Девять дней исправления

 - Да, точно, - Транон тоже задумался.
– Я уже однажды говорил тебе эту фразу.

 Нет. Не он. Это говорила Аррадра. Аррадра, а не он.

 - Кажется, тогда я был не в этом теле.

 Директор хотел обвинить своего собеседника во лжи, но вспомнил, что сегодня творилось с его сестрой.

 - Что ты такое?
– спросил он.

 - Я, - протянул Транон.
– Сложно сказать. Моё настоящее имя Харадрин Сальт.

 - Это не может быть правдой. Этот человек умер много лет назад. И даже если бы он выжил, ему было бы куда больше лет, чем тебе.

 - Не нужно рассказывать мне, кто такой Харадрин Сальт, основываясь на словах его младшего брата! Я знаю, что ты был знаком с Адрианом, знаю, что был в отношениях с его дочерью Аррадрой. Мне всё это известно. А вот что знаешь обо мне ты?
– Транон отпил из бокала.
– Ещё когда в помине не было вашей школы в Лесдриаде, я придумал способ продления жизни. Я понимал, что для моего плана мне понадобится больше времени. Я создал голема по своему образу и своему подобию, наделил его чертами своей внешности, передал ему все свои мысли, своё мировоззрение, всё, чем владел сам. Даже память. Я нашёл способ передать голему свою память. Я создал ещё одного себя. Големы живут дольше, это я понимал. Понимал также то, что моё первое тело будет предано забвению. Хотя то, к чему я пришёл потом, вряд ли можно назвать забвением. Как ты знаешь, голем не может жить без своего создателя. Поэтому мне пришлось поместить своё первое тело в ничто - место, где нет ничего, даже времени. Оно будет существовать вечно, вечно испытывая муки, зато моё второе тело, то, которое сидит с тобой за одним столом, будет жить. И продолжать дело.

 - Получается, ты собачонка своего создателя? Вместо собственного пути ты выбрал тот, который он тебе продиктовал.

 - Я сказал тебе, я и есть Харадрин. Во мне все мои мысли, вся моя память. Я помню своё детство, помню свою мать и отца, помню свои эксперименты, даже то, как создавал своё второе тело. Помню, как переживал, что после создания моё сознание останется в первом теле и будет обречено на вечные муки. В то время мы с моим первым телом были в, так сказать, контрпозиции. Затем, когда тело было создано, мои воспоминания прерываются. Снова детство, только уже новое. Быстрое големское взросление, освоение науки. К сожалению, големы не могут пользоваться защитной магией. Зато я преуспел в иллюзорной и антимагической. Да, вы даже не знаете о существовании третьего вида. Так я назвал его - атнимагическая магия, как бы странно это не звучало. Я могу блокировать вашу магию ещё на стадии её появления. Впрочем, сегодня ты сам всё видел.

 - И что дальше?
– поинтересовался Трилон.
– Ты создал второе тело, обрёл вторую жизнь, а чего ты пытался достичь? И что ты сделал с Аррадрой?

 - Что я сделал с Аррадрой?
– усмехнулся Харадрин.
– Я её создал. Я давно наблюдал за тобой, каждый день узнавал о тебе что-то новое. Я знал, что твоя семья погибла, но ты не видел смерть сестры, только её обгоревший трупик. Я даже смог узнать, как примерно она выглядела. И решил создать ещё одного голема. Голема с внешностью твоей сестры. Когда она выросла до такого возраста, чтобы ты не мог заметить её ускоренное взросление, я сделал так, что ты увидел её в приюте. Помнишь тот день? Когда ты увидел её и сразу же поверил в чудо. Да, я не дурак, я догадывался, что ты не веришь, что это именно она. Скорее ты полагал, что она очень похожа на твою сестру. Но сердце твоё ёкнуло и ты забрал её к себе и с тех пор относился к ней как к родной. Вряд ли ты кому-то рассказывал о том, кто она на самом деле. Разве что Дардарону.

 - Зачем ты сделал это?
– процедил Трилон, чувствую в душе злобу и ненависть к собеседнику и едва сдерживаясь, чтобы не ударить его.

 - Затем, что она была для меня прекрасным шпионом. Ты не задумывался, откуда я знаю о всех ваших планах и передвижениях? Но... у всего есть цена. Как и написано в той книге, голем не может создать голема. Всё почти так. Я смог создать её, но поплатился. Кроме того, что второе тело уже вовсе не могло владеть никакой магией, так ещё и моя личность разделилась и стала жить поочерёдно в двух телах. Ровно на закате, когда я и создал её, происходит что-то, о чём я сам толком не знаю, потому что сознание покидает меня, а потом я оказываюсь в другом теле, весь в синяках и порезах. Подозреваю, одно моё тело гонится за другим, чтобы отобрать у него моё сознание, а другое всеми силами старается убежать. В любом случае, теперь моё второе тело мертво, и я знаю, что случится следующим вечером, когда наступит время смены. Я не хочу этого. Потому то и остался здесь с тобой. Мне ведь всё равно осталось жить всего один день.

 - Аррадра была твоим вторым телом?

