Девственница мафиози

— Кто-то с правом отвечать на телефонные звонки. Кто это?

— Вы жена Мо?

— Нет. — Ложь неловко соскользнула с моего языка, поэтому я продолжила с обвинением. — А ты?

Она начала смеяться.

— Конечно, нет. От этой мысли меня тошнит.

Не любовница. Родственница, значит? Это объяснило бы бурную реакцию. По какой-то причине мне вспомнилась девушка с фотографии в его спальне. Они были так похожи. Это она?

— Кто ты? Его кузина?

— Нет, и ты определенно жена. Я слышу твою ревность. Как давно ты замужем за моим братом?

Брат? Какого черта? Это не может быть правдой. Джакомо упомянул бы сестру. Эта женщина должна была лгать, чтобы получить от меня информацию.

— Слушай, — сказала я. — Я ничего тебе не скажу, пока не поговорю с Джакомо.

Женщина на другом конце провода продолжала:

— Я знаю, что Мо женился на канадке, дочери какого-то важного босса в Торонто. Все об этом говорят.

— Все? — Это правда? Я не хотела, чтобы эта новость вышла наружу. Если бы слухи о свадьбе достигли Неаполя или Сидерно, я бы окончательно облажалась.

— Да, — сказала она, — поэтому я хотела позвонить и связаться с тобой, когда его не будет дома. Мне нужно было поговорить с женщиной, которая украла сердце моего брата.

Я проигнорировала этот комментарий.

— Как тебя зовут?

— Вивиана. Я не удивлена, что мой брат не рассказал тебе обо мне. Я — тайна.

— Приятно познакомиться, Вивиана. Я Эмма.

— Эмма! Мне нравится это имя. Ты звучишь очень мило, как раз то, что нужно Мо.

— Я не подтверждаю и не отрицаю, что я с ним.

Она тяжело выдохнула мне в ухо.

— Всё в порядке. Он тоже всегда пытается меня защитить. Скажи, ты его любишь?

Я уставилась на деревянный стол, проводя пальцем по бороздкам в древесине. Я не была уверена, как ответить. Люблю? Он мне нравился, конечно. И у меня действительно возникло трепещущее, тошнотворное чувство в животе, когда я думала о нём. Но любовь была чем-то не поддающимся количественному измерению, фундаментом чувства, которое строилось со временем, когда два человека становились ближе и делили свои жизни. Джакомо и я едва знали друг друга.

Фу, зачем я взяла трубку? Я нерешительно сказала:

— Я его очень люблю. Но мы отвлекаемся от темы. Кто тебе рассказал о свадьбе?

— Ты его любишь? Ты говоришь с ним, как со щенком.

— Ну, мы не так давно знакомы. Пожалуйста, Вивиана. Как ты узнала о браке?

— У меня здесь есть друзья. Они общаются с людьми снаружи и узнают новости. Я не полностью изолирована.

Здесь. Снаружи. Она была в тюрьме? В укрытии?

— Я просто хотела, чтобы он мне рассказал, — продолжила она. — Мы делились всем.

Я сразу почувствовала себя ужасно. Моим сестрам было бы так же больно, если бы они узнали о моем браке. Поэтому я поспешила объяснить:

— Это не то, что ты думаешь. Нас заставили пожениться.

Когда она замолчала на долгую минуту, я подумала, что, может быть, мы отключились.

— Алло?

— Я не понимаю, — сказала она. — Он не хотел жениться на тебе?

— Нет, он определённо этого не хотел. Скажем так, ни у кого из нас не было выбора.

— Связано ли это отсутствие выбора со мной?

Я резко вдохнула. Ответ встал на место, как два кусочка пазла. Какое влияние Вирга имела на Джакомо? Этим рычагом была Вивиана. Так и должно было быть. Он никогда не упоминал свою сестру, но они явно ладили. Она сказала, что он всегда защищал её. Жениться на мне, чтобы защитить свою сестру, соответствовало мужчине, которого я знала, мужчине, о котором я заботилась.

— Это так, не так ли? — Она звучала обеспокоенно, частота её дыхания участилась. — Mamma mia, я разрушила его жизнь...

— Стой, — я сохраняла тон мягким, но твёрдым. — Ничего из этого не твоя вина. Сделай глубокий вдох. Всё хорошо, и твой брат с этим справляется.

— Нет, во всем виновата я. Это всегда моя вина.

— Это не так, я обещаю. Даже не думай об этом. Мы с твоим братом стараемся извлечь максимум пользы из нашего брака. Мы... счастливы.

Это не было ложью. В данный момент я не ненавидела своё пребывание здесь. Да, мне нужно было вернуться к отцу, но это не было пыткой — получать лучшие оргазмы в своей жизни от хорошо сложенного мужчины.

Голос Вивианы дрожал, когда она сказала:

— Ты говоришь это только для того, чтобы мне стало лучше. Ты хороший человек, Эмма.

— Это правда, Вивиана. Я очень надеюсь, что мы скоро сможем встретиться лично.

— Невозможно, но было бы здорово. Я уверена, что ты бы мне понравилась.

Почему она говорила в прошедшем времени?

— Это не невозможно. Просто скажи мне, где ты, и я приду к тебе.

— Позаботься о моем брате, Эмма. Он хороший человек.

Затем связь оборвалась. Я уставилась на трубку, почти надеясь, что она перезвонит, прежде чем медленно повесила её. Что-то в её последних словах действительно меня встревожило — её голос, её тон, особенно эта прошедшая форма, как будто она прощалась. К концу она, казалось, была на грани слёз, и мне было жаль, что я её расстроила.

Почему Джакомо не рассказал ей о свадьбе? Если бы он рассказал, Вивиана не сделала бы своих собственных выводов и не была бы так расстроена нашим разговором. Мне нужно было поговорить с ним, чтобы он объяснил всё своей сестре.

По глупости я поняла, что у меня нет его контакта в телефоне. До сих пор не было необходимости звонить ему. Выбежав из офиса, я направилась на кухню, где Сэл что-то жарил на плите.

— Сэл!

Он повернулся и посмотрел на меня своим здоровым глазом.

— Что случилось?

— Мне нужно позвонить Джакомо, но у меня нет его номера.

— Конечно, конечно.

Сэл выключил горелку и достал свой мобильный. Мы встретились у стойки, и он соединил звонок, затем протянул телефон мне.

— Pronto (Алло), — произнёс знакомый глубокий голос после одного гудка. — Что случилось, Сэл?

— Это я, а не Сэл.

— Подожди, — сказал Джакомо. Я услышала, как он куда-то отошел, возможно, нашел уединенное место для разговора. Я закусила губу, ожидая, пока он снова не заговорил тихим, напряжённым голосом: — Что случилось, bambina (малышка)? Ты в порядке?