Девочка шейха
Шрифт:
— А что получу взамен?
Мне послышалось? Я должно быть плохо расслышала его вопрос. И это совсем не то, о чем я подумала. Вопрос показался с откровенным намеком или возможно это своеобразная шутка, ведь Ярин часто шутил, поэтому не всегда удавалось понять серьезен он или нет. Но почему-то именно в тот момент принц прекратил щериться или насмехаться. Тот вопрос задал напротив с очень серьезным видом.
— А…а… — мне не сразу удалось ответить. Только после некоторых раздумий и то удалось ответить вопросом на вопрос. — А что ты хочешь?
Подсознательно я знала ответ на свой и его вопрос, но опасалась услышать его.
Только сейчас Ярин вероятнее всего
После этого мы не разговаривали и легли спать в абсолютном молчании и даже на следующий день между нами царила неловкость, которую с трудом уничтожил Ярин, поведав об истинных причинах отказа:
— Забудь о моих вчерашних словах. Всего лишь неудачно пошутил. Я не могу выполнить твою просьбу, потому что не могу нарушить приказ своего правителя. Артур строго на строго запретил тебе общаться с другими людьми. Ни с кем. Ни с женщинами, ни с мужчинами.
— Почему запретил? — искренне вознегодовала, отказываясь понимать подобную ересь. — А пороть кнутом случаем не велел, а то я много разговариваю и дышу?
Ярин не ответил, поскольку всадник перед нами, будто услышав нас, хоть мы и шептались, обернулся. Пришлось срочно прикрыть глаза и притвориться без сознания, обратно рухнув на грудь белокурому принцу. Пусть думают, что Ярин разговаривает сам с собой.
Ясур
POV Лилия
Наш поход продлится еще около десяти дней и я сильно сомневалась, что удастся до конца перехода обманывать Артура, но хотела максимально долго не встречаться с ним. Знала — глупо избегать, но боялась увидеть и расцарапать ему лицо ногтями.
В течение дня во время перехода на лошади, лежа на Ярине, мое тело становилось словно неживым, мертвым. Я все время изображала из себя бездыханное тело. Тело без души и чувств. Голод и жажду очень старательно заглушала различными воспоминаниями. Один Ярин знал о моем добром здравии и частично понимал мои эмоции. Ему я позволила знать.
Артур несколько раз приходил и спрашивал обо мне. Интересно, его действительно заботило состояние моего здоровья или же это желание поскорее получить в пользование верного послушного раба, который будет сидеть привязанным возле его палатки с Трин и слушать милые разговоры или, сохрани красные пески, их любовные стоны?
От этой мысли несмотря на знойную жару и духоту я ощутила себя, как в каменном подземелье трясущейся от холода.
Принцесса Трин каждый день передвигалась во главе колонны. Ее беззаботный смех часто доносился до нас. Молодец, девчонка, заняла почетное место рядом с главнокомандующим армии. Никому не дозволено передвигаться рядом с ним, если только кровный брат мог позволить себе. Остальные же неизменно следовали за его спиной. Ведомые Артуром. А малышка Трин, теперь мало похожа на пленную, ведь все пленные, кроме меня тащились сзади, как скот,
который в случае преследования первым отдадут на съедение врагам.В момент очередных размышлений над дальнейшей жизнью над головой пролетела большая черная птица с густым оперением. Ярин издал странный возглас и пригнул голову, словно боялся, что птица крыльями рассечет шею. Я одним глазом часто подсматривала за происходящими во время перехода событиями.
Уже вскоре колонна всадников наполнилась гулом, шепотом любопытных людей. И я прислушалась. Навострилась, уж больно интересно, какую весть из дворца принесла птица.
Шепоток любезно донес весть:
— Родился наследник Бонифациев!
Я даже примерно не могу понять своих чувств, которые одолели в тот момент. Я не съязвила, я промолчала, я все также продолжала изображать из себя вещь, все также подглядывала за всадниками. Знаю, что остальных весть привела в восторг. По мере того, как весть разносилась вдоль колонны, так боевой клич пронзительный и мужественный вторил этим словам, передаваемым из уст в уста. Знаю, что Ярин позабыл о том, что нужно меня держать и от этого мое безвольное тело соскользнуло с мужского плеча и завалилось на бок. Едва-едва я не рухнула на горячий песок, Ярин в последнюю секунду подхватил за талию и вернул мою голову к себе на плечо. А я уверенна даже в случае, если бы принц не успел подхватить, я бы не стала действовать и позволила телу рухнуть с коня на раскаленный песок и обжечься.
— Прости, забыл! Пойдем, поздравим Артура!
На деле я все также лежала бездыханной куклой, а в душе едва не взвыла от бессилия и протеста, но вовремя вспомнила, что запечатала эмоции глубоко внутри и не дам им выйти.
Наследник. О, красные пески — это худшая весть, которую только могла получить. Если бы Тиль просто вышла за него замуж, то имела бы меньше привилегий, чем наложница, подарившая их народу следующего правителя из Бонифациев.
Эта с*ка, простите святые пески, меня со свету сживет. Если Артур не убьет, то она — с легкостью и по одному взмаху своего пальчика. Она избавилась от целого гарема. Заняла единственное место рядом с Артуром. И больше не потерпит лишних женщин рядом со своим мужчиной. Как умная женщина она, конечно, не выкажет претензий Бонифацию, но думаю, увидев меня живой и рядом с Артуром хоть и в качестве пленницы, всё равно решит избавиться от помехи.
Эта весть о наследнике меня разорвала на части. Морально убила, я не знала, что делать и думать. Пропустила тот момент, когда Ярин подхлестнул коня и поскакал во главу армии. Судя по голосу Артур рад. Принимал поздравления от брата с легкой усмешкой и позволял тому шутить в своей манере:
— Запомнил позу для зачатия? В следующий раз не забудь…
Трин, видимо, смутилась откровенному разговору и постаралась перевести тему, за что я ей безмерно благодарна. Девушка вспомнила обо мне и поинтересовалась у Ярина моим здоровьем.
По возвращении в свой ряд я обреченно и тихо попросила Ярина о помощи. Знаю, что глупо и не уместно, но просьба сама сорвалась. Сейчас я хотела вырвать поводья у Ярина, самого принца столкнуть с лошади, после чего рвануть, как можно дальше отсюда. Хоть в ад — под слой красных песков.
— Я хочу бежать от Артура, — глупо было доверять Ярину, но слова сорвались и их уже не вернуть обратно.
Удивительно, совершенно не знакомый человек стал тем единственным, кому я показывала свои эмоции, а он не топтал их. И хоть мое замечание было глупым, но Ярин не засмеялся. Правда, на просьбу тоже не ответил, только раскаленным, жарким дыханием согрел мою шею.