ДЕТИ РОССИИ

«Что теперь делать?» - призадумался Ваня, стоя в зале ожидания, больше похожем на сарай, где всего-то и пассажиров - он с братом да какая-то женщина с ребенком, сидевшая у стены на единственной в зале скамье. Ребенок спал у нее на коленях, а женщина боролось со сном - роняла на грудь голову и тут же вскидывала ее. Увидев неизвестных мальчишек, невесть как оказавшихся на этом глухом полустанке, спросила:

–  Откуда вы тут, парнишечки?
– ей, видимо, надоело сидеть в одиночестве, вот и завязала разговор.

–  Из Караганды мы, - тихо ответил расстроенный Ваня и опять соврал: - К тетке в Москву едем, да без билетов, вот нас и высадили.

–  Ваня, Вань, - канючил Алешка, - я спать хочу и есть.

–  Куда я тебя спать положу?
– огляделся вокруг Ваня.

–  А ты, милок, садись рядом, я подвинусь, пусть он тебе голову на колени положит, - предложила женщина, отодвигаясь на край скамьи.

Ваня поспешно сел. Рядом умостился Леша, и как сунулся в братовы колени головой, так и засопел. Ваня откинулся к стене, сон на секунду смежил веки, и он тут же тряхнул головой, боясь заснуть - как бы не пропустить прибытие следующего поезда в центр страны.

–  А что же вы, ребятки, без родителей?
– тихо спросила женщина, увидев, что Ваня не спит. Ее добрые участливые глаза, казалось, заглянули в самую душу мальчишки, и он тоскливо ответил:

–  Нет у нас родителей.

–  Ой, батюшки! Так вы - сиротиночки несчастные?
– женщина жалостливо покачала головой.

Ваня вдруг почувствовал к незнакомке необычайное доверие, пожалевшей их просто так, от доброго сердца, и стал ей рассказывать все, что произошло с семьей за прошедшие четыре года и про то, как решили ехать с братом на родину, но теперь он не знает, что делать.

Женщина смотрела на Ваню сочувственно:

–  Звать-то тебя как, милок?

–  Меня Иваном, а его Алексеем.

Женщина помолчала немного и сказала:

–  Ванюша, а если бы я Лешу взяла с собой обратно в Караганду, ты смог бы один до сестры добраться?

Ваня удивленно смотрел на незнакомку и молчал, а в голове скакали мысли: «Бросить Лешу на кого-то? Да это невозможно! А ведь если бы один я поехал, то, может быть, и не ссадили бы нас. Да нет, он же брат мне, не могу я на него сердиться и бросить не могу!»

–  Да ты не сомневайся, милок, - правильно поняла его молчание женщина.
– У меня муж в Караганде на заработках. Приглянулось ему здесь, вот и вызвал нас к себе, а тут пересадка у нас, ожидаем поезд на Караганду с сыночком. На-кась, глянь мои бумаги, грамотный, небось?

–  Учился, - кивнул Ваня.

Женщина достала из внутреннего кармана пальто аккуратный сверток из носового платка и подала Ване. Паренек развязал платок и увидел там новенький паспорт.

–  В сельсовете нам паспорт выправили, ох, и намучилась я с этим делом - никак не хотели паспорт выдавать, а вот справка, что я в колхозе работала, а это мужнина справка, без нее бы и паспорт не дали, это тебе не город…

Ваня взял документы, внимательно перелистал паспорт, прочел все записи: «Никулина Варвара Петровна, жительница села Петровское Кировской области. Справка дана Никулину Андрею Касьяновичу в том, что он работает…» Женщина вызывала доверие своим непоказным простодушием, стремлением помочь, но ведь чужая все-таки.

–  Да ведь брат он мне родной, тетя Варя, как же я его брошу?
– жалобно сказал Ваня.

–  Да не бросишь ты, вот лешачонок недоверчивый! Довезу его до брата, не сомневайся, Ваня. Завтра утром поезд, паровозники баяли, до Челябинска пойдет, тебе с ним сподручнее будет до Урала добраться, а там и в свою сторонушку. А вечером и мы в Караганду. Решайся, Ваня, не сомневайся, все будет хорошо, милок.

Ваня молчал. Соблазн велик, но не мог он решиться оставить брата на станции неведомо с кем, хотя, кажется, женщина эта хорошая, добрая.

–  Устал, Ванюша?
– участливо спросила Никулина.
– А ты поспи немного, приляг мне на плечо, поспи, милок.

Ваня доверчиво склонил голову на плечо Варвары Никулиной и как в темную пропасть ухнул. Едва заснул, а его уже за рукав затрясли.

–  Ваня, Вань, скоро рассветет, поезд подойдет. Думай, как поступить.

Ваня очнулся, разом вспомнил все, встрепенулся и опять мысли заметались в голове - боязно, ой, как боязно поручить заботу о младшем брате незнакомой женщине! Наконец он произнес:

–  Ладно, тетя Варя, везите Лешку к Мише.

Он достал из котомки лист бумаги, разорвал его надвое и на одном листке написал карандашом имя и фамилию Леши, адреса Миши и Нади, а на другом - фамилию женщины.

–  Тетя Варя, - попросил.
– А вы можете мне еще разок дать ваш паспорт?

–  Могу, на-кась, бери.

Ваня старательно списал все с паспорта и справок, ежеминутно слюнявя карандаш, от чего язык его стал синий, а Никулина весело наблюдала за Ваней.

–  Ой, какой ты недоверчивый парнишка, а и разумный, словно лешачонок. Все, гляди-кась, списал с документа-то.

Ваня спрятал одну бумагу в карман, а другую - в карман Лешиной курточки.

–  Вот, тетя Варя, - Ваня похлопал рукой по котомке, - тут еды немного. Еще нам в дорогу Миша пять рублей дал, возьмите их, вам нужнее с ребятами, а я обойдусь.

–  А как же ты, Ваня?

–  Доберусь и так, а вам еда нужнее и деньги тоже. Все равно мне этих денег на билет не хватит.

Вдали загудел паровоз. Ваня растолкал брата. Лешка смешно таращил сонные глаза, не понимая, где он находится.

–  Леша, сказал Ваня, - это тетя Варя, ты с ней поедешь обратно к Мише. А я - в Смирновку. Понял?

Братишка заплакал, а Никулина притянула к себе плачущего Лешку, погладила, словно мать, по голове. Брат затих под этой ласковой рукой. А та шептала ему на ухо:

–  Не плачь, сынок, довезу я тебя к братику, а Ваня пусть далее один едет, - и кивнула Ване.
– Беги, Ванюша, может, проскочишь в вагон.

Ваня крепко обнял брата:

–  В кармане у тебя записка про тебя и деньги, что Миша дал. Еду тоже тебе оставляю. Я найду вас, не бойся. А ты не балуй, слушайся тетю Варю, понял? Где Миша живет, помнишь?

–  Ком-мм-паннейский по-ссе-лок… - заикаясь, ответил Леша.

–  Ну вот, молодец. Вам, тетя Варя, я очень верю, - и Ваня, наклонившись, неловко ткнулся носом в ее щеку и выскочил вслед за сонным железнодорожником в утренний холод.

К полустанку подъезжал, грохоча колесами и дымя трубой, паровоз, который звался «Максим Горький». За ним тянулся обычный состав из теплушек, набитый людьми. Ваня бросился вдоль состава, остановился на миг у вагона, где сидели красноармейцы, попросил:

–  Дяденьки, возьмите меня с собой! Мне в Сталинград надо! Вы не туда?