Девять возвращений
Шрифт:
Ну, а на большой перемене, конечно, Варька Андреева и прицепилась: "Тянешь класс... позоришь комсомольскую группу... представь оправдания".
– Нет у меня оправданий.
– Я тебе не частное лицо! Ответственное. Ты за меня голосовал?
– Отстань.
– Нет, ты скажи - голосовал?
– Да.
– Я комсорг?
– Комсорг.
– Изволь подчиняться.
– А я подчиняюсь.
– Нет, ты грубишь, Лекомцев.
– Неуспеваемость - это мое дело. Имею я право на личную жизнь? Я эгоист к себе!
– Ты составная
Майка с улыбочкой добавила:
– Товарищ по толпе.
– Надоели вы мне, часть общества!
Мимо проходил Лось.
– Девятый "А"? Так-так, - кивнул и, довольный, пошел.
– С тобой всегда одни неприятности, - сказала Варя.
– Лось сегодня дежурный по школе. Запишет замечание классу.
– Опять я!
– А кто же?
– Откуда я знал, что он здесь появится!
– А почему ты, Юра, не был на прогоне?
– спросила Майя.
– И Лена не была. Я вас искала.
– Не захотел, и все.
– Наших много было. Жирафчик, Генка Хачатуров. Девочки из младших классов, всех велели пропустить. Мы обсмеялись. Там двое спорят, что если звонят у дверей...
– Майя начала рассказывать пьесу и смеяться.
Юра повернулся и пошел в буфет. Варя Андреева вдогонку крикнула:
– С тобой разговор не окончен! Только начинается!
Везде эти неоконченные разговоры - дома, в школе!
Юра остановился у вывешенной на стене газеты "Комсомольская правда". Может быть, напечатано что-нибудь новое про загадку озера Хайыр или озеро Несс в Шотландии, где видели странное древнее чудовище, похожее на ихтиозавра. Или что-нибудь о международной федерации факиров, или о поединке "Вирус - клетка".
Сегодня была статья под названием "Двойка в XX веке".
Подошел Сережа, сказал:
– Публицистика.
Юра ничего не ответил и снова направился в буфет. В буфете сидели Витя, Гена и Шалевич из 9-го "Б". Шалевич - капитан баскетбольной команды. Юра купил котлету с капустой и стакан чаю. Сел к ребятам за столик.
Шалевич никому не давал сказать ни слова. Говорил сам. Сейчас работает над мягким броском - кистевым. И у него получается. А у Генки не очень получается, но он, Шалевич, научит Генку, потому что Генка не без способностей.
Он в защите надежный. У него наиграна защита. А он, Шалевич, и в защите может и под кольцом. Потому что у него и защита наиграна и кольцо.
Шалевич взял со стола пустой стакан, подкинул его и поймал. Потом дал стакан Генке.
– Подкинь.
Гена подкинул. Шалевич поймал.
– Выше подкинь!
Гена подкинул стакан выше.
Шалевич поймал. Буфетчица Стеша Ивановна высунулась из-за прилавка, сказала:
– Посудой балуетесь? Кидальщики! Чистые скатерти постланы!
Шалевич взял у Юры стакан с чаем и поставил себе на лоб. Начал приседать с полным стаканом. А потом на стакан положил блюдце и начал приседать со стаканом и блюдцем.
В буфете все смотрели на Шалевича. Младшие затаили дыхание от восторга.
Стеша Ивановна боялась крикнуть.В этот момент появился Лось. Снял у растерявшегося Шалевича со лба блюдце и стакан.
– Твой чай?
– Его, - показал Шалевич на Юру.
– Лекомцев. Так-так...
– А что я?
– разозлился Юра.
– Кто поставил на него чай?
– Я сам на себя поставил, - сказал Шалевич.
– Он же ничего не разбил, - вступился за Шалевича Витя.
Лось подошел со стаканом чая к Стеше Ивановне.
– Этот чай я арестовал.
– Что?
– Пускай стоит у вас как доказательство.
Стеша Ивановна опять ничего не поняла:
– Он же остынет.
– Это не имеет никакого значения.
– И Лось вышел из буфета.
– ОВП, - сказал Витя.
– Отсутствие Всякого Присутствия.
5
Лена еще немного постояла, когда Юра бросил трубку. Надела шапочку, пальто и ушла из дому.
Был светлый зимний день. Падал снег, очень легкий и сухой. Около киосков "Союзпечати" люди разворачивали, смотрели газеты, которые только что купили. Снег падал к ним в газеты. Люди их складывали, прятали в карман и уносили снег с собой в газетах. Снег падал на желтые стеклянные стрелки "Переход" и вспыхивал вместе с надписью желтым светом. Проникал во фруктовые киоски и лежал на яблоках и апельсинах. Наполнил большие раковины фонтанов.
Лена шла по городу. В городе никогда не бывает скучно. И даже грустно не бывает, если перед этим и было здорово грустно.
Поссорилась с Юрой! Да. Он поссорился. Юра странный теперь.
Мальчишки странные в девятых классах: перестают быть ребятами, но и взрослыми им никак еще не удается стать.
Девочки гораздо лучше во всем разбираются, но помалкивают, не философствуют. Не говорят красиво.
Лена отыскала в кармане пальто двухкопеечную монету, вошла в будку телефона-автомата. Набрала Юрин номер.
Трубку сняла Таисия Андреевна.
– Вас слушают.
Лена растерялась: она надеялась, что подойдет Юра. Надеялась, и все. Необъяснимо даже почему. А тут - мама... Да еще такая мама, как Таисия Андреевна.
– Здравствуйте, - сказала поспешно Лена.
– Можно Юру?
– А кто со мной говорит?
– Лена Ефремова.
– Здравствуй, Лена.
– Голос Таисии Андреевны прозвучал вполне лояльно. Это Витя так бы сказал: "лояльно".
– Юры нет. Он ушел.
– Да. Я знаю, - вдруг сказала Лена.
– Он должен был уйти.
Она подумала о театре. Значит, Юра будет ждать ее там. Но Таисия Андреевна словно почувствовала, о чем подумала Лена, и сказала:
– Он ушел на каток.
И Лене стало больно. Зачем позвонила? Не надо было этого делать. Таисия Андреевна знает, что они собирались в театр и что эта пьеса им нравится. Вот почему и ответила про каток с какой-то, ну, совсем незаметной, но все-таки радостью. Девочки в девятых классах понимают взрослых уже совсем по-взрослому.
Таисия Андреевна спросила: