Девочка, не промахнись!

– В чем дело, граждане?

Официальный строгий тон прибавил моим эфемерным надеждам некоторую твердость, и я чуть-чуть двинулась в сторону милиционеров.

Тут же шалый взгляд Ивана мазнул по моему лицу, а потом гадкая усмешка исказила его твердые губы. Он приглушенно что-то проговорил, и я не поверила своим глазам: менты полезли в воду вслед за бомжем.

Утроенные усилия закончились успехом. Промокший кошелек Иван выкинул в урну; деньги поделил между помощниками (все подчистую!), положив себе в карман лишь пластиковый квадратик водительских прав.

Молча, я последовала к машине и забралась в салон самостоятельно, издали наблюдая как бомж трется вокруг моего кавалера дворовой собачонкой. К моему удивлению, вонючий оборванец уцепился за заднюю дверцу с явным намерением осчастливить меня своим обществом.

– На пол сядь, – сказал ему Иван, – а то сидение потом от тебя не отчистишь. Подвезем мужика до дома (у него дом, оказывается, есть!), – пояснил он мне, – не то менты его грабанут.

Бомж сидел сзади на полу тихо-тихо, то и дело хлопая себя по мокрой рубахе, куда, по всей видимости, спрятал заработок.

– Слышь, командир, – сказал он на прощание. – Может, ты завтра еще что-нибудь искупать захочешь?

– Это моей бабе решать, – лениво кивнул Ванька.

Похоже, мое кредо было определено. Стоило радоваться или огорчаться? Над этим вопросом поразмыслить я не успела. Машина затормозила, и мигающая вывеска «Эльдорадо» ошеломила меня.

«Куда угодно, только не сюда!» – едва не закричала я, но голос разума победил, заставив пожать плечами почти безразлично.

– Поскольку, ты лишила меня всей наличности, рулетка отменяется. Посидим здесь.

– Здесь без денег обслуживают? – полной дурочкой прикинулась я.

– У меня здесь бессрочный кредит.

«Как у всей здешней братвы», – уточнила я про себя и затосковала.

Было глупо продолжать обманывать самое себя. Игра началась не в тот момент, когда ты, Марианна Ивановна, соизволила порвать ремешок у босоножек, а гораздо раньше. Тебе ли об этом не знать?

Иван замешкался у входа, а я топталась перед зеркалом, стараясь изобразить на своей физиономии вначале спокойствие, а потом что-то подобие уверенности. Ничего не получалось – смятение выражали даже мои уши. В пору было проклинать свою ребяческую выходку у фонтана. Только я не стала этого делать. Иногда на меня находит просветление, и все зыбкое обретает нужные формы. Сейчас был именно такой момент.

«Случайность – есть хорошо спланированная реальность, – сказала я себе и тут же определила линию своего поведения. – Ты – не дикая, но и не ушлая, вот от этого и танцуй!».

– Решилась?

Оказалось, Иван уже созерцает меня все в той же зеркальной поверхности. Мой психоанализ возымел действие, я ответила парню улыбкой непонимающей и чуть смущенной. Он с откровенным восхищением охватил меня взглядом, заставив уже по-настоящему удивиться. Либо мужики перестали понимать настоящую красоту, либо научились ценить внутреннюю. Мой вид с зализанными тщательно волосами, отчего уши торчали весело вверх; едва угадываемые под гимназистским нарядом формы, могли вызывать только сострадание, а никак не буйный восторг, что нарисовался на лице моего спутника. Понимание, что Ваня пытается лицедействовать, прибавило мне толику необходимой злости, и в зал я вошла, как полагается, оглядывая интерьер с умеренным любопытством.

– Подожди, я сейчас.

Кавалер мой выдернул свой локоть из моих зазевавшихся пальцев и юркнул куда-то в сторону.

Зачем? Да Бог его знает!

Я осталась стоять одна, до того ошарашенная его подлостью, что забыла, как передвигать ногами. Только сознание, что на мою остолбеневшую фигуру начинают оглядываться и через минуту-другую останусь один на один с нескольким десятком любопытных глаз, заставило продолжить путь. Почти без сил я оперлась на барную стойку. Ленивый бармен окинул мою персону презрительным взглядом. Это меня нисколько не задело. Я тоже предпочла бы видеть вместо его лоснящейся потом физиономии кругленькую мордашку студентки, подрабатывающей по вечерам в «Макдоналдсе».

– Налей даме мартини.

Он подошел ко мне с боку, привалившись своим жилистым телом по-свойски.

– Я с незнакомцами не распиваю мартини, – сказала я – глупый страус, сующий морду в землю.

– Вот и славно. Так всем и говори.

Крест не уходил. Опять чем-то маялся. Я вспомнила Калерию.

– Ты бы сходил к психиатру, что ли. Твоя нервозность бросается в глаза даже полуслепым старухам.

Его ненависть была осязаемой, твердой как камень. Она застыла в серых глазах, готовая вырваться наружу. И я отчетливо поняла, что сдерживающая его грань хрупка, почти прозрачна. Через некоторое время я буду очень жалеть о своем нечаянном знакомстве.

– Рад, что не ошибся насчет тебя, – сказал он безжизненно.

Что он имел в виду, я не знала, но по тону догадалась, что ситуация дерьмовеет с каждой минутой. Я почти в панике поискала глазами Ивана: какая никакая, а защита. Не бросит же он меня после того, как затащил в этот гадюшник.

В это время парень, мучивший гитару на круглой эстраде, выступление, состоящее из блатных песен, закончил и подошел к бару, смочить горло. Стакан из-под сока он швырнул бармену в лицо, едва не угодив тому в глаз – поведение, прямо скажем, нестандартное.

Я начала нервничать.

Направляясь обратно на сцену, певец толкнул бедром мой стул и подмигнул сквозь висевшие на носу очки.

– Рад видеть тебя, Рысь.

Это был Стас. Я не ожидала его здесь встретить.

Глава. 11

– Знакомый? – поинтересовался Крест небрежно.

– Обознался, наверное, – ответила я ему в тон.

Он схватил меня за руку цепко и зажал мизинец между своими пальцами.

– Нажму посильнее и сломаю, – пообещал он очень убедительно.

И вдруг как-то уменьшился в размерах, будто разом усох. Иванова ладонь лежала на плече Креста.

– Я не знал, что девочка с тобой, Калиник.

Ладонь моя была свободна, и я поспешила спрятать её за спину.

– Девочка со мной, – подтвердил Иван спокойно, – и пришли мы отдохнуть.

Крест развел руками:

– Ну, извини… – отвалил все с теми же каменюками в глазах, только количество их удвоилось.

– Этот парень – не самый твой лучший друг, – объявила я Ивану.

– Что он от тебя хотел?

– Чего хотел, не знаю. А вот испугать успел…. Палец мне хотел сломать, представляешь? – Я округлила глаза и задрожала в них слезами.

Лицо Ивана дрогнуло: попался, бедный, на по-детски беззащитный взгляд.

– Писать хочу, – совсем жалко пискнула я и засеменила в дамскую комнату. Там мне пришлось откинуть свою робкую инфантильность и заняться тем, за чем я, собственно говоря, сюда и пришла.

Мужская и женская туалетные комнаты в «Эльдорадо» располагались по разные стороны зала, а вот служебное помещение для работника технического персонала, попросту уборщицы, было единым; то есть соединяло два заведения в единый комплекс, что было весьма удобно для работников ведра и тряпки. А также подходило для моего мероприятия. Моя затея была безумной и основывалась на случайности и безоговорочном везении – вещей в чистом виде в природе встречающихся крайне редко. И все же, я не могла позволить себе роскоши бездействия – речь шла о моем существовании в окружающем мире в качестве индивидуума. Согласитесь, быть организмом, мыслящим и действующим предпочтительнее, чем разлагающимся на апатиты и навоз.