Девушка, которая не умеет петь

Вскоре Агаты коснулась первая крупица тепла, тронула её изможденное тело под сырым холщовым платьем. Вот бы подойти чуть-чуть поближе и отогреться…

Послышались шаги и громкие голоса, все присутствующие в комнате разом повернулись к двери, что, скрипнув, приоткрылась. В помещение вошла невысокая служанка. Кудри её каштановых волос торчали из-под белого чепчика, а карие глаза, торопливо бегающие любопытным взглядом по лицам присутствующих, горели некоторой наивностью. Девушка, как и другие слуги королевского замка, была одета в серое платье и белый передник, она сделала аккуратный реверанс и тут же кинулась к камину, принимая у Марона обязанность ухода за огнём.

Советник короля, кинув быстрый и весьма недовольный взгляд на пленниц, с усердием отряхнул ладони от частиц древесной коры и сажи. По его оклику все как один благоговейно замерли с некоторым трепетом и страхом.

Дверь комнаты снова распахнулась. Теперь в помещение вошёл не кто иной, как благословенный наследник королевской крови, избранный по роду регент последних северных земель и нынешней правитель великого Нортона – король Ренери.

Агата восхищенно распахнула глаза, и сердце её ошеломленно замерло в груди.

Кто бы мог подумать…

Он был невероятно хорош собой. У Агаты в один миг перехватило дыхание. Значит, слухи не врали, а россказни в тавернах были совсем не россказнями, а правдой. И теперь Агата видела это своими глазами.

Король Ренери был по-настоящему красив. Ростом чуть выше среднего, утонченный, стройный. Довольно густые, но не слишком короткие светлые волосы обрамляли его узкое, бледное лицо.

Одежды Ренери сияли торжеством и роскошью, достойной короля: это был камзол из темной ткани, украшенный жемчугом, лёгкие бриджи и сапоги из плотной кожи с дивными резными пряжками.

И даже то, что сейчас король Ренери пребывал в страшном гневе, нисколько не омрачало его великолепия.

– У Дактеана совсем крыша поехала? Я же велел привезти мне сестру Сиэлька. – Каблуки королевских сапог застучали по тяжелому камню пола. Ренери остановился в середине комнаты и сверкнул глазами в сторону Марона. – На что я ему даю золото? Чтобы он разбрасывался им как попало? Или он забыл, что идёт война, а деньги в казне сами собой не появляются?

– Дактеан заверил меня, что и теперешняя его добыча будет нам очень полезна, – сказал Марон. – Впрочем, я ему уже высказал всё, что думаю по этому поводу.

Теперь каблуки звонко застучали частым стаккато. Ренери, едва ли обратив внимание на слова советника, судорожно размышлял о происходящем.

– Да он просто не смог сделать того, что я ему приказал, и решил меня надуть, подсунув кота в мешке, – разъяренно пробормотал король. – Сволочь. Пусть только появится здесь. Снесу ему голову и насажу её на самую длинную пику у Рубиновой скалы, пусть так и знает… Боже, ну и смрад…

Недовольно поморщившись, Ренери прикрыл ладонью нижнюю часть лица. Он посмотрел в сторону несчастных девушек, сжавшихся в комочек от одного только взгляда ясно-зелёных глаз молодого короля.

Неприятный лязг, с которым о каменный пол ударился металлический совочек, последние несколько минут не выпускаемый из рук служанкой, заставил многих вздрогнуть. Девушка быстро поняла, что привлекла к себе слишком много внимания, и испуганно замерла, вытянувшись по струнке. Агата прекрасно разделяла чувства несчастной. Когда страсти бушуют, нужно изо всех сил постараться стать невидимой, и может быть, тогда буря минует.

– Рене, – вкрадчиво произнес Марон таким спокойным тоном, будто бы даже и не замечал напряжения, искрившего в стенах комнаты. – Дактеан довольно усердно убеждал меня, что часть выданного нами золота у него на руках, и что он обязательно до конца исполнит то, чего ты от него требовал. Он просит только одного – дать ему больше времени.

