Дева-Смерть

— Не могу сказать, что особо жажду твоей крови, подонок, — прошипела Анж. Теперь ей удается даже шипеть мелодично. — Потому и не стану ее пить.

Он поднялся-таки навстречу погибшей и воскресшей племяннице. Надо же — с претензией на отвагу. Тенью того, кем когда-то был, а теперь презирал. Справедливого правителя и храброго воина. Любимого и любящего отца бедного Алессандро.

И даже вскинул острый клинок. Всё еще человек — против нелюдя. Сверхсильного и неубиваемого.

И шею ему свернуть оказалось легко. Как любому другому смертному. Только грани рубина кроваво отразились в глазах. У обоих. И в остатках похоронного блеска витражей.

— Я добилась всего, — усмехнулась в гаснущий взгляд умирающего врага Анжелика. — Ормос наконец сдохнет окончательно. Больше никто не принесет ему жертв.

— Ты так думаешь? — еле слышно ухмыльнулся последний проклятый король-жрец.

И отправился в Огненно-Ледяную Бездну.

4

— Семь футов под килем! — вопит с просоленной всеми ветрами мачты облезлый попугай. Самый настоящий.

Сколько ему веков? Сколько из них он живет… умирает? Не знаешь, как и сказать. Но орет громко. Живенько так. Бодренько. Явно чувствует себя вполне живым. Куда живее Витольда. И уж точно — Беллы.

Кричит, вопит — во всю луженую птичью глотку. Даже если под облепленным ракушками килем — давно не семь футов. А до бывшего берега — уже долгие мили. Потому что и моря теперь больше.

Злой ветер бьет в тугие паруса. Черные. А когда стихает — разномастные матросы гребут не хуже. Равно как и хлещут крепкий ром. Где они его берут, если нельзя причалить? Неужели и впрямь он тут не переводится? Все смоленые бочки наполняются снова? Да и вековая смола на них не гниет.

Только теперь спасенные пассажиры (или узники) Проклятой Галеры — нет, Галеаса! — вынырнули из душного трюма. Разницу Витольду объяснила бледная как смерть Арабелла. Прежде мало что понимавшая в любых кораблях. Да и сейчас ощущение, что просто заучила наизусть.

Нырнуть в мрачный трюм пришлось, чтобы первым же пенным гребнем не смыло за скользкий борт. Бессмертной команде не грозит ничего — уже следующей волной обратно зашвырнет. Увы, живым на такую любезность рассчитывать не приходится.

Беллу тогда на борт почти внесли. Она до последнего цеплялась за Грегори.

И это теперь тоже кровью запеклось в памяти. Так же, как почему-то внезапный крик больного короля Георга. Хриплый, сорванный… полный дикого ужаса:

— Огненный демон! Он спалит нас всех! Море горит!..

Алый горизонт тогда и впрямь оправдал поэтичное название — будто яростный закат вспыхнул посреди чернильной ночи. С самой середины глубокой чаши небес — до пенных шапок морских волн. Рваным полукуполом.

Но никаких демонов там точно огнем не швырялось. Просто король Георг вспомнил послеобморочный бред Грегори. И в безумном сознании больного старика всё исказилось, как в кривом зеркале.

И сразу же хищная волна в сотню раз выше Витольда показалась не такой уж и страшной. Тем более что не накрыла, а вскинула легкий галеас на пенный гребень. Как любимую игрушку. И швырнула в кипящее море.

Причем, ощущение, что и впрямь — кипящее. Долетающие брызги почти обжигали.

Пенные волны теперь плещутся на месте бывшего дворца. И доброй половины огромного Тайрана. Или почти половины. Будто там никогда и не было древнего города. Роскошного дворца, жилых домов. И мрачных подземелий — логова вечно голодного Ормоса и вечно юных Детей Ночи.

Ну они-то спаслись, ясное дело. Но куда провалился чокнутый змей? На самое дно морское? Если так — хорошо бы там и сварился. Вкрутую. Холодную кровь стылых рептилий такое должно убить точно.

Если в разрушенном дворце еще оставались живые — у них шансов не было. Жуткой оказалась цена за победу над древним злом.

Спящий вулкан здесь, что ли, когда-то таился? Не одному же дохлому Ормосу дремать до времени. Иначе почему полгорода провалилось в бездонную пропасть? В какую-то морскую яму?

И такой же вспыхнувший вулкан взорвал один из крупных островов легендарной Лунной Гряды — в десятке миль? Витольд слышал, что когда трясется морское дно — такое бывает. Треснут вековые камни под обманчиво тихой водой — и хлынут волны в огненное жерло…

Это как-то объясняет кипящие волны. А заодно и бешеное зарево на алом горизонте. То, что теперь уже — слава милосердному Творцу! — погасло. Да и бурлившая вода успокоилась, поостыла. Может, честный и искренне верующий кардинал Александр из далекого Эвитана вымолил хрупкие жизни беглецов? Он-то уж точно почти святой.

Вит поспешно укутал хрупкие плечи дрожащей Беллы вторым плащом. Ей теперь всегда холодно.

Где галеры (галеасы!) Грегори и еле живого короля Георга — сейчас гадать бесполезно. Далекий корабль не совсем принцессы Изы трепещет узким парусом на тихом горизонте. Уже спокойном, темно-синем. Под розовеющей зарей. Далеко-далеко. Сотни глубоких футов под ракушечным килем. А нынешний долг Витольда Тервилля — спасти Арабеллу и этих людей. Вверенных ему — потому что больше некому.

— Тебе нужно поесть, девочка, — несгибаемая баронесса Керли заботливо склонилась над еле живой Беллой. С пусто остановившимся взглядом. Аравинтская принцесса потеряла всех, а теперь еще и Грегори. — Тебе понадобятся силы. Как и всем нам. Это еще только начало.

И нужно приложить все усилия, чтобы оно же не стало концом.

Часть 2 Глава 1

Часть вторая. Возвращение Девы-Смерти.

Ребята, мы снова пришли не туда…

Алькор.

Глава первая.

Начало Месяца Рождения Зимы.

Аравинт.

1

Мрачный, опустевший Аравинт похож на свежее кладбище. Где навек похоронены твои близкие и любимые.

И даже голодные (или того хуже — сытые) вороны уже не носятся со зловещим карканьем. Давно разлетелись. Стало нечем кормиться.

Император Евгений подарил уже почти дисциплинированной армии Анри Тенмара беспрепятственный путь через границу Мидантии. А взамен отнял умного и проницательного кардинала-михаилита Иннокентия. Вернул лишь своего доброго, мягкого тезку.

В черных глазах старой Азы вечная печаль и мудрость поселились задолго до истинной причины безбрежного горя. Впрочем, разве прежняя жизнь мудрой ведуньи была безоблачной?