Девушка из письма

Теперь, когда мы живем с дядей Фрэнком, нам нельзя говорить о папе, но я знаю, что мама прячет его фотографию в коробке в чулане под лестницей, и дядя Фрэнк об этом не знает. Я иногда укрываюсь там, когда он зол, чтобы не попадаться ему на глаза, и беру с собой фонарь. И когда становится тихо, я могу достать фотографию и посмотреть на нее. Папа на ней в форме, и он такой красивый. Его волосы забраны назад под шапку, и он глядит вдаль, словно на горизонте виднеется кто-то ужасно важный.

Когда папа собирался вернуться на войну, а я умоляла его не уходить, он посадил меня к себе на колени. Прижав к себе, он сказал, если я буду скучать по нему, нужно только посмотреть на небо и найти самую большую, самую яркую звезду. И что он тоже каждую ночь будет на нее смотреть. Так мы оба будем знать, что загадали одной и той же звезде желание, чтобы он поскорей вернулся домой. И тогда оно сбудется. Но этого не случилось. После смерти папы я чувствовала себя мертвой изнутри. Пока не встретила тебя.

Почему я чувствую себя такой несчастной и испуганной? Где ты? Ты больше меня не любишь?

– Айви, сейчас же спускайся!
– раздался на лестнице голос дяди Фрэнка.

Айви медленно убрала лист бумаги в ящик, положила ручку на стол и сглотнула поднимающуюся тошноту. Она вся дрожала. Пройдя через комнату и спустившись по лестнице, она направилась к гостиной.

– Где она? Айви!
– снова крикнул дядя Фрэнк, пока она мялась в дверях.

– Она здесь, - спокойно проговорила мать, и Айви заставила себя перешагнуть порог комнаты, где все собрались. Все взгляды были устремлены на нее. Воздух был тяжел от дыма. Дядя Фрэнк и доктор Джейкобсон сидели на выцветшей коричневой софе, держа сигареты, а мать неуклюже устроилась на стуле в углу.

– Да, дядя, - произнесла Айви.

– Не дядькай мне, ты, маленькая шлюшка.

– Фрэнк! Пожалуйста, у нас гость.
– Мать Айви беспокойно крутила руки.

– Не защищай ее, Мод. Ты явно не сможешь наказать девчонку, так что придется это сделать мне самому. Ну, что скажешь в свою защиту?

Айви стояла, молча опустив голову. Слезы жалили глаза, а голова так кружилась, что рисунки на рыже-коричневом ковре под ногами начали двигаться. Она подумала, что может потерять сознание.

– Отец ребенка собирается на тебе жениться?
– выплюнул дядя Фрэнк.

– Я не знаю, дядя, - прошептала она.

– Ну, ты с ним говорила?

Она моргнула, и слезы заструились вниз по ее щекам. Она протянула руку и смахнула их.

– Говори, девчонка, или тебе не поздоровится!

– Я не могу его найти, - призналась Айви.

Комната погрузилась в молчание, потом взорвалась мычащим смехом дяди Фрэнка.

– Держу пари, что и не сможешь.

Он встал и прошел к шкафу с напитками, где налил себе большую порцию виски.

– Не знаю, что заставило тебя думать, будто подобного парня может интересовать что-то еще, кроме желания проникнуть тебе в трусы. Запомни мои слова, ты больше о нем никогда не услышишь.

– Фрэнк, нет!
– снова вмешалась мать Айви.

Фрэнк подошел к Айви и немного помедлил. Она не осмеливалась шевелиться, пока он кружил вокруг нее, его щеки пылали от ярости. Она напряглась всем телом, ожидая, что он ее ударит.

– Господь знает, я пытался идти по стопам твоего отца и делать доброе дело, воспитывая тебя, но, очевидно, потерпел неудачу. Ты только и ждала, чтобы обесчестить себя и навлечь позор на всю семью.

Айви взглянула на свою мать, и та всхлипнула.