Ренери фыркнул.

– Исполнит он, как же. В следующий раз он подсунет мне сундук мышей из замка Осткарда и скажет, что и они мне на что-то сгодятся. Пусть лучше на оставшиеся деньги купит себе ещё одну голову, а лучше сразу две. Может быть, хоть это заставит его не принимать поспешных решений без моего на то благоволения.

Агата подумала, что даже в раздраженном взмахе руки короля виднелась небывалая грация. Ренери прошёл мимо камина и остановился напротив трёх девушек, по-прежнему стоявших рядком и переминавшихся с ноги на ногу. Судя по выражению лиц Лизы и Анны, они были впечатлены красотой короля не меньше Агаты. Чуть нахмурившись, юноша заскользил по лицам своих пленниц придирчивым взглядом. Он посмотрел на перекошенное от усталости и страха лицо Лизы, удержал внимание на миловидной Анне, выглядевшей прекрасно даже несмотря на то, что её светлые волосы были всклокочены, а хорошенькое личико было измазано в грязи, затем посмотрел на Агату и тут же, презрительно скривив губы, уставился на служанку уже с немалым удивлением.

– А это ещё кто?

– Служанка воспитанниц леди Осткард.

Марон быстро посмотрел на Агату. В глазах его что-то блеснуло. Служанка не ошиблась, это было хорошо ей знакомое презрение.

– Ах, этот идиот ещё и служанку их прикупил? – Гнев зашелестел в голосе короля с новой силой. – А может быть, он ещё сундук с их тряпками притащил, нет?

– Он сказал, что она может знать ценную информацию, – Марон едва заметно пожал плечами. – Не думаю, что он отдал за неё много денег.

Закатив глаза, Ренери отвернулся и устало потер пальцем висок.

«Просто нет слов, – уныло подумал он. – Только так можно охарактеризовать этот вечер. А, нет, можно ещё так: сплошные идиоты и их идиотизмы».

– Тьфу ты. – Король кинул взгляд на девушек. – Какой-то фарс… Ну и что мне с ними делать?

Марон вытащил из кармана расписной шарик из металла и покрутил его в руках. Агата не знала, что это за шарик, но советник смотрел на него так, словно бы именно он должен был подсказать ему ответ для племянника.

– Не имею идей для того, чтобы предложить что-то основательное. Если мы не можем оставить их работать в замке или хотя бы получить за них выкуп, то пользы от них, конечно же, не будет.

В комнате повисло напряженное молчание. Оно, казалось, длилось непомерно долго, при этом изощренно истязало волнением. Король, сложив руки за спиной, стоял возле камина, глядя в огонь. Его гнев выдавали лишь кисти рук, с силой сомкнутые в кулаки.

Марон молчал.

– Ладно, всё, – сказал вдруг Ренери. – Марон, тебе придется самому разобраться с этой проблемой. Я слишком устал за этот отвратительный день, чтобы ещё и сейчас заниматься какой-то ерундой. – Ренери повернулся к служанке, начавшей подметать пол возле камина. – Джорджианна, вели Айсету подать мне в комнаты горячего вина. Марон, а ты не забудь распорядиться о проверке документов. Всё должно быть готово к нашему завтрашнему отъезду.

– Займусь немедленно, – пробормотал Марон, хмурясь. Его мучил какой-то неразрешимый вопрос, поняла Агата. Впрочем, советник поспешил озвучить его уже в следующее мгновение: – И всё же, Рене, я жду твоего распоряжения по поводу пленниц. Что мне с ними делать?

– Убей их, – направляясь к двери, Ренери коротко пожал плечами. – Чего мне с них?..

Лиза ахнула, Анна в бессилии опустила лицо. Агата даже не пошевелилась, но лишь от онемения, сердце её сжалось – вот и всё, конец близок.