Девочка-наваждение

Свои слова он дополнил красноречивым взглядом. Хотя я и без этого взгляда была с ним согласна.

Мы вчетвером пошли в кафе. Сумку Матвей закинул в свою машину, намекая этим, что возвращаться мне в любом случае не придется. Отчего стало спокойнее.

В кафе было пусто. Мы расположились за дальним столиком, заказали напитки.

Фрау Штерн снова заговорила. Детектив продолжил переводить.

– Я живу в Германии. С братом - твоим отцом мы серьезно поссорились перед его отъездом. Мне была непонятна его одержимость твоей матерью, еще более мне было непонятно ее категорическое нежелание уезжать в Германии. В то время, как все нормальные люди об этом мечтали. У меня есть свой бизнес. Я весьма состоятельна. Но...

– и тут на ее лице впервые мелькнули хоть какие-то эмоции, - Мой единственный сын погиб год назад. Муж умер уже давно. Из кровных родственников у меня есть ты.

Тут ее взгляд стал острым, пронизывающим.

Она продолжила.

– По понятным причинам я хочу, чтобы мое имущество перешло к моей семье. Моя семья - это только ты, Алиса. Но я тебя совсем не знаю. А мне нужен человек, который не пустит по ветру то, что создавалось поколениями. Придется очень много работать. Я узнавала про тебя. Ты умная девочка, витающая в облаках. Но при должном контроле сможешь стать хорошим руководителем и предпринимателем. Это у нас в крови. Я предлагаю поехать со мной. Ты будешь учиться и работать. И если я правильно оценила твой потенциал, все, чем я владею, я передам тебе.

В каждом ее слове я слышала лишь логику и практичность, но то, что она предлагала... Это был выход для меня. И моего ребенка. Шанс на нормальную жизнь. Вообще шанс на жизнь.

Однако... Остался еще один момент.

– Переведите, пожалуйста, - обратилась я к детективу, - Я ценю то, что вы мне предлагаете. Но прежде чем согласится или отказаться, мне нужно поставить вас в известность. Я беременна. И ребенка оставлю.

Я вздернула подбородок, всем видом демонстрирую, что здесь не будет никаких компромиссов.

Ханна Штерн ответила возгласом на немецком, который я не поняла, а детектив не стал переводить.

Помолчав, она спросила:

– А отец ребенка? Он?
– она кивнула на Матвея.

Если бы это было так, то вряд ли бы у меня была необходимость даже выслушивать подобные предложения. Матвей бы смог позаботиться и обо мне, и о своем ребенке.

– Нет, -здесь тоже мне нечем было гордиться. Но если уж у нас с тетей намечается сделка, условия должны быть честными.
– Ребенок отцу не нужен. Как, впрочем, и я.

– Я про это и говорила. Ты витаешь в облаках. Но это не проблема. Ты достаточно трудолюбива, чтобы со всем справиться. А у меня есть финансовые возможности, чтобы тебе помочь. Да и в итоге, вместо одной Штерн я получу двоих.

Она улыбнулась. И не знаю почему. Но именно ее улыбка позволила мне согласиться. Ханна улыбнулась по-настоящему. Так что ее глаза засияли. А я поверила, что и я, и мой малыш будем ей нужны. Хотя бы в качестве долговременных вложений.

Матвей внимательно нас слушавший, ответил фрау Штерн по-немецки. Потом сказал мне, вставая из-за столика:

– Пойдем, Алис, поговорим.

Я поднялась следом. Его совет был мне сейчас необходим. Понятно, что Ханна предложила решение многих моих проблем. Но я ее вижу в первый раз за всю жизнь.

Глава 6

Алиса

Выходим на морозный воздух из теплого помещения. Я передергиваю плечами несмотря на то, что на мне зимняя куртка. Намерзлась за сегодня. И на улице. И в душе.

Матвей замечает это. Он вообще многое замечает.

– Хочешь внутрь зайдем?

– Нет, - отрицательно качаю головой, -Что мне делать?

Я понимаю - малодушно с моей стороны задавать такой вопрос ему. Это стремление переложить ответственность за свою жизнь, за свое будущее на другого человека. Но...я так устала! Глаза слипаются, а голова не работает. И навалилось все сразу...

– Алис, ты эту Штерн когда-нибудь видела раньше?

– Нет. Но папа про нее рассказывал. И фотографии я ее видела. Она похожа. Правда, там она значительно моложе.

– А этот ее неожиданный визит никак не может быть связан с деньгами? Очевидно, что она и твой отец из состоятельной семьи в Европе. А там практика создания всяких фондов. Может, ты ей нужна, что добраться как раз до твоих денег, а не завещать тебе свои?

В его словах много здравого смысла. Как показали последние события, дедушки Морозы есть только в новогодних комедиях. А реальный мир - он совсем другой. И если для тебя что-то делают, то это не просто так. Не по доброте душевной. Или во мне говорит сильная обида.

– Я не знаю, Матвей, - отвечаю ему, чуть не плача, - Я, как потерявшийся щенок, не знаю, в чью руку ткнутьчя носом, чтобы найти еды.

И все-таки всхлипываю. Но не для того, чтобы его разжалобить. В этом нет необходимости. Он и так здесь, со мной. Хотя его, наверняка, ждут в другом месте.

– Эй! Чего ты? Весь день держалась, а сейчас...
– его руки притягивают меня ближе, а дыхание согревает макушку.

И именно сейчас я четко осознаю - Матвей, друг для меня. Чудесный, замечательный, надежный. Но всего лишь друг. Нет того трепета между мужчиной и женщиной, который должен быть.

И опять в памяти губы Бориса целуют мне шею, а потом шепчут в ушко: "Ты такая сладкая. Девочка-наваждение. Моя." Я его ненавижу. Но помню все до мельчайших деталей. И это ужасно, но даже теперь хочу, чтобы на месте Матвея был он. Чтобы он защищал меня. И спасал. Как в сказке.

Только Харламов этого делать не будет. Не стал. Не захотел, не смог - не важно. Я одна. И мне капец как страшно.

– Слушай, Алис, давай вернемся, посмотрим паспорт фрау Штерн. У меня есть хороший знакомый. У него свое частное детективное агенство. Он тебя пока спрячет и разузнает все о твоей тетке. Если она говорит правду, ты можешь поехать с ней, если захочешь.

Как только Белов это озвучивает, я понимаю, я действительно хочу уехать с теткой. И не только потому, чтобы оказаться в безопасности. А потому, что она права, я буду работать, как проклятая, но однажды достигну того, что Боря пожалеет. Пожалеет обо всем плохом, что сделал мне. И будет кусать локти, ведь я стану недосягаемой для него. Как звезда. И меня нельзя будет запихать, как бродяжку в клинику, чтобы избавиться от моего нежеланного ребенка.

Смаргиваю слезы.

– Да, Матвей. Я хочу поехать с ней. Если, конечно, она та, за кого себя выдает.