Фрэнк же продолжал:

– Если бы не доктор Джейкобсон, который любезно предложил поговорить с Отцом Бенджамином о месте для тебя и ребенка в обители Святой Маргарет, ты бы оказалась на улице. Я недоволен тобой, Айви. Никогда в жизни не чувствовал такого разочарования. Я только надеюсь, что они смогут забрать тебя прежде, чем это станет заметно.

– Боюсь, Фрэнк, за это придется заплатить, - предупредил доктор Джейкобсон.
– Они не возьмут ее просто так.

– Сколько?
– спросил Фрэнк.

– Мне нужно в воскресенье обговорить это с Отцом Бенджамином, но примерно сотню фунтов.

– У нас нет таких денег!
– прокричал Фрэнк.

– Тогда после того, как ребенка отдадут на усыновление, ей придется остаться и отработать свой долг.

– Как долго?
– Айви взглянула на мать, которая побелела, как полотно.

– Думаю, три года, - спокойно объявил доктор Джейкобсон, словно бы он обсуждал погоду, а не выносил приговор о тюремном заключении.

Айви судорожно вздохнула и бросилась к матери, схватив ее за руку, в которой та держала промокший носовой платок.

– Мамочка, пожалуйста, не заставляй меня уходить.

Дядя Фрэнк шагнул ближе и оттолкнул ее.

– Не перекладывай это на свою бедную мать. Не думаешь, что ей уже достаточно досталось?

– Ты рад этому, потому что так ты сможешь избавиться от меня.
– Айви вывернулась из захвата дяди Фрэнка.

– Айви, хватит!
– предупредила мать, ее глаза покраснели от слез.

Девушка стояла, опустив голову, глядя на рябь на поверхности виски в стакане дяди Фрэнка, когда он сжал его еще сильнее. Внезапно он швырнул стакан в стену, и тот разлетелся на кусочки.

– Уходи с глаз моих!
– прокричал он.
– Твой отец, должно быть, переворачивается в могиле.

Айви, яростно вытирая слезы, побежала в свою комнату, вытащила из стола листок бумаги и продолжила писать.

Дядя Фрэнк говорит, что единственное, что позволит избавить семью от ужасного позора, который я на нее навлекла, - это отослать меня подальше, прежде, чем станет заметно, чтобы не узнали соседи. В Престоне есть монастырь, носящий имя Святой Маргарет, куда отправляются девушки, подобные мне, чтобы родить своих детей.

Я знаю, мама не хочет, чтобы я уходила, но она скажет, что это дом дяди Фрэнка, и нам повезло, что есть, где жить, когда отец оставил нас ни с чем. Я ненавижу, когда она так говорит об отце; он не виноват, что его отправили на войну умирать.

Доктор Джейкобсон говорит, мне придется провести там какое-то время, чтобы оплатить свое содержание. Еще три года, поскольку у нас нет ста фунтов, чтобы покрыть расходы. Учитывая наши ужины и подарки, что ты так любезно мне покупал, не думаю, что сто фунтов для тебя большая сумма. Я понимаю, что ты не хочешь скандала в газетах перед твоим первым сезоном в Брайтоне, но если бы ты заплатил сто фунтов и пообещал дяде Фрэнку, что однажды мы поженимся, я бы смогла вынести все, зная, что мы воссоединимся, когда родится наш ребенок.

Последние несколько месяцев и прекрасная ночь, что мы провели вместе в отеле «Роза», стали самыми счастливыми в моей жизни. Я ужасно по тебе скучаю. Я не могу ни есть, ни спать. Я боюсь того, что станет со мной и с ребенком, растущим внутри меня. Ночами я лежу в кровати, глажу свой живот и представляю, что, может, это мальчик, который вырастет таким же сильным и красивым, как его папочка.

Дядя Фрэнк считает, что я наивная, если думаю, что ты мог полюбить кого-то вроде меня. Он говорит, что ты уже получил, что хотел, и я больше никогда о тебе не услышу.