Девонширский Мясник Том1 «Павлинный Трон»

— Ишь чего удумал, детей совращать, — сдвинув брови, рычала, как медведица, наша Мамочка. — И не стыдно, негодник? Она же совсем ребёнок, а ты её в баню…

— Мамочка, это не я, это командир, — только и успел сказать бедолага.

Наш повар лишь взмахнула левой рукой, и половник точно прилетел бойцу в середину лба. Охнув, он повалился на землю.

«Нокаут», — зачем-то, почесав свой лоб, подумал я.

— Командир, говоришь, — наклонилась она над телом, чтобы проверить пульс. — Сейчас мы и с твоим командиром поговорим.

Распрямившись, она повернулась, и, увидев нас, на секунду замешкалась, но тут же, придя в себя, грозно двинулась на нас.

— Командир, пора валить, — шепнул мне на ухо Харон.

Я согласно кивнул, не отводя взгляда от половника.

— Вы чего это тут, ироды, удумали? — грозно спросила она, продолжая неумолимо надвигаться на нас, как гора.

— Бетти, мы честно не знали, — взмолился Харон. — Мы думали, она парень.

Мамочка фыркнула, но остановилась.

— Бетти, позаботься о ней, больше некому, сама видишь, — я указал на Отвёртку.

Он в отключке и не видит, как мы его слили.

— Пойдём, дочка, больше тебя никто не тронет, — нежно обняв ведьмочку, проворковала медведица.

— Пронесло, — сказал Харон, переглянувшись со мной.

****

Появление ведьмы в нашем стане было единственным выбивающимся за стандартные рамки моментом. А я до сих пор не мог разрешить загадку: что забыли в Индии тысяча гулямов вместе с Али Кули-ханом? Если память мне не изменяет, гулямы (от арабского ghulam, что означает «раб» или «слуга») — это особая категория воинов в персидских армиях. Хотя изначально они были рабами-детьми, их с детства тренировали, и они превращались в элиту персидской армии. Гулямы не были одарёнными, но их сотники — да. Получается, у меня под носом тысяча элитных воинов с десятью одарёнными и Мастером Али Кули-ханом, а у меня — тридцать пиратов и одна Большая Мамочка с половником. Так себе расклад.

«Так всё же зачем они здесь? Чтобы охранять что-то или чтобы это что-то вывезти? Приплыли они за неделю до нас и в принципе не могли знать, что мы захватим порт. Это стало для всех полной неожиданностью. Значит, что? Скорее всего, они приплыли сюда, чтобы что-то вывезти, и застряли, как только мы захватили Мадрас, и теперь ждут непонятно чего. И это непонятно чего должно скоро произойти.

Они ждут, значат верят, что ситуация скоро изменится. Значит, ждут вестей, а вести сюда придут только по морю. Порт! Точно! Надо было сделать это раньше, но вроде я ещё не опоздал. Значит, блокируем порт!»

— Отвёртка, — свистнул я.

И снова он возник из ниоткуда прямо передо мной.

— Звали, босс? — радостно откликнулся он.

Я задумчиво смотрел на его лоб, где лиловым цветом сиял огромный шишак.

— Значит так: определяй двоих к начальнику порта, и чтобы ни один корабль не покинул Мадрас без нашего специального разрешения — это раз. Ты персонально отвечаешь за каждый прибывший сюда корабль: кто, откуда, куда, что везёт, и докладываешь любые странности. Понял?

— Сделаю, босс, — сказал он и тут же исчез, словно испарился.

Несколько дней было тихо, а потом началось. В Мадрасе скопились десятки судов, которым мы не давали разрешения на отплытие. Местные купцы подняли такой вой, что полковник Макавой ворвался ко мне и потребовал объяснений.

— Господин Макавой, они же не везут ткани или чай. Они везут стратегический запас — драгоценные камни, которые скупают у персов, не платя налоги нашему королю. Как вы думаете, какая будет реакция у герцога Мальборо, когда он узнает, что буквально из его порта в наглую вывозят имущество короны?

— И что же мне делать? — озадачился полковник.

В такие моменты сразу становилось заметно его происхождение. Выходец из простолюдинов, он всего добился сам: железная дисциплина, и при этом его солдаты его любили — безусловно, талантливый полководец. А вот в такие моменты он не знал, как себя вести.

— Разрешите мне взять это на себя, господин полковник? Всё же я рос среди аристократов, хоть и бастард.

— Сдаётся мне, ты имеешь в этом свой интерес, — полковник Макавой никому не доверял.

— Альтернатива — самому с этим разбираться, — улыбнулся я.

— Чёрт с тобой, — махнул он рукой. — Но чтобы ни один купец меня больше не тревожил.

****

Всех купцов, у которых были претензии к нам, собрали в портовой столовой. Я успел наступить на мозоли слишком многим, поэтому для нашей встречи выделили самое большое помещение в администрации порта. Я специально опоздал на полчаса — пусть немного помаринуются. Зайдя, я обвёл взглядом зал и резко заявил:

— У меня нет времени общаться с каждым, поэтому с умом потратьте это время на составление ваших просьб. Завтра в девять утра я приму троих ваших представителей со списком требований. Не дожидаясь возражений, я повернулся и ушёл, а в спину мне донёсся недовольный ропот купцов, не привыкли они к такому отношению. Как бы то ни было, но купцы проглотили моё оскорбление и выбрали делегацию из троих представителей: Митун Самураджа — самый пожилой из этой троицы, Анил Патель — самый богатый и Абишек Барабанди — самый обычный. Без пяти минут девять эта троица заявилась к нам на базу, и принимать их мне пришлось у себя дома.

— Доброе утро, уважаемые, — поприветствовал я делегацию, выйдя к ним в обычном домашнем халате. — Извините, не успел переодеться.

Анил показательно поморщился, Абишек, казалось, даже не понял моего оскорбления, а вот Митун остался невозмутимым — он-то и будет моим главным соперником.

С аристократами такой трюк не прошёл бы: они бы ничего не сказали, но дел со мной больше не имели бы. А вот с купцами — самое то: эмоции сразу вылезают, и то, что Митун сидел с каменным лицом, — тоже показатель.

— Извините, что отнимаем ваше время… — на правах старшего начал Митун.

— Ваша светлость, — подсказал я. — Я хоть и бастард, но из Великого Дома Кавендиш.

— Ваша светлость, — поправился купец, и ни один мускул не дрогнул на его лице — кремень. — Но ситуация для нас сложилась критическая.

— Я понимаю, и душой я с вами, уважаемый Митун, — я слегка кивнул головой. — Но, как вы понимаете, идёт война, и так, как было, уже не будет.

— Мы понимаем и хотели бы выбрать наилучшую стратегию, — кивнул Митун.

— Да почему мы должны что-то менять?! — возмутился Анил. — Армия Раджендра Чолы в два раза больше британской. Он одержит убедительную победу, и вот они, — он ткнул в меня пальцем, — будут ещё просить о милости!

«Ой, дурак! Вон и Митун прикрыл глаза, стараясь успокоиться. А ведь он почти победил, но сейчас дал мне повод».

— Уважаемый Митун, я представился в начале нашего разговора? — проигнорировав реплику его товарища, спросил я.

— Да, Ваша светлость, — мрачно ответил он, уже понимая, к чему я веду.