Девочки-лунатики

При виде полосы препятствий Олесе заранее стало плохо.

Впереди, за чахлой бамбуковой решеткой, под которой следовало прорыть нору, стояла непонятная конструкция из грубо сколоченных палок, досок, переплетения веревок и сетей, где не то что выход — вход просматривался еле-еле. Горбатая конструкция вела к небольшому, выкопанному прямо в песке бассейну, наполненному серой грязью, а за ним виднелся колыхающийся в море плот, к которому вела дорожка из вроде бы свободно плавающих листьев гигантской кувшинки.

— А теперь дамы и господа, я хочу представить вам сегодняшний приз, — ровным голосом произнес Черский и движением фокусника сдернул с подставки салфетку.

На подносе, окруженная перцем и картофелем, лежала жареная индейка, гигантская, румяная, истекающая жиром. По ряду островитян пронесся единодушный стон. У Олеси немедленно засосало в желудке. Не имея возможности впиться в сочную тушку зубами, она пожирала ее взглядом, судорожно сглатывая. По тому, как ходили кадыки у всех остальных, выстроившихся перед стартовой линией, они хотели есть не меньше. С тоской глядя на индейку, Олеся криво усмехнулась: подумать только, а она на свои гонорары покупала сережки и гаджеты. Вот вернется в Москву, первым делом купит себе индейку, громадную, сочную, и будет есть весь день. И еще глазированных сырков! И мороженого! А к рису больше никогда в жизни не прикоснется!

Черский отошел в сторону, освобождая дорогу. Олеся напряженно уставилась на отведенный ей участок, словно стараясь взглядом прочертить необходимый маршрут. Колени тряслись от слабости и страха.

— Три! Два! Один! — скомандовал Егор. Расталкивая остальных, Олеся бросилась к бамбуковой решетке, рухнула на колени и принялась остервенело копать песок, откидывая его назад, как бешеный терьер, учуявший затаившуюся в норе лисицу. Справа сопел Рома. Слева, охая и стеная, вгрызалась в песок Людочка. Олеся копала и копала, не обращая внимания, что кровь течет из-под ногтей.

Роман первым вырыл яму и, нырнув в нее, очутился на другой стороне, даже не подумав помочь Олесе. Она мысленно отметила это, но обижаться не имело смысла. Игра такая, каждый за себя. Яма была уже достаточно глубока, чтобы протиснуться в нее, и Олеся полезла, обдирая о стволы бамбука спину, отчаянно дергая ногами. В яме было тесно, но копать глубже не было времени. Поднатужившись, сломав два ногтя, она вылезла наружу, с яростью увидев, что ее опередило сразу несколько человек. Спотыкаясь, Олеся бросилась в лабиринт.

Разобраться в переплетении ходов оказалось несложно. Собственно, ход был всего один, но поскольку стены не были монолитными, люди тыкались в них головой, недоумевая, куда идти дальше. Всхлипывая от боли в ободранных коленях, Олеся ползла по ходу, отодвигая руками болтающиеся веревки, пока не наткнулась на чей-то откляченый зад. Торопившаяся покинуть лабиринт певица Рита Овсова запуталась в сетке ногой и теперь отчаянно дергалась, стараясь избавиться от неожиданной помехи.

— Уйди с дороги! — прошипела Олеся. Рита бросила на Олесю злобный взгляд и неожиданно пнула в плечо свободной ногой. Олеся ойкнула и отлетела к хлипкой стенке, едва не вывалившись наружу. С яростным хрипом, она рванула вперед, переползая к выходу практически по голове Риты, не обращая внимания на рассеченные ладони.

И операторы молодцы! Наверняка засняли момент. Фиг тебе, Рита, а не зрительский иммунитет!

Выкатившись на песок, Олеся притормозила перед бассейном из жидкой грязи, где уже барахтались трое участников, среди которых блестела угвазданная лысина Ромы. Размышлять было некогда, и Олеся прыгнула. Жирная, вязкая жижа на короткий момент показалась ей раем, так в ней было хорошо и прохладно, однако спустя мгновение Олеся поняла, что это, пожалуй, самая тяжелая часть испытания. Грязь вытягивала все силы. Проваливаясь почти по шею, она с трудом шевелила враз отяжелевшими руками и ногами, пока не сообразила, что для успешного прохождения препятствия надо не идти, а ползти, как это делали другие. Будучи довольно легкой, она не проваливалась так глубоко, как рослые мужчины и довольно быстро догнала их у финиша. На подкашивающихся ногах, Олеся добежала до кромки воды, оценивая последнюю часть полосы препятствий.

