Девять жизней Рода
Шрифт:
– Есть разница? – тихо поинтересовалась Ольга. – Тебе, вижу, ЭТОТ Петербург не нравится.
– А что здесь может нравиться? – я остановился посреди проспекта и повернулся к девушке.
– Скажи, что здесь вообще может нравиться? Обшарпанные дома? Аляпистые вывески частных заведений? Неужели здесь не придерживаются каких-то определённых норм в оформлении зданий? Мы живём в двадцать первом веке, а складывается ощущение, что попал лет сто назад. И это центр города. Столицы, чёрт всех побрал. Скажи, это норма, ну, например, вот – и я показал дома напротив.
– Хлебная лавка с кричащим названием «Только у нас свежий хлеб круглосуточно». А что, в остальных подобных заведениях хлеб недельной свежести? Ладно, предположим, что так и есть, что только в одной лавке города свежий хлеб. Рядом что? «Колготки и всё самое лучшее для женщин». Ольга, если судить по вывеске, колготки что, предел мечтаний для женщины? В самом деле? Мало в это верится, но если судить по вывеске, стоит посочувствовать женщинам в этой страны. Рядом вполне лаконичная вывеска, но как оформлено? Неужели прям так необходимы все эти дурацкие
– Саша, ты не прав. Каждый собственник имеет право броской вывеской привлечь к себе внимание. Люди в магазине или салоне – это деньги, а жить хорошо хочет каждый. Или я не права?
– Жить хорошо? – я стал злиться. – Ты считаешь нормальным, когда владельцы лавок не ухаживают за внешний видом СВОЕГО дома? Где живут и работают. Или у всех только одно в голове – набить кошелёк и свалить куда-нибудь подальше. Только куда? В моём мире много курортов в других странах, куда состоятельные люди уезжают отдыхать, а иногда и жить, покинув Россию. А здесь куда ехать? Курорты Италии, Испании, Швейцарии остались лишь на фотографиях и в памяти стариков. В Германию? Так там не лучше чем здесь. Смотрел фотографии в вашем «Лабиринте». Такое же запустение. Не понимаю, честное слово. Войн нет, люди не гибнут, тогда почему вокруг царит разруха? Почему люди не могут жить нормально? Не в обшарпанных домах с покосившимися рамами окон, а навести порядок. Покрасить, отреставрировать здания. Хотя бы фасады, которые видят каждый день тысячи горожан. Мне даже страшно представить как живут люди на окраинах города. Скажи, в остальных городах так же? К примеру, в Москве?
Девушка не ответила, пожав плечами, что я воспринял как, мол, не знаю. Или хочешь – посмотри сам.
Мне было непонятно другое – неужели Император не понимает, что ещё лет десять и дома начнут разрушаться прямо в центре города? В ЦЕНТРЕ… Хотелось выматериться, а потом, развернуться, вернуться во дворец и высказать тезке прямо в глаза всю свою боль, весь гнев. Одно останавливало… здесь я временно. Закончу обучение, выполню свой долг перед Небесным народом и вернусь домой. Пусть там тоже далеко не сё нормально, но за сорок лет жизни привык, знаете ли, к несколько другому городу. А оставаться жить здесь, это надо обладать пофигизмом и стальными нервами, которыми никогда не обладал.
Мы шли домой по Невскому и с каждой минутой во мне всё больше и больше крепла мысль, что этот город – гротескная копия «моего» Питера. Громадные джипы на улице и в тоже время - лошади с повозками. Сверкающий ресторан аж на два этажа и рядом – трактир с мутными стёклами и разбитой дверью. Театр и в десяти метрах, даже смешно стало, общественный туалет, оформленный столь броско, что невольно задумался – где истинный центр культуры… Только когда свернули на Рубинштейна и прошли почти половину улицы, комок горечи в душе стал понемногу таять.
Ольга большей частью молчала, боясь напроситься, что бы я не вылил на неё накопившееся раздражение. Она, было, свернула к «нашей» парадной, но я пошёл дальше. Хотелось взглянуть на Пять углов и Загородный. И через пару минут остановился как вкопанный. Стало смешно – здесь, максимум в двадцати минутах от центрального проспекта, было совсем иначе. Чистые красивые дома с однотипными вывесками, да и тех мало. Люди, которые не бежали по улице сломя голову... Скользнул, стукнул колёсами на стыке рельсов трамвай. Забавно. По Загородному у нас трамвай, если не ошибаюсь, никогда не ходил, а здесь проехала аккуратная такая пара вагонов. И вид более чем современный…
Прошлись немного по Разъезжей. Полное впечатление, что попал в другой мир. Чисто, уютно и… тихо. Большей частью жилые дома, но заметил пару кафе. У одного, что здесь увидел впервые, на улице под тентами стояли столики со стульями. Даже сердце колыхнулось – это мне понравилось.
– Давай кофе попьём?
– Может лучше дома? Рядом же совсем. – Ольга явно не понимала ни меня, ни моего состояния, но, наверное, что-то почувствовав, согласилась.
Заказали мороженое и кофе, потому что неожиданно в памяти всплыли строки, которые когда-то прочитал в ТОМ мире – «Хочешь почувствовать Питер – надо попробовать местное мороженое». Следом вспомнилась фраза – «Покинув родной город, я вернулся сюда спустя десять лет. Заказал в мороженице у дома порцию. Попробовал и понял – увы, не то. Город в моё отсутствие изменился». Кто был автором этих строк, не помнил, но