Девушка для Данте

— Ну, если ты так говоришь, как я могу отказать? — отвечаю я. Трудно долго оставаться разочарованной Гевином.

Он проводит меня по длинному коридору, ведущему из моей комнаты. Я замечаю, что Старый Дворец тоже принарядился к сегодняшнему ужину. Живые цветы и зажжённые свечи украшают практически любую доступную поверхность и выглядят красиво. Мягкий свет свечей идеально подходит, чтобы скрыть веснушки на моём носу, и это создает идеальную интимную атмосферу... Которую я хотела бы разделить сейчас с Данте, а не с Гевином.

Но это не так. Моя рука аккуратно лежит на руке Гевина, одетого в чёрную рубашку. Не Данте.

— Так почему ты здесь? — спрашиваю я с любопытством, пока мы спускаемся по лестнице. — Я имею в виду, на ужине.

Он играет своими тонкими бровями. Он их что, выщипывает???

— Потому что мой отец — министр внутренних дел.

Я смотрю на него, ошеломлённая. Или, может быть, просто как дурочка (Прим. пер.: игра слов: «ошеломлённая» — «dumb-founded», «дурочка» — «dump»). Я не уверена.

— Твой отец тоже член кабинета министров мистера Гилиберти? — я пытаюсь пролить свет на ситуацию. — У вас у всех важные отцы? Поэтому вы и дружите с Данте?

Лицо обычно игривого Гевина становится серьёзным. Знаю, что такое увидишь не часто, поэтому я пристально смотрю на него.

— В значительной степени, — говорит он. — Мой отец — министр внутренних дел. Отец Мии — министр обороны. Мама Элены — министр иностранных дел. А её отец — лучший друг Дмитрия.

Да, я об этом знала. Но я не знала, что её мама также является важной персоной. Я сглатываю.

— И Нейт?

— Отец Нейта — заместитель премьер-министра, второй по званию после Дмитрия. Он много путешествует вместе с Дмитрием в целях поддержки связей с общественностью. Это может быть одной из причин постоянного плохого настроения Нейта. Его отца никогда не было рядом. С тех пор, когда мы были маленькими, его отцу всегда приходилось путешествовать. Нейт ненавидит это.

— Ну, он, конечно, всегда в плохом настроении, — соглашаюсь я и рассеянно растираю синяк на локте. — Думаешь, он будет здесь сегодня вечером?

Гевин пожимает плечами.

— Мы обычно стараемся избегать таких нашествий. Я пришёл сегодня, только потому, что меня попросил Данте. Думаю, он пригласил и Мию. Он хотел убедиться, что у тебя будут друзья, с которыми ты можешь поговорить.

От заботы Данте по моему телу растекается тепло. Он может быть занят, но он всё ещё думает обо мне.

— Я не знаю, приглашал ли он Элену, — добавляет Гевин. С тем же успехом он мог вылить на меня ведро холодной воды. Его слова такие же отрезвляющие. Тьфу. Я могла бы и не слышать этого.

Это новый вопрос года.

— Ты готова? — спрашивает Гевин, когда мы останавливаемся возле больших, богато украшенных двойных дверей. Я смотрю на двери, потом на него.

Чёрт, думаю, нет.

— Наверное, — вместо этого говорю я.

Я ёрзаю в своём платьем, борясь с желанием снова его подтянуть. На самом деле оно ещё не соскользнуло, но я уверена, что это произойдёт. Моя грудь — холмистая равнина, а не горная местность.

Гевин улыбается.

— Ты готова. Запомни кое-что: улыбайся. Выгляди мило, веди себя вежливо. Вероятно, люди будут задавать тебе миллион вопросов об Америке. Просто улыбайся, отвечай и смейся. У тебя всё получится.

— Получится ли? — бормочу я себе под нос. — Я не уверена.

— Обязательно, — уверяет меня Гевин. — Я обещаю.

— Но все ненавидят американцев, — практически хнычу я.

Гевин закатывает глаза.

— Мы — нет. Мы любим тебя и твои деньги, — ухмыляется он. — Серьёзно. Будь милой, и ты им понравишься. Всё действительно так просто.

Ну. Когда он описывает это таким образом, всё кажется простым. И я вдруг чувствую свою новую ответственность — нужно представить этим иностранцам Америку в лучшем свете. Не все мы толстые эгоистичные свиньи, какими нас считают другие. Я расправляю плечи, которые, к слову, совсем не толстые.

Гевин кивает охранникам, стоящим у дверей. Каждый мужчина одет в сине-белую униформу с кожаной лентой, перекрещивающейся на груди, и мечом в ножнах на боку. У каждого на мундире изображён крест древнего рода Гилиберти.

Ранее Мия рассказала мне, что с каждым премьер-министром Королевская гвардия меняет свой герб, чтобы соответствовать приходящему к власти премьер-министру. И их по-прежнему называют Королевской гвардией, хотя королевской семьи больше нет.

Кабрера такая странная.

Но, погружённая в местные традиции, я должна их уважать.

Охранники открывают двери, и я задыхаюсь, когда вижу, что комната представляет собой бальный зал.

Во-первых, бальный зал???

Во-вторых, как же тут много людей. Так. Много. Людей.

Все они блистательные и сияющие, разодетые в свои-чёртовы-бальные-платья. Данте не преувеличивал, когда сказал, что это будет официальный ужин.

Это так официально.

Каждый банкетный стол украшают серебряные бантики, а также букеты цветов и мерцающие свечи. Над головами висят люстры. Их так много, и каждая нитка-сверкающих-кристаллов на каждой ветви-сверкающих-кристаллов блестит, словно бриллианты. Насколько я могу предположить, это и есть бриллианты. Каждый человек одет с иголочки и стоит на блестящем полу, который начищен до блеска до такой степени, что я практически могу заглядывать под юбки женских платьев.

Я благодарна Данте за свои туфли-убийцы-на-высоких-каблуках и рада, что скрутила волосы в кичку. Я бы выглядела ужасно неуместно с распущенными волосами и в балетках.

Но кого я пытаюсь обмануть? Я всё равно здесь не на своём месте.

Я сглатываю и судорожно сжимаю руку Гевина. Он кажется таким спокойным и расслабленным, улыбаясь людям, которые поворачиваются, чтобы посмотреть на нас. Я вижу любопытство на их лицах, когда они смотрят на меня. И это заставляет меня краснеть. Я только молюсь, чтобы они не видели те глупые фотографии с дурацких сайтов сплетен. Мне кажется, я ненавижу Кабреру. Как бы я хотела оказаться дома, в целости и сохранности, в своей спальне.

Я игнорирую взгляды и ищу в комнате самого важного человека.

Нет, не премьер-министра.

Его сына.

Я нигде не вижу его, и моё сердце падает.

Где же Данте? Не может быть, чтобы он пригласил меня на этот ужин, а потом сам даже не пришёл. Он бы так не поступил, не так ли? Правда? Я могла бы прямо сейчас спокойно и счастливо устроиться в своей комнате в пижаме и есть пиццу прямо из коробки. Но нет. Вот она я, упакованная в бальное платье без бретелек и готовая спрятать голову в песок при любой небольшой оплошности.