Девочка-мечта

– Ты еще здесь или как?

– А что? – слегка прикусываю я нижнюю губу.

– Ну, потому что я здесь все, что хотел узнал. Пора и честь знать, – говорит и одновременно снимает с пиджака едва заметную пылинку.

– Тогда и я поеду, пожалуй, – произношу, а потом вижу, как Гордеев кивает Сажиной и показывает жестом, что ему нужна еще минута, а та, кивает ему в ответ.

Дальше девушка плавной походкой движется в сторону выхода, и я понимаю, что они не собираются прощаться друг с другом этим вечером. И ревность вновь отбойным молотком колошматит по мозгам и полуживому сердцу, превращая все на своем пути в кровавую кашу.

Боже, помоги мне!

– Тебя проводить до авто? – скучающий взгляд по толпе.

– Буду благодарна, – и я вижу, что ему не нравится такой поворот.

Обидно? Смертельно!

Прощаемся с господином Мещеряковым, благодарим за чудесный вечер и идем на выход, на крыльце встречая Сажину в компании незнакомого мужчины и еще какой-то девушки. Гордеев тут же вкладывает в руку Тани ключи от своей Теслы со словами:

– Подожди меня в машине, я сейчас.

И от этих слов у меня было такое ощущение, что мне в живот воткнули ржавую кривую вилку, провернули ее, а потом со всей силы дернули назад, выдирая у меня изнутри на живую все мои внутренности. Вот так это было.

Вдребезги, черт возьми!

Идем до моей машины, но каждый шаг для меня – это как прогулка по горящим углям. Суставы выворачивает, по венам бурлит концентрированная кислота и алая пелена застилает мне глаза. Мне мучительно больно. Но кому какое дело до этого, верно?

Всем плевать! Всем!

Достала ключи из сумочки и отключила сигнализацию, а потом услышала сухое и постылое:

– Ну бывай.

И это подожгло фитиль моей ярости. Я знала, что говорить этого не стоило, но и остановить себя уже не могла.

– Интересно, – начала я громко.

– Что? – обернулся ко мне Гордеев.

– Говорю, интересно, а твоя старая любовница в курсе о том, что есть еще и молодая?

– Арина, – прозвучало тихо и предостерегающе, но мне было уже фиолетово на стоп-сигналы.

Понесло. Жёстко!

– Сегодня Таня. Завтра Нелли. Хотя, чему я удивляюсь? Ты ведь и в школе был таким же неразборчивым. Но я, хоть убей, не понимаю, эту вашу нынешнюю моду спать со старушками. Или у тебя встает на шелест бабла в ее карманах?

– Твою мать! – зарычал Гордеев, а потом и резко подался на меня, так, что я испуганно прижалась спиной к своей машине. Вот только затыкаться я не планировала.

– Правда глаза колет, Стас? – усмехнулась саркастически.

– Заткнись! – по слогам, четко проговорил парень, склонившись над моим лицом, но я только выше задрала нос.

– Значит все-таки колет…ну да, я бы тоже постеснялась обслуживать кого-то, кто мне в отцы годится, только за толстую чековую книжку.

И от этих слов Стас отшатнулся от меня, а потом окинул долгим, презрительным взглядом. Как будто видел меня в первый раз или только что рассмотрел мою гнилую суть. И был прав. Там, внутри, я давно умерла, а потом и разложилась на смердящие куски плоти.

Нет ничего живого. Совсем нет.

– Это моя мама.

Вдруг произнес он и я ошарашенно подняла на него глаза, совершенно не понимая смысла того, что он говорит. Но мне повторили.

– Моя мама, Арина. А ты просто…

Но он не договорил, не обозвал меня так, как я того заслуживала. Просто развернулся и ушел, оставляя меня купаться в своем стыде.

И да, кажется, я окончательно себя закапала. На два метра в сырую землю, но я это заслужила.

Красная Тесла тронулась с места, а я так и осталась стоять, привалившись к боку своего авто.

Стоять и плакать – вот все, что мне оставалось. И я сделала все сама…

Глава 35

POV Арина

Никогда прежде мне не было так отчаянно стыдно за то, что я вообще есть на этом свете. Хотелось уменьшиться до размеров атома, а потом и вообще раствориться в небытие, чтобы не мозолить присутствующим глаза своей жалкой персоной.

Как я могла? Как?

Но, наверное, я все это в своей жизни заслужила. А может быть мое рождение и вовсе было ошибкой. Ведь почему-то же моя биологическая мать бросила меня.

Конечно, отец рассказал мне другую, более прилизанную историю, но теперь я понимала, что с самого своего рождения была просто никому не нужной, не достойной любви, заботы и участия.

Ребенок по плану, а не во имя светлых чувств.

Потому что так было кому-то нужно. Приспичило. Вот и все.

Это был договорной брак. Моя мама была родом из очень известной, но изрядно поистратившейся семьи. Отец наоборот – выходец из сибирской глубинки, феерично ворвавшийся в столичный мир бизнес-акул. Ему нужна была видная супруга и наследник, ей – его раздутый банковский счет. Абсолютно договорной брак, с четко прописанным брачным контрактом.

Ни капли чувств.

Через год после свадьбы родилась я.

А еще через три месяца родители развелись, а Маргарита Толмацкая, в девичестве Афанасьева, получила огромные отступные за свои услуги временной жены и матери, и по-быстрому свинтила в Америку, где очень быстро вышла замуж во второй раз и так же поспешно родила еще двоих дочерей.

Иногда я захожу в соцсеть и смотрю на их счастливые лица. Да, моя мама любит своих девчонок. А меня порой даже с днем рождения забывает поздравить.

Обидно ли мне? Но… это ведь риторический вопрос.

Я же ведь ее на свою несостоявшуюся свадьбу пригласила. Думала увидимся, поговорим, найдем хоть что-то общее, что должно связывать мать и дочь. А еще я мечтала познакомиться со своими сестрами. И может хоть иногда общаться с ними, быть частью их жизни.

Но в ответ на приглашение я получила лишь сухой отказ, мотивированный тем, что у семьи на это время запланировано другое, более важное мероприятие, которое никак не отменить.

Я не знаю, что я сделала не так.

Может тоже когда-то что-то сказала маме такое, что она восприняла это за личное оскорбление, а я и не заметила. Перебираю в голове наши редкие разговоры по телефону, переписки, но, увы, ничего криминального найти не могу.

Но что-то же должно быть. Ведь не может просто так женщина родить ребенка, а потом выбросить его из своей жизни. Она же не кукушка. У нее же есть два других ребенка, которых она по-настоящему любит.

Значит причина не в ней. А во мне.

Да и отец не горит желанием общаться со мной. Защищает? Да. Содержит? Да. Помогает? Да. Но его любви я не чувствую. Может это потому, что он хотел мальчика, а родилась всего лишь я – жалкая, сопливая девчонка?