Детки и Драконы

При упоминании о демоне я резко села. В глазах тут же потемнело, заныла шея и вообще - организм подло напомнил о возрасте. До чего невовремя... Когда в голове, наконец, воцарил хоть какой-то порядок, нетвердым шагом и явно не желая оказывать мне любезность своим присутствием, явилась память. Я медленно поднялась на ноги и невидящими глазами уставилась перед собой.

– Кида... так, всё! Нужно успокоиться...
– пробормотала, только чтобы слезы перестали душить. Что я, царевич какой? На камушек сесть, буйную голову повесить и рыдать, пока добрый Волк не явится, чтобы предложить помощь? Дудки! Я - царица лесная, земли владычица, мне каждый зверь...

– Мама дорогая!
– зрение, наконец, вернулось. И суровая реальность быстро показала, где она меня видела, такую могущественную и бесстрашную.

Кида лежала ближе всех - лицом в траве, раскинув в стороны руки. Я метнулась к ней, упала на колени и с замирающим сердцем перевернула.

– Живая...
– вот теперь слезы потекли ручьями.
– Девочка моя!

Прижала к себе ребенка, уткнулась носом в волосы и даже не сразу почувствовала, как она слабо хлопает меня по спине, пытаясь намекнуть о необходимости вдоха. Материнские чувства сделали меня сильней дракона.

– Ну, мам!
– просипела, наконец, Кида. Я тут же ослабила хватку:

– Как ты себя чувствуешь?

– Будто я только что второе солнце зажгла, - пробурчала девочка.
– Сил вообще нет.

– Это ничего, милая, - я вытащила платочек и под недовольные взгляды ребенка стерла пятнышко у нее на щеке.
– Всё вернется. Я вон почти триста лет жила с пустыми резервами, а сейчас - видишь, как с магией управляюсь?

Девочка послушно огляделась по сторонам, нахмурилась и недоверчиво вскинула брови:

– Ты хочешь сказать, это всё - твоих рук дело?

Нервно хихикнув, я покачала головой. Пример и правда получился не слишком удачным.

– Главное - знай, - все-таки решила я гнуть свою линию до конца.
– Что бы ни случилось, ты всегда будешь одной из Стихий.

– Да с этим как раз проблем нет, - убрала с лица черную прядь Кида.
– Я чары творить не могу, а вот лес слышу отлично. Пока лежала, он мне все уши прожужжал. Ты знала, что у них волчицу недавно пчелы покусали и она от злости всю малину вытоптала? Так пчелам ничего, они ею все равно не питаются. А вот медведи против волков ополчились, злобу затаили.

– Ну, это еще не так плохо, что ты медведей слышишь, - засмеялась она.
– Когда начнешь говорить с малиной, считай, что магия Земли в тебе полную силу обрела.

– Мам, я же так спать не смогу!
– ужаснулось мое дитятко.
– Если мне каждый куст о своих проблемах рассказывать будет!

Я покачала головой:

– К тому времени ты научишься отключаться и перестанешь обращать внимание.

Мы с дочкой несколько мгновений смотрели друг на друга, улыбались и просто радовались, что остались живы. Потом Кида обняла меня за шею и прошептала на ухо:

– Люблю тебя, мама.

Я хотела что-то ответить, даже рот открыла, но в этот момент взгляд остановился на сидящем в тенечке мужчине. Он прислонялся спиной к дереву и наблюдал за нами с легкой улыбкой на чернобровом лице. А на коленях у этого индивидуума лежала голова Луаллин. Нет, остальная часть сестры тоже была там, просто сам факт "головы на коленях" так меня удивил, что остальные мысли попросту вылетели из головы:

– Вы меня, конечно, извините, - острожно начала я.
– Но на вашем месте я бы от этой женщины отсела подальше. Потому что если Луаллин проснется и обнаружит себя вот так лежащей... она может неправильно отреагировать.

Губы мужчины растянулись еще сильнее, но больше никакой реакции не последовало. Я нахмурилась. Ну, как ему объяснить, что императрица Поднебесья очень нетерпима к людям? Да и к нелюдям тоже?

Где-то на перефирии зрения мелькнуло неясное копошение. Обернувшись, я увидела как подымается на четвереньки знакомая худощавая фигура.

– Змий!

– Папа!
– в унисон крикнули мы с Кидой, бросаясь ему на шею.

Любимый только и успел, что руки распахнуть. Своё "бабье царство" он на плечах стоически выдержал, хотя поза была явно неудобная. А вот помело, с размаху опустившееся суженому на голову, свалило его наповал. Змий свел черные глазки на переносице и без звука рухнул носом в траву.

– Папа?
– осторожно позвала Кида. А я подняла голову и скрестилась взглядами со злобно шмыгающей носом ведьмой. Острое лицо, торчащие во все стороны пакли, треугольное платьице веселенькой расцветки и совсем нерадостный оскал.

– Вы чавось тут устроили?!
– прорычала бабка так, что едва начавший шевелиться русый колдун по левую сторону от Змия, предпочел вернуться в горизонтальное положение. Я напрягла память. Что-то до ужаса знакомое было в этих редких, вставных зубах, этом блеске выцветших зеленых глаз, в этом умении держать помело...

– Ягунья?!
– прищурившись, подалась вперед я. Бабуля отпрянула, словно ее ударили, и недоверчиво вскинула бровь:

– Вейла?!

Русый колдун, в образе трупа замерший в сторонке, стремительно побледнел.

29

– Ты чего выглядишь, как старая перечница?
– я подпрыгнула на ноги и по русскому обычаю чмокнула старуху в обе щеки. На третьем поцелуе мои губы коснулись молодой гладкой кожи и я отступила, дабы полюбоваться на враз помолодевшую подругу. Статная, красивая, с косой до пола, и таким недовольным лицом, будто я ей дорогу с пустыми ведрами и сидящей на плече черной кошкой перешла.
– Рада тебя видеть!

– Не могу сказать того же, - ядовито скривилась старая подруга.

– И это называется - гостеприимная хозяйка!
– всплеснула я руками. Ягунья обвела взглядом порушенную лужайку перед теремом и ответила, мне подражая:

– И это называется - воспитанные гости. Чего ты вообще здесь потеряла? Уж двадцать лет, как русский лес о тебе молчит.

– Ну, да...
– я перевернула Змия и уложила его голову себе на колени.
– Вот как раз столько я успела пожить спокойной мирной жизнью. Видать, слишком расслабилась...

– Бывает... а это кто?
– мотнула головой Ягунья.

– Муж мой, - я улыбнулась, с нежностью глядя на темные круги под глазами любимого.
– А рядом - дочь стоит.

– Я так сразу и поняла, - пристально вгляделась в Киду русская ведьма.
– Она на тебя похожа. И магия в ней твоя чувствуется. А вот по линии отца почти ничего не ощущаю. Будто из нее всю силу выпили...

Змий поморщился, медленно поднял руку, потер макушку и только после этого открыл глаза.

– Ты как?
– я аккуратно убрала с лица черную прядь. За прожитые вместе годы это стало нашей семейной традицией - поправлять друг другу прически. Кида вот только постоянно уворачивается...