Девочка из прошлого

Брюки летят к ебеням, туда же улетают невесомые кружевные трусики. Член раскален до предела. Врываюсь в Арину по самые ноющие яйца, выбивая из неё протяжный хриплый стон.

Я уже забыл, как в ней охуенно, в этой девочке. Она ритмично сжимает и разжимает стеночки, и я шиплю от удовольствия на грани выпадения из реальности.

Мы вместе двигаемся в одно ритме, схлестываясь и размыкаясь. Мои бедра со звонкими хлопками ударяются о тугую попку. Хлюпающие звуки слишком похотливые, но нам похуй.

Арина кусает за плечо, перед глазами роятся и прыгают цветные точки. Грудная клетка распахивается, и наши сердца с каждым толчком влетают друг в друга.

Кровь смешивается, кровеносные системы переплетаются и срастаются в единую, по ним уже бежит одна кровь. Общая. Одна на двоих. Как и раньше.

Нас утягивает в воронку торнадо, в которой Ари кончает первой.

Она судорожно дергается подо мной, и я отпускаю своих демонов, чтобы кончить вместе с ней. Тоже как раньше — феерично и охуенно.

Дышу рвано и прерывисто. Она смотрит на меня снизу вверх, но что-то уже неуловимо изменилось. В ее взгляде больше нет ни желания, ни вызова. Он застывший, потухший и пустой. Сейчас она точно такая, какой впечаталась в мой мозг черно-белым негативом. Выбилась на сердце татуировкой.

Не могу, блядь. Не могу больше ее такой видеть. Она же сегодня была другая.

Упираюсь лбом в такой же мокрый лоб.

«Мне без тебя так хуево», — хочу сказать, но из груди вырываются только рваные хрипы. Беру в ладонь ее лицо.

Поцелуй меня, Ари. Как в тот раз, прижмись щекой и поцелуй...

— Дем, что с тобой? — говорит Арина дрожащим голосом Юльки, и я открываю глаза. Смотрю на неё и несколько минут пытаюсь въехать.

Где я?

Арина где? Что блядь вообще происходит?

Отрываюсь от женского тела, которое всем весом вдавливаю в кровать.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю хрипло, упираясь локтями.

Юлька хлопает ресницами.

— Как что? Мы были на приеме, потом поехали к тебе. Что-то случилось, Дема? Ты никогда таким не был...

Рывком откатываюсь на другую половину кровати.

— Я же просил, — с трудом сдерживаю закипающую внутри злость, — не называй меня Дема. Просто не смей.

Стягиваю презерватив, завязываю узлом.

— Я к себе. Ты можешь остаться, утром водитель тебя отвезет, — бросаю коротко и иду в душ на свою половину.

Становлюсь под хлесткие струи, руками упираюсь в стенки.

Ари. Ее так называл этот ушлепок Феликс. И ей очень идет.

Арина была девчонкой, наивной, милой, немного избалованной, которая смотрела на мир распахнутыми глазами. Влюбленной в меня. Моей девчонкой.

Ари другая. С ее лицом и телом, но другая. Глаза другие.

Там больше нет немого обожания, оно исчезло ещё в нашу последнюю встречу. И нет той пугающей пустоты, которая ещё долго снилась мне. Я просыпался мокрый от холодного пота с вылетающим из груди и ноющим от боли сердцем.

Там нет больше ничего моего. И от этого хочется нахуй разъебать по кирпичикам стены, давящие со всех сторон как каменный мешок.

Она с Феликсом, это видно по их взглядам, по его непроизвольным движениям. Он весь вечер рядом терся, руки тянул, как прикрывал. Они на одной волне, это так явно видно, что я едва сдерживал бушующую внутри ярость.

Значит они ещё тогда спелись, за моей спиной. И с его стороны это была не просто подстава, он целенаправленно увел у меня Арину. Или это произошло после?

Походу я зря не интересовался ни ею, ни Феликсом. Узнать, чем он дышит, стоит в любом случае, если я приму решение с ним сотрудничать.

Ди Стефано. Выходит, помирился со своим папой-мафиози.

Ещё стоит выяснить, как и чем жила все эти годы Арина Покровская. И больше не распускать сопли, даже если воображаемая ебля с ней приводит к таким охуенным оргазмам.

Набрасываю полотенце, мельком замечаю себя в зеркале. Медленно разворачиваюсь, упираюсь руками в пьедестал умывальника. Впиваюсь взглядом в собственные зрачки.

— Себе хоть не пизди, — говорю, с трудом разжимая челюсти. — Ты никогда её не ебал. Ты ее любил.

Глава 5

Арина

Он снился мне всю ночь.

Ничего не говорил, ничего не делал. Смотрел безотрывно, даже не моргал. В нем не было ничего, что напомнило бы мне нашу последнюю встречу. Словно это двое разных мужчин.

Мы сидели за столом напротив друг друга. Демид сначала просто смотрел, затем уперся локтями в стол и положил подбородок на сцепленные руки.

В этот момент он так напомнил свою дочь, что я вздрогнула от открывшегося сходства. Катя обожает так сидеть, особенно когда я ей читаю сказку. Она внимательно слушает, не перебивает, просто молча ждет, когда наступит счастливый конец.

У Кати глаза Демида — такие же черные и глубокие. Он смотрел на меня дочкиными глазами, и я не выдержала.

Встала, подошла к нему, обвила шею. Уперлась лбом в макушку — будь что будет. Он разозлится, наорет. Может, оттолкнет. Все равно. Мне нужны эти прикосновения. Они меня не пугают, меня не накрывает панической волной, тело не бьет дрожь.

Я сама от этого устала.

Демид шокировано застыл. Поджал губы, заиграл желваками. Но так же внезапно отмер, повернул голову и потерся виском об мою щеку.

Теперь уже замерла я.

— Все будет хорошо, — сказала тихонько, — Демид, слышишь?

Он кивнул, упрямо мотнул головой.

— Нет. Я тоже думал, что будет, а оно ещё хуевее.

Откинул голову назад, уперся затылком мне в плечо. Его глаза закрыты, и я решилась.

— У тебя дочка есть. Катя.

Демид закаменел. Мышцы под моими руками напряглись так, что кажется они сейчас лопнут. Неожиданно его губы потянулись в улыбке.

— Правда?

Я не смогла ничего сказать, часто закивала, и он улыбнулся ещё шире.

— Я тебя убью, — сообщил будничным тоном, — за то, что не сказала.