Девственница мафиози

Поток влаги затопил мою киску. Боже, мысль о том, что он проводит такого рода исследования, была такой возбуждающей. Я нащупала его голову, отчаянно пытаясь заполучить его рот туда, где мне было нужно.

— Хватит дразнить меня. Я слишком возбуждена, чтобы принять это.

Он усмехнулся и положил мою руку себе на затылок.

— Тогда скажи мне, чтобы я тебя трахнул, жена.

— Съешь меня, муж.

Слава милому младенцу Иисусу, он не заставил меня ждать. Он использовал свои губы и рот, чтобы создать идеальное всасывание, его язык хлестал мой клитор. Большие руки скользнули под мои ягодицы, чтобы поднять мои бедра, удерживая меня у своего рта, как на пиру, и я знала, что это имело дополнительный бонус, заставляя всю его сперму попадать в мою матку. Знание закрутило меня сильнее, мое удовольствие закручивалось как штопор, и я обхватила пальцами его волосы, чтобы удержаться.

Его большой палец скользнул в мою киску, растягивая меня, и я больше не могла этого выносить. Ощущение поглотило меня, оргазм был как товарный поезд, и я неудержимо тряслась на кровати, пока, наконец, не достигла пика.

— Боже мой, — прохрипела я. — Я не знаю, как ты это со мной делаешь.

Он поднялся в мгновение ока, и я мельком увидела его твердую как камень эрекцию, прежде чем почувствовала, как он снова скользнул в меня. Мои нервные окончания запели в чистом блаженстве, и я закрыла глаза, унесенная волной эйфории.

— Я тоже не знаю, — сказал он, глубоко

проникая. — Но я собираюсь сделать это снова.

Где-то посреди ночи мы решили сделать перерыв.

Мой муж пошел на кухню и принес целый поднос закусок. Там было мясо и сыры, холодная паста и флорентийское печенье Сэла, которое мне очень понравилось. Когда я потянулась за пастой, он налил нам стаканы газированной воды. — Пей, — сказал он мне. — Мне не нужно, чтобы у тебя было обезвоживание.

У меня? Он уже дважды кончил.

— Я думаю, что это тебе нужно пить больше жидкости.

Уголки его губ приподнялись в довольной ухмылке, когда он вытянул свои длинные ноги на крошечном матрасе.

— Не волнуйся, Эммалина. У меня всегда будет достаточно спермы для тебя.

Я покраснела от этой версии своего имени, формы ласки у итальянцев.

— Даже когда у тебя в преклонном возрасте будет увеличена простата?

Он покачал головой и отправил в рот оливку.

— Только моя жена будет беспокоиться о моей простате после того, как я трахал ее всю ночь.

— Я не говорила, что беспокоюсь, — уклонилась я от прямого ответа. — Но я знаю статистику. Не стоит пренебрегать простатой.

— Ты можешь в любое время помассировать мою простату.

Вот это меня удивило.

— Правда? — я всмотрелась в его лицо. — Думала, что такой большой и сильный итальянец, как ты, будет брезговать игрой с задней дырочкой.

— Нет, я не брезглив, пока ты не будешь называть это «игрой с задней дырочкой». Он сделал большой глоток воды. — Если хочешь потрогать мою задницу или трахнуть ее, она твоя, bambina (малышка).

К черту его... Ох.

— Ты когда-нибудь позволял кому-то делать это?

— Да.

Мои глаза расширились. Мне нужна была каждая деталь. Я не ревновала, только было очень любопытно.

— Когда? Как? Какие были ощущения? Это был мужчина или женщина?

Застонав, он плюхнулся обратно на кровать и закрыл глаза рукой.

— Я должен был знать лучше, чем говорить тебе это сейчас. Это все, о чем ты захочешь говорить всю оставшуюся ночь.

— Ты не можешь сбросить на меня бомбу, а потом ожидать, что я забуду об этом. — Я подтолкнула его ногу носком ноги. — Начинай говорить, детка.

Он тяжело вздохнул и опустил руку.

— Это было, когда мне было двадцать два, и я путешествовал по Испании. Я был там на соревнованиях по боксу. Я встретил женщину постарше, и однажды ночью она отвела меня домой. Это был дилдо, и да, мне очень понравилось.

Увлекательно. Этот человек был как луковица.

— И больше не пробовал?

— Тереза время от времени использовала палец.

Согласно интернету, не все мужчины были в восторге от анального секса. Тем не менее, я встречала множество врачей скорой помощи, и все они рассказывали истории о гетеросексуальных мужчинах, которые засовывали в свою прямую кишку совершенно неподходящие, иногда опасные предметы. Я предположила, что это было связано с тем, что общество приучило гетеросексуальных мужчин стыдиться стимуляции простаты.

Но Джакомо не стыдился того, что ему это нравилось.

— Ты отличаешься от того, что я ожидала, — призналась я.

— Ты имеешь в виду, что я был глупым? — В его голосе послышались нотки резкости, которых я не поняла.

— Нет, я никогда не думала, что ты глупый. Ты очень умный. Но ты также заботливый и нежный, и любишь массаж простаты.

Он рассмеялся, и резкие черты его лица разгладились.

— Справедливо.— Затем он посерьезнел. — Ты тоже не такая, как я ожидал.

— Какая же?

— Ты молода, но зрелая не по годам. С тобой легко общаться. Твои сестры имеют репутацию разлучниц, но это не про тебя. Ты спокойна и уравновешена.

— Одним словом скучная.

Подкатившись ко мне, он оперся на одну руку.

— Я этого не говорил. Ты могла бы устроить истерику из-за того, что тебя привезли сюда и выдали замуж против твоей воли. Но ты этого не сделала. Ты справилась с этим как взрослая. И я благодарен тебе за это, потому что я не люблю драмы.

— Ты бы отправил меня обратно в Торонто, если бы я устроила истерику?

— Нет, я бы запер тебя в твоей комнате.

Я не поверила ему ни на секунду. Мужчина, который бил стену и дрочил на простыню, чтобы сохранить мою девственность, не стал бы запирать меня.

— Конечно, ты бы это сделал.

Он улыбнулся мне, настоящей улыбкой, и я почувствовала, как моя грудь расширяется от эмоций. Внутри меня происходило что-то опасное, глубина чувств, нежность, которой я не могла себе позволить обладать. Не сейчас, не с этим мужчиной.

Я отвернулась и попыталась обуздать свои глупые гормоны.

Он схватил несколько ломтиков прошутто и обернул их вокруг куска пармезана.

— О, я говорил с твоим колледжем. Выполнение лабораторных работ удаленно больше не будет проблемой.

Я замерла, не дожевывая. Джакомо говорил с моим колледжем? О моих лабораторных работах? — Подожди, что?

— Ты меня слышала. Я об этом позаботился.

— Как?

— Сделав чертовски большое пожертвование в научный отдел. — Уголок его рта дернулся. — Теперь они позволят тебе делать все, что ты, черт возьми, захочешь.