 - Верно. Когда я просыпался в нём, я перенимал всю её память со всего прожитого дня.

– Это не может быть правдой. Она бы заметила, что не помнит половину дней своей жизни!

 - А ты помнишь, что было вчера? Сейчас может и помнишь, но будь твоя жизнь чуть более скучна, не помнил бы. К тому же, ей не с чем было сравнивать. Я хочу сказать, если бы ты сейчас лишился половины памяти, то заметил бы разницу, потому что ты помнишь, как долго длится, скажем, год, а как полгода. А она всю жизнь жила с такой памятью и привыкла к ней, как к самой обычной.

 - Надеюсь, ты хотя бы не спал с Дардароном в её теле?

 - Было и такое, - Харадрин снова усмехнулся.
– Когда перемещаешься в женское тело, ты становишься женщиной. Во всех смыслах.

 - Избавь меня от подробностей.

 - Как хочешь.

 - Допустим, каждое из твоих тел половину из дней своей жизни были тобой. А что со второй половиной?

 - Это уже более интересно. С того момента, когда я создал Аррадру, появились ещё две отдельные личности. Их вы и знаете под именами Транон и Аррадра. Она не знала о моём существовании. А вот он был в курсе. Я воспитал его сам, общался с ним через записи. Мы с ним вместе создали план по уничтожению вашей школы. К сожалению, Транон всегда сомневался, и я чувствовал это. Он проникся дружбой к Дардарону и всегда подумывал предать меня. К счастью, я его переубедил.

 - Ты понимаешь, - сквозь зубы проговорил Трилон, - что ты убил собственного брата. Это ведь ты ударил в Адриана забвением в тот день? А ещё в результате твоих действий погибли твои племянники, Аррадра и Алатос.

 - Вообще-то, - задумался Харадрин.
– Если принимать во внимание кровное родство, то они были роднёй моего первого тела, а с этим, вторым, ничего общего не имели.

 - Вот как? И после этого ты смеешь говорить, что не являешься жалким подобием своей первостепенной личности? Ты перенял не всё, а только то, что тебе было выгодно...

 - Думаешь, в том, первом теле я не смог бы разделаться с родственничками, которые отреклись от меня, ради своей цели?

 - Вообще-то Аррадра и Алатос приехали в Куасток, чтобы найти тебя!

 - И вряд ли бы обрадовались, если бы нашли. Мне плевать на них. Моя цель дороже.

 - Цель? Какая цель может быть...

 - Уничтожить вашу школу, я думал ты понял давно.

 - Уничтожить школу? То есть убить нас всех? Всего-то?

 - Точно. У меня были планы на каждого из вас. На тебя, на Дардарона и на Палтанона. Если бы кости упали иначе, и от стряпни повара погиб кто-то другой, а, скажем, Палтанон остался бы жив, у меня были планы на то, как убить и его. С Дардароном должна была разделаться Аррадра. Жаль, ничего не вышло. С тобой... О, твою смерть я готовил долго! Как видишь, всё получилось. Ты потерял в своей жизни слишком много близких тебе людей. Ты видел, как вешают твою возлюбленную. Тебе пришлось собственноручно разорвать на куски женщину, которую ты считал своей сестрой. Ты уничтожен, у тебя больше нет причин для жизни. Это я отобрал у тебя эти причины. Всё, что происходило, было гвоздиками в общей конструкции твоей погибшей личности. И это я забивал те гвоздики. Я сдал свою племянницу и твою любимую стражникам, чтобы они повесили её. Я убил Адриана, стёп память Дардарону. И почти всё остальное, что было плохого в твоей жизни, делал тоже я. Разве что кроме смерти твоей семьи. Теперь ты понимаешь, кто я такой? Я вижу всех вас насквозь, я всегда думаю на два шага вперёд. Всё всегда идёт по моему плану.

 - Кроме сегодняшнего случая с Аррадрой. Она не стала подчиняться тебе. Дардарон жив.

 - У меня было больше одного плана на каждого из вас. И на Дардарона в том числе. Как ты думаешь, что станет с ним после твоей смерти? И после смерти всех его учеников? И после того, как люди разнесут школу до основания? Он разве не говорил тебе? Школа - это то, что он считал своей жизнью. "Не станет школы, не станет и нас. Мы останемся пустыми оболочками". Когда всё это закончится, Дардарон тоже потеряет смысл жизни, а потом его поймают стражники и повесят на потеху толпы.

 - Что ты несёшь? Смерть учеников? Они убрались отсюда.

 Харадрин широко улыбнулся, так, что Трилону стало не по себе.

 - Глупый ты. Думаешь, у меня было столько планов на каждого из вас и не нашлось ни одного на кучку малолеток? Думаешь, я повёлся на весь этот ваш спектакль с обменом монет и не знал, чего вы добиваетесь? Ты думаешь, я действительно собирал стерень в том складе только чтобы у вас был повод отдать мне на пару дней ту монету? Этот стерень - большая бомба, которая убьёт всех твоих учеников и Гилона заодно. Точнее уже убила. Они ведь туда телепортировались, верно?