Девочка. Книга третья
Шрифт:
На полпути начался легкий дождь, но я уже не обращала внимания: я ехала в аэропорт и, отмечая, что на трассе не так уж много машин, тоже видела в этом добрый Знак — как только я выбрала путь, дорога стала легкой, беспрепятственной.
Мимо меня пронесся низкий спортивный автомобиль, и я улыбнулась, вспоминая, как мы с Максом ездили на автогонки, а затем на картинг.
Я сидела в низкой гоночной машине, больше похожей на игрушечную, одетая в специальный несгораемый комбинезон и грубые перчатки, а Макс давал мне инструкции.
— Полный газ можно давать только
— Поняла, — надела я шлем и, аккуратно надавив на газ, почувствовала рокот мотора.
Макс оказался прав — карт словно выстрелил на трассе, и я за считанные секунды набрала больше шестидесяти миль в час.
Пройдя круг, я остановилась рядом с Максом и, сняв шлем, посмотрела на него.
— Минута ноль восемь — отличный результат для новичка, — усмехнулся он и, сев в соседний карт, добавил: — Поезжай первой. Я даю тебе фору.
— Не надо давать мне форы, — улыбнулась я, входя в раж, — ты меня все равно не обгонишь.
— Я и не собираюсь, — усмехнулся он и, надев шлем загудел мотором, давая понять, что он ждет.
И наше приключение началось. Я летела по трассе, чувствуя легкость карта, и скорость меня совсем не пугала — наоборот, я ею упивалась, наслаждаясь и рокотом мотора, и извилистостью трассы, и контролем над машиной. Следом за мной, на соседней полосе, ехал Макс — весь наш путь он оставался на одной и той же дистанции, не выпуская меня из поля зрения.
Выйдя из поворота на прямую дистанцию, я добавила газа, а моя память вспышкой показала мне совсем другой полет — на "Лимитлесс". Я улыбнулась этому воспоминанию и, неожиданно для себя, первый и, пожалуй, единственный раз в жизни, провела параллель между этими двумя мужчинами. Если Ричард контролировал мой полет, то Макс предоставил мне самой управлять скоростью, наблюдая со стороны. И это касалось не только управления техникой, но и жизнью.
Сейчас, вспоминая этот эпизод, я улыбнулась.
Я всегда была благодарна Ричарду за все, что он сделал для меня — Он многому научил меня в этой жизни, принял участие в моей становлении и взрослении, он увеличил мой потенциал, дал мне толчок в будущее, без него я не стала бы тем, кто я есть сейчас.
Но пришло время идти своим путем, пришло время управлять своей жизнью самой, и он, понимая эту простую истину, отпустил меня. "Живи своей жизнью", — сказал он и был прав.
Я улыбнулась и, видя ровный участок дороги, как меня учил Макс, утопила педаль газа. Мне было хорошо. Я летела по хайвею и, улыбаясь встречным машинам, чувствовала полет. Я была свободна. Мне было хорошо. Как Чайке Джонатану. "Скорость — это мощь, скорость — это радость, скорость — это незамутненная красота…"*
Скорость — это свобо…
Все произошло в
считанные секунды.Глаз засек яркое пятно справа — я отчетливо увидела на обочине собаку, уже рванувшую на дорогу. "Глупыш!!!" — выкрикнула я и, инстинктивно ударив по тормозам, крутанула руль влево.
БМВ вылетела на соседнюю полосу. Послышался нервный сигнал машины, несущейся позади меня, а я в дюйме от бетонного разделительного ограждения резко вывернула руль вправо. Мое зрение сузилось до одной точки, руки до боли в костяшках сжали руль, сердце в панике застряло в глотке, мешая дышать. Я попыталась выровнять машину, но было поздно — трасса была скользкой, БМВ по инерции начало заносить и на краю сознания пронеслось — "конец".
Визг тормозов. Удар сзади. В грудь выстрелила подушка безопасности. Машину резко развернуло. Удар сбоку. Скрежет металла. Страх. Осознание конца. Резкая боль. Горячая липкая кровь. Темнота.
*Цитата из повести Ричарда Баха "Чайка по имени Джонатан Ливингстон"
Глава 42
Есть причина, по которой ты выбрал то, что с тобой сейчас происходит. Держись, пройди через это наилучшим образом, и в скором времени ты поймешь эту причину.
Очнулась я в нашем доме. Стоя в зале, я рассматривала обстановку, знакомую мне еще с детства, и создавалось ощущение, что это был и мой дом, и в тоже время не мой. Я никак не могла уловить разницу, причину, по которой я чувствовала себя здесь чужой.
Будто я попала в параллельную реальность, где все казалось знакомым с детства, но чужим.
Внезапно я услышала какой-то шум, плеск воды и детский смех. Знакомый детский смех.
Я пошла по направлению к ванной, аккуратно открыла дверь и от увиденной картины удивлённо подняла брови.
В ванной сидела маленькая девочка, на ее шее висел крестик, мой крестик, который я отдала Ричарду, а моя мама ее купала.
— Ты мой маленький чумазый ангел! — смеялась мама, вырисовывая пеной облако на голове у малышки.
— Чумазых ангелов не бывает! — хором, не сговариваясь, сказали мы вместе с девочкой, которая в это время била ладонью по воде.
Мама резко повернула голову ко мне, ее улыбка сошла на нет, ее лицо стало несчастным, и я почувствовала тревогу, рассматривая ее серый взгляд.
— Мама, что-то не так?
Но она молчала, а я осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, почему она мне не рада.
— Я ведь дома. Разве это плохо? — все же спросила я.
Ответом мне было все то же молчание, и я шагнула вперед.
В следующую секунду я обнаружила себя, сидящей в ванне вместо той девочки. Вода была ледяной, мама, сидя на табуретке, грустно смотрела на меня и терла губкой, как когда-то в детстве. Правда, это было совсем не так весело, как в детстве — было холодно и неуютно, и мама совсем не улыбалась, скорее наоборот, мне казалось, что она сейчас заплачет. И вода. Сквозь розоватую пену просвечивала красноватая вода. "Странный цвет воды, такой же, как когда я смывала с себя кровь Ричарда после покушения", — пронеслась в голове неожиданная мысль, и я вновь посмотрела на маму.