Девушка, которая не умеет петь

Но придется перебиться. Чай, не в гостях.

Время словно бы остановилось. Разбойницы ужинали и разговаривали, кто-то кричал, о чём-то спрашивал, смеялся. Потом всё стихло, и Агата задремала. Полудрёма охватила её ненадолго, уже вскоре голоса разбойниц снова заставили её очнуться.

– Эти две напыщенные индюшки важны для Дактеана, – содрав хрустящую кожицу с копченой курицы, хмыкнула Шианна. – Но мы за них всё равно много не выручим.

– Как это так – не выручим? – пробасила женщина в цветастом платье. Она уже сидела рядом с Шианной и грела испачканные в золе руки у огня. Агата вдруг обратила внимание, что эта женщина чем-то схожа с Лютильдой, словно бы они были сестрами. – Они же воспитанницы леди Осткард!

Держа в блестящих от жира пальцах куриную косточку, Шианна рассекла ей воздух, отмахиваясь от собеседницы.

– В том-то и дело, Кассена, – качнула головой разбойница, и выражение её лица в один миг стало жёстче. – Они всего лишь воспитанницы леди Осткард. Не дочери они ж ей, в конце-то концов. Её новорожденная дочь в замке, у неё под боком. Что ей с этих дур?

Агата опустила голову и осторожно посмотрела на Лизу. Та, облокотившись о скалу, рыдала, закрыв лицо руками. Анну Агата со своего места видеть не могла, впрочем, догадывалась, что она горюет не меньше сестры.

– А что со служанкой? – Поведя круглым плечом, Кассена вдруг вскочила с места и начала собирать с низкого стола посуду, некогда блестящую серебристым цветом мельхиора, но ныне почти полностью покрывшуюся черным слоем копоти. – Зачем нужна эта малявка? За неё они и меди не дадут.

Агата замерла и прислушалась.

– Этого мы ещё не знаем, – Шианна кинула пронзительный взгляд на свою пленницу. – Видишь ли, слуги обычно знают больше господ. Может, она будет полезна Дактеану. Если нет… – Шианна пожала плечами, и служанка почувствовала, как её сердце ушло в пятки. – Заберем её к себе. Я уверена, что несчастная девчонка натерпелась в замке у лорда Осткарда. А мне всё равно нужны люди.

Неожиданно для себя Агата вдруг испытала удивительное облегчение. И не просто облегчение, даже толику терпкой радости. Почему? Она не знала, да и не было сейчас сил об этом думать. Прикрыв глаза, девушка тихо выдохнула.

– Когда ты отправишься? – спросила Кассена. – И как поедешь?

Шианна запрокинула голову и, припав к мехам, сделала несколько больших глотков. Утерев рукой капли вина с подбородка, она ответила:

– Скоро. Через час. Сегодня срежем – не хочу делать ненужный крюк, к тому же погода нам благоволит. Поедем через лес до тракта, а затем…

Шианна понизила голос, и Агата больше ничего не услышала. Резко жестикулируя, разбойница что-то разъясняла Кассене, грузная женщина почти ничего не говорила, лишь изредка кивала. Когда разговор наконец был окончен, Шианна снова взглянула на Агату и, о чём-то подумав, добавила:

– Кстати, дай-ка им, Кассена, травяной отвар. И поесть. Нам предстоит долгая дорога. Если они подхватят что-нибудь и испустят дух на руках у Дактеана, нам уж точно лучше не станет.

***

Спустя несколько часов после начала очередного путешествия дождь снова начал лить с неистовой силой. К счастью, тогда большая часть старого тракта, проходящего через лес, была уже позади.

Ночь, давно вступившая в свои права, темным маревом разлилась вокруг, и теперь Агата едва ли могла различать какие-то детали в окружающем её лесу. Ещё хуже стало после того, как над остывшей землёй растеклись извилистые пласты молочно-белого тумана. Сгустившийся неожиданно, он сильно раздражал Шианну, и Агата нередко слышала, как женщина тихо ругается себе под нос, бормоча что-то про опасность засад.

Агата клевала носом и, по-прежнему сидя на лошади перед разбойницей, пару раз даже задремала. Горячий и ароматный травяной отвар, по кружке которого досталось пленницам от Кассены, позволил согреться, а немного картофеля и парочка кусочков куриного мяса разом притупили чувство страшного голода.

Они остановились как-то слишком неожиданно. Могло показаться, что разбойницы просто потеряли дорогу, заблудились. Тракт с застарелой, размытой в последние дни колеёй вёл вперёд, в темную еловую даль незнакомого Агате леса, а дальше – неизвестность.

Некоторое время лошади трёх женщин, сопя и фыркая, беспокойно топтались на месте посреди дороги. Лютильда и Ранеа вслушивались в шорохи, были напряжены, хмурились, как и Шианна, которая не мигая вглядывалась в темноту кустов дикого орешника, разросшегося справа от дороги.

Агата едва заметно вздрогнула, когда гибкие ветви кустов тихо разошлись в стороны, и на дорогу вышел крепкий молодой конь вороной масти. В глубоком седле восседал мужчина в черном плаще. И хотя его голову покрывал капюшон, Агата хорошо видела лицо незнакомца – бледное, с грубыми чертами и впалыми щеками.

Цепкий взгляд мужчины скользнул по лицам разбойниц, задержался на Ранее.

– Уговор выполнен, Дактеан. – Голос Шианны был холоден как лед.

– Наконец-то, – едко произнес мужчина. – Почему так долго?

– Подождёшь, не развалишься, – огрызнулась разбойница. По всей видимости, недовольство Дактеана вызвало у Шианны раздражение куда большее, чем матовый туман, плотно сгустившийся на лесной дороге. – В прошлый раз из-за твоей спешки я чуть не потеряла человека. Так что изволь.

Дактеан едва заметно оскалился, но сказать ничего не сказал. Чуть склонив голову, оглядел Агату, сидящую перед Шианной, нахмурился и перевёл взгляд на других пленниц.

– Кто из них кто?

– Эти две, – Шианна кивком указала на Лизу и Анну, – те самые воспитанницы леди Осткард, о которых мы договаривались.

Дактеан с недоверием достал факел из кожаной сумки, пристегнутой к седлу. Чиркнуло огниво, и огонь полыхнул на пропитанной маслом тряпке, разгораясь в ночной темени маленьким заревом. Сощурив глаза, Агата отвернулась.

Держа факел в руке, Дактеан пришпорил коня, и тот поплёлся через дорогу ближе к разбойницам. Подъехав к Лютильде и Ранее, мужчина внимательно оглядел захваченных в плен девушек. Всё это время лицо его оставалось сухим и бесстрастным, словно бы безжизненным, однако в глазах читался интерес.

Повернув коня к Шианне, Дактеан указал на Агату.

– А эта оборванка?

– Служанка. Была с ними, когда мы их взяли. Можешь брать – она может оказаться полезной, если вдруг знает что-то; можешь не брать, тогда я сама решу, что с ней делать.

Дактеан снова посмотрел на Агату. Взгляд его был колким, неприятным. Глядя ему в глаза, девушка почувствовала, что её судьба за нынешний день решается уже в третий раз. От решения этого человека будет зависеть то, что её ждёт в ближайшем будущем.