Девочка, которую нельзя

— Хочешь сказать, менты в теме?

— А то! И в теме, и в доле. Но я не это хочу сказать… — и замолчал, не спуская с меня прямого взгляда.

Я смутилась, обхватила себя руками. А может, просто действительно ночь становилась зябкой.

— А что?

— Будь осторожнее. Возьми за правило помалкивать о том, что будешь видеть, работая с нами. На ус мотай, но с языка не спускай, поняла?

— Я это и раньше прекрасно знала. И про ментов в том числе. Они охраняют криминал от закона, а не наоборот, это и дураку понятно.

— Замёрзла?

— Что? — не сразу уловила я суть смены темы. Коломоец же просто притянул меня к себе, обнимая за плечи.

— Ничего. Просто будь осторожнее.

Дальше довольно долго шли молча. Не сказать бы, чтобы это было удобно, идти вот так — в полуобнимку. К тому же Сергей был намного выше и ему приходилось перекособочиваться и подстраиваться под мой мелкий шаг. Но лично меня гораздо больше смущала интимность момента. Странное чувство: я вроде и понимаю, что это уже какая-то передружба, но в тоже время чувствую себя глупо даже от этих мыслей. Бред. Серёга просто нормальный, а я просто слишком зябко ёжилась.

— Осторожность не всегда помогает, — прервала я молчание и, будто между делом, вывернулась из-под его руки. Сергей не стал настаивать, сунул руки в карманы. — А иногда и вредит. Например, у меня подружка недавно к ментам попала. На неё вешают торговлю наркотиками и вымогают нехилое бабло за свободу. — Помолчала, вспоминая, что Веркины проблемы завязаны на нашем с Толиком конфликте. А значит, она вообще ни при чём. — И будешь ты тут осторожнее или нет, но, если дурацкий рандом выпал на тебя — тебя втянут в проблемы и без твоего желания. Как мою подружку. И тогда тебе просто придётся рассказать об этом хоть кому-то.

Коломоец удивлённо приподнял бровь:

— Она прям в ментуре? В местной?

— Да.

— Тогда откуда ты всё это знаешь?

— А зачем, ты думаешь, мне деньги так срочно? Мне на самом высоком уровне доверена почётная миссия «спаси друга». И поверь, у меня не было других вариантов, кроме как к Гордееву обратиться. Собственно, так я и стала твоей помощницей, а не вот это всё, на что ты намекал сегодня на набережной.

Сергей озабоченно нахмурился.

— Нет, я в этой истории не засвечена, даже не переживай! — поспешила я его успокоить. — На репутации Даймонда не скажется. Если, конечно, ты сам не начнёшь трепаться об этом на каждом углу.

— А кто её брал? — не среагировал он на глупую шутку. — Наркоконтроль или менты? Фамилии какие-нибудь знаешь?

— Нет, конечно! — запоздало испугалась я его заинтересованности. — Ни одной фамилии!

Проклятая мадера! Голова после неё вроде и светлая, но расслабон непозволительный. Прав был Сталин, когда поил своих генералов, ох, прав!

— Серёж, всё, что мне нужно — это деньги, и я их честно отработаю, не подведу вас с Гордеевым, клянусь! И надеюсь, ты не уволишь его за использование служебного положения в личных целях?

— Не раньше, чем выполнит данное тебе обещание.

Я дежурно улыбнулась, отметив про себя, что лучше бы он предложил мне эти деньги сам, здесь и сейчас, и дальше мы опять пошли молча. Периодически я чувствовала на своей щеке его задумчивый взгляд, и с каждым разом всё больше кляла себя за болтливость.

Хотела как лучше, а получу как всегда — заслуженных люлей от Гордеева и, не дай бог, «вольную» от большого босса. Нет, надо завязывать с мечтами об авансе! Проще с Махой дело обстряпать, да и всё. Только пусть деньги вперёд отдаёт.

А уже в лифте, поднимающем нас к номерам, Коломоец вдруг отморозился от своей задумчивости и, решительно шагнув ко мне, приник к губам поцелуем.

Я замерла.

Поцелуй был осторожный, словно босс боялся меня испугать. Или даже боялся сам. Но нет, уже через пару мгновений стало понятно, что действует он смело, даже настойчиво. И в то же время не нагло. Просто ладонью по моей щеке — так ласково! И губами по губам — тепло и зовуще. И я вдруг почувствовала себя такой желанной, что отчаянно захотелось забыться и ответить. Ухнуться в этот омут без оглядки, и будь что будет! Но я просто стояла.

Мягко дзынькнул, останавливаясь на этаже лифт. Бесшумно распахнулись дверцы. И Сергей тоже замер — носом к носу, губами к губам, уже не целуя, но словно всё ещё давая мне возможность передумать.

— Мы, кажется, приехали, — неловко улыбнулась я.

И он со вздохом отступил от меня. Галантно повёл рукой, пропуская вперёд. И окликнул, когда я уже стремительно скрывалась в своём номере:

— Слав… Что не так?

Выглядел он расстроенным. Даже как-то жалко его стало.

— Всё так, Серёж. Просто… Просто контракт!

Потом почти час стояла возле зеркала в душевой и рассматривала своё лицо. Ну такое себе. Сликом губастенькая, нос непонятный, брови какие-то невнятные, овал лица вообще караул. И ещё эта убогая, топорно набитая роза на плече… Бывают же девчонки, от которых глаз не отвести! На которых сплошное удовольствие смотреть, которых все пацаны хотят. И не только пацаны, но даже взрослые опытные мужчины. А ко мне всю жизнь только школьные ботаны и уличные алкаши интерес проявляли.

А тут целый красавец Коломоец. Сам! Это было лестно, чего уж там, но не укладывалось в голове и поэтому заставляло искать подвох. Подвоха не находилось. И это неожиданно раздражало ещё больше — ну почему тогда именно он, а не Игнат, например?

Глава 15

Словом, несмотря на приятно хмельную голову, спала я эту ночь отвратительно. А когда с трудом разодрала глаза, оказалось, что телефон мой благополучно сел, будильник не прозвонил, и за окном уже начало десятого утра!

В авральном режиме помыв и просушив волосы, кое-как накрасилась и, жуя по пути ресторанный завтрак навынос, поспешила в офис. И прямо на входе в наше крыло столкнулась с Гордеевым. Чуть не подавилась от неожиданности! А в голову, опережая все обиды и неловкость, ударила шальная радость.

— Здрасти… — машинально пряча коробку с завтраком за спину, расплылась я в улыбке. — Уже вернулся?

— Ты опоздала на сорок семь минут, — нахмурился Гордеев, — и в следующий раз это будет удержано из зарплаты. А если и тогда не поможет — попрощаемся.

И ушёл. А я, прибитая, даже не нашла в себе силы обернуться ему вслед. Подбородок свело, комом в горле встал проклятый сырник. Он ведь же даже не поздоровался… гад!

— Всё нормально? — сразу заметила Таня моё настроение. — На тебе лица нет.