Дети Луны

— Вот как... — министр не сумел скрыть удивления.

— Да. Директор воспользовался всеобщей суматохой и не просто провозгласил себя моим опекуном, но и сдал на воспитание маггловским родственникам со стороны моей матери, которым я был не нужен. И лучше бы меня отправили в приют, чем к ним.

— Но Альбус утверждал, что вам необходима защита крови, — попытался возразить Фадж.

— Я отлично прожил без нее всю сознательную жизнь с моим настоящим приемным родителем. А мои интересы в школе представлял профессор Снейп.

— По распоряжению Дамблдора?

— Нет. Уверен, он бы с удовольствием сам занимался этим, но Северуса выбрал мой родитель. Но недавно необходимость в представителе моих интересов отпала.

— Вы имеете в виду досрочное совершеннолетие в силу обстоятельств?

— Именно. Я ведь уже лорд Поттер.

— Да-да, конечно. Правильно ли я понял, что директор до сих пор не осведомлен об этом?

— Совершенно верно. И я бы был рад, если б так и оставалось.

— Хорошо. Вообще-то, раз Альбус объявлял себя вашим опекуном, то это он должен был бы сообщить о наследии, титуле и всем том, что из этого следует, — хмуро заметил Фадж.

— Я знаю. Вот только директор ни словом не обмолвился об этом, словно мои родители были магглами. Да и ордену своему, похоже, запретил.

— Он еще не наигрался в тайные общества? — презрительно фыркнул Люциус.

— Угу.

— Одно это лишает Дамблдора права опекунства. Возможно вы, лорд Поттер, и не знаете, но к наследникам древних родов наше общество относится очень бережно. Вы вообще не должны были попадать к магглам, так как ваш статус требует определенного... воспитания.

— К сожалению, я узнал об этом довольно поздно. Сейчас приходится наверстывать.

— Сочувствую.

— Все не так страшно, как могло бы быть. Но директор весьма усложнил мне жизнь.

— Не вам одному, молодой человек, — понимающе кивнул министр. — Но Дамблдор очень хочет видеть вас среди своих соратников.

— Скорее своим послушным оружием.

— Я так понимаю, для вас подобная роль неприемлема?

— Абсолютно верно. Я не могу доверять тому, кого подозреваю в тех несчастьях, что случились с моими родителями и родом.

— У вас есть доказательства?

— К сожалению, нет. Лишь логические выводы.

— Можете рассказать о них чуть подробнее?

— Извольте. Например, история с Сириусом Блэком. Наследник древнего рода оказывается в Азкабане без должного суда и следствия, да его даже под веритасерумом не допросили! Поверили сомнительным показаниям магглов, которым быстренько стерли память. Хотя он был не просто магом, а моим крестным, получившим этот статус по всем правилам. Да его бы магия разорвала, замысли он причинить мне вред. Но об этом как-то резко все забыли.

— Даже скажу почему, — вставил Люциус. — Многие члены Совета лордов были озабочены падением Волдеморта, но более того — спешно выдвигаемым им обвинениям в причастности к Пожирателям смерти. Визенгамот, недолго думая, счел подозреваемыми в этом почти всех.

— И это только одна из причин, — добавил Гарри. — Есть и другие. Массовая гибель чистокровных магов, приведшая на грань вымирания несколько могущественных родов: Джеймс и Лили Поттеры, Чарлус и Дорея Поттеры, Ореон и Вальбурга Блэк, а также их сын Регулус, Фрэнк и Алиса Лонгботтомы тоже все равно, что мертвы, убиты Гидеон и Фабиан Прюэтт, чета Шаклболт, Эдгар Боунс с женой и детьми, Карадок Дирборн.

Пока Поттер перечислял имена и фамилии, Фадж становился все мрачнее и мрачнее. В конце он произнес:

— Порой мы забываем, скольких потеряли!

— Но эти потери не кажутся вам странными?

— Могу я спросить, что вызвало эти выводы, лорд Поттер?

— Я поговорил с портретом дедушки и бабушки в своем поместье.

— К сожалению, это не может быть доказательством в суде.

— Знаю. Но очень хочу, чтобы Дамблдор понес наказание за все содеянное и весь магический мир увидел его истинное лицо, — глухо проговорил Гарри.

— Понимаю ваши чувства, — согласился министр, явно что-то прикидывая в уме. — И раз Альбус подозревается в столь многом, то наверняка должны остаться следы.

— Вероятно, есть что-то, что наш доблестный директор не успел подчистить, — согласился Поттер. — Но, находясь большую часть года у него на виду, активных поисков не развернешь.

— И вы хотите моей поддержки? — проявил неприкрытую заинтересованность Фадж.

— Так далеко я не заглядывал. Меня бы устроило и, так сказать, ненападение. Я не хочу видеть в вас противника, и могу заверить, что не являюсь соперником вам. Ни сейчас, ни в будущем я не собираюсь становиться министром. Как понимаете, у меня очень много дел рода.

— Семья прежде всего, — согласно кивнул Корнелиус. — Но могу ли я рассчитывать на вашу поддержку? Ненавязчивую. Пара интервью в год, визит на министерский бал.

— Возможно. В ответ на некоторые услуги с вашей стороны в деле против Дамблдора.

— Справедливо. В качестве аванса могу сказать, что этим летом вас пару раз пытались поймать на незаконном применении волшебства. Скажем так, поступали сигналы.

— Вот как. От кого же?

— К сожалению, этого выяснить не удалось.

— Весьма любопытно, — протянул Люциус. — Особенно учитывая тот факт, что большую часть времени лорд Поттер находился в местах, где было немало магов.

— Уж не миссис ли Уизли к этому руку приложила? — фыркнул Гарри.

— Раз вы считаете это возможным.

— Скажем так, не удивлюсь.

— Похоже, вы мало кому доверяете, — заметил Фадж.

— Так получилось, — пожал плечами молодой оборотень.

— Я так понимаю, вы и мне не до конца верите.

— Предпочитаю разумное сотрудничество, — ответил Гарри, потом переглянулся с Малфоем, словно решая что-то, и добавил: — Но я тоже готов поведать вам кое-что при одном условии.

— Каком?

— Вы дадите непреложный обет о неразглашении.

— Вот как. И оно того стоит?

— Вам решать. В конце концов, вы ведь ничего не теряете.

— Что скажешь, Люциус? — поинтересовался министр у помощника.

— Вам, в самом деле, нечего терять, господин министр, — ответил Малфой, старательно скрывая улыбку. — Клятва только о неразглашении без разрешения на то лорда Поттера.

— Вы умеете убеждать, молодой человек. Я готов.

Гарри и Фадж соединили руки, министр повторил за парнем, что обещает ни мыслью, ни словом, ни каким-либо другим способом не рассказывать то, что услышит сегодня, в этой комнате. Их магия соединилась, Люциус подтвердил связь своим волшебством, создавая узел Непреложного обета. Чутье Поттера позволило различить, что таких узлов на министре десятки.