин они не позволят, однако они согласились на одного, что показалось Россу довольно странным, но спорить он стал.

– Пусть останется Росс, – предложил Филипп. – От него пользы больше.

– Тогда я вернусь вечером. И тогда же с вашего позволения поговорю со слугами, – ответил Росс.

Получив согласие Маунтов, они покинули их дом.

– Я передумал и ждать тебя до вечера не буду, – проговорил Росс. – К тому же, вечер теперь у меня занят. Поэтому сейчас ты всё мне расскажешь. И я не принимаю возражений.

– И что ты предлагаешь? – обречённо спросил Филипп.

– Идём пообедаем где-нибудь.

– Предлагаешь напоить меня для пущей искренности?

– Нет, просто есть хочу.

– Идём. Наш любимый трактир недалеко.

Они заняли столик у стены, и к ним тут же подбежала официантка, узнавшая своих постоянных клиентов.

– Есть только что приготовленный бифштекс с кровью, – предложила она с улыбкой. – Будете?

– Да, спасибо, – кивнул Росс.

– Нет. Мне, пожалуйста, без крови, – сказал Филипп.

– Хорошо, – ответила официантка. – Что будете пить?

– Бутылку хорошего красного вина принесите, – попросил Эскот.

– Вина? – удивился Росс.

– Я не хочу напиваться, – ответил Филипп.

– А министр действительно похож на бурундука, – проговорил Росс, когда официантка ушла. – Я еле держал себя в руках, чтобы не рассмеяться.

– И глазки у него маленькие, – усмехнулся Эскот, теребя в руках салфетку.

– Мне жаль Сесилию. Она выглядит несчастной.

Вернулась официантка с бутылкой вина и двумя бокалами.

– Горячее сейчас будет, – улыбнулась она и направилась на кухню.

– Наливай, – попросил Филипп.

– За что пьём? – разлив бордовый напиток по бокалам, спросил Росс.

– За успех нового дела.

– За успех. Так что произошло, Фил? – Росс сделал пару глотков и поставил бокал на стол, глядя, как его друг пил до дна.

– Тебе покажется это смешным, – ответил он.

– Почему?

– Потому что это ерунда. Для такого, как ты, это точно ерунда.

– Рассказывай.

– Я зашёл в трактир, – начал Филипп. – Не в этот, в другой. Хотел поесть. И там был один мужчина. Я сразу узнал его. А он меня. Он один из тех, кто был тогда с моим дядей в горах. Его имя, кажется, Дерек.

Официантка принесла две порции бифштекса.

– Я тебя слушаю, продолжай, – сказал Росс, когда она удалилась.

– В горах он… – снова заговорил Филипп, – он… Он получал удовольствие от того, что делал. Это был для него не просто приказ шерифа. Ему просто нравилось принимать в этом участие. Он смеялся. И, узнав меня, он засмеялся снова.

Эскот замолчал, бесцельно тыкая вилкой в мясо. Росс взял его за руку.

– Этот Дерек что-то сказал тебе? – спросил он.

– Да, – ответил Филипп. – Он смеялся. Он издевался. Он обзывал меня. А я молчал. Понимаешь? Молчал. Я не мог сказать ни слова. Меня сковал такой страх… Это даже не страх, а оцепенение какое-то. Я ненавидел себя за это. И сейчас ненавижу.

– Фил, ты однажды уже посмотрел в глаза своему страху. И победил его. Ты сделаешь это снова. Ты справишься. И я помогу тебе, – проговорил Росс.

– Значит, это не кажется тебе смешным?

– Нисколько. Хочешь, я найду этого Дерека и убью его? Он же преступник, который разгуливает на свободе.

– Не надо, – улыбнулся Филипп. – Наверное, я сам должен это сделать.

– Значит, сделаешь, – сказал Росс.

II

Росс сидел, откинувшись в кресле, и смотрел на танцующие тени на стене. На улице дул небольшой ветерок, он чуть касался листвы дерева у окна, заставляя её дрожать, рождая причудливые фигуры в свете луны. Сесилия, забравшись с ногами на кровать, прислонилась к стене и сидела так с закрытыми глазами. Россу даже показалось, что она задремала. Наверное, сказалось действие успокоительного, которое приготовила для неё Кейлин. Росс чувствовал, что его уже клонит в сон. Чтобы не уснуть, он начал прокручивать в голове разговоры со всеми слугами.

Первым был тот самый слуга, который, по словам Филиппа, работал в доме министра уже сто лет. Стюарт. Это был норт почтенного возраста, который говорил исключительно на каком-то очень правильном языке и делал это с огромным уважением к собеседнику.

– Желать свести с ума юную госпожу – как такие мысли могли посетить чью-то голову? – говорил он.

Спал он в силу возраста довольно чутко и утверждал, что в крыле, где живут слуги, по ночам никто не встаёт и не ходит. Поэтому никто из них никак не мог проникнуть в комнату Сесилии.

Затем Росс пообщался с кухаркой, которая оказалось душевной румяной женщиной, убеждённой в том, что у юной госпожи кошмары, и всё потому что она мало ест. А девушка-горничная краснела, бледнела, заикалась и то ли была страшно напугана тем, что с ней разговаривает сыщик, то ли просто смущалась мужчины-амарга. Скорее всего, это было всё вместе. Оставался конюх, которого Филипп считал похожим на Росса. Оказалось, что у него был выходной, а Сабрина Маунт со всей ответственностью заявила, что подозревать можно кого угодно, даже старика Стюарта, но только не Точо. Росс не знал, стоило ли ему верить словам супруги министра, и намеревался увидеть этого Точо на следующий день.