Опередивший ее адвокат Алексей Шишкин опрометчиво прыгнул на пластиковый лист кувшинки, и тот моментально перевернулся. Шишкин рухнул в воду. Добежавшая до этой зыбкой дорожки Олеся притормозила, а потом, раскинув руки, словно крылья, сделала осторожный шаг вперед.

Лист опасно накренился вправо, и она торопливо перенесла вес на левую ногу, добрым словом вспомнив свою работу, где приходилось держать равновесие буквально в любой позе. Покачнувшийся лист замер. Затаив дыхание, Олеся сделала шаг на следующий.

Теперь круглый лист пластика качнулся вперед, и Олеся быстро перенесла на него вторую ногу, придавив оторвавшийся от воды край. Позади раздался короткий вскрик ярости, и Шишкин вновь полетел в воду. На освободившийся лист прыгнул грязный Рома, но и он, не удержавшись, нырнул в воду. Вдохнув, Олеся шагнула на предпоследний лист.

Выбравшаяся из лабиринта и благополучно преодолевшая грязевую ванну Рита выбрала ту же дорожку, что и Олеся и благополучно удержалась на первом плотике. Рома, решившись не задерживаться на плотах, бросился вперед, намереваясь пролететь их одним махом, но, с трудом удержав равновесие на втором листке, на третьем не удержался. Поднятая его падением волна сбила с плотика Риту, ухнувшую в воду с матерным воплем. Олеся держалась. Задержав дыхание, она перебралась на последний листок, и, едва задержавшись на нем, прыгнула на большой плот, где уже ждал Егор.

— И у нас есть победитель! — громогласно крикнул он. — Но состязание на этом не заканчивается. Мы боремся до последнего участника.

Рыдая от радости, обессилевшая Олеся опустилась на толстые стволы бамбука и, черпая ладонью воду, смыла с лица грязь. С трудом переводя дыхание, она с вялым любопытством дождалась конца состязания, без сожаления дождавшись объявления результата. Застрявшая в грязи Людмила оказалась последней и должна была покинуть остров.

— Какая ты у меня молодец, — с восхищением сказал Рома и чмокнул ее в щеку.

— Олеся, — ровным голосом произнес Егор, — на сегодняшнем этапе вы оказались лучшей. Вот ваш заслуженный приз. Скажите, что вы с ним сделаете?

«Сожру одна, — хотелось сказать Олесе. — Никому не дам даже косточки!»

Столпившиеся вокруг участники проекта смотрели на индейку с животным голодом диких павианов, только что глаза не светились. Олеся поняла, что отказ будет стоить ей дорого, и потому милостиво улыбнулась.

— Конечно же, я разделю ее со своим племенем.

— Это благородно, — кивнул Егор, а Рома, стиснувший ее плечо, тихо сказал:

— Ну и дура.

Выигранная в честной борьбе и поделенная между соплеменниками индейка не улучшила отношения к Олесе, хотя отлично пропеченную птицу смолотили минуты за две, давясь и облизывая жирные пальцы. Олесе, как победительнице, досталась ножка и изрядный кус белого мяса. Вторую ножку урвал Рома, громко и безрезультатно требуя добавки.

Пока соплеменники ели, в адрес Олеси летели только дифирамбы, закончившиеся вместе с едой. А следом за ними пришла настороженность и подозрительные взгляды. До сего момента никто не воспринимал ее всерьез. Да и как? Маленькая, худенькая, безынициативная, скрывающаяся за спиной властного и жесткого Романа. И тут, плетясь в арьергарде, с легкостью обскакала взрослых сильных мужиков. После ее победы Рома раздулся от гордости и достаточно недвусмысленно стал намекать, что власть в племени, как в деревне Малиновке, скоро вновь переменится, чем вызвал среди робинзонов скрытую агрессию. Стоило Роме и Олесе подойти к шушукающимся соплеменникам, они замолкали, как захваченные врасплох партизаны, делали многозначительные лица и расходились с независимым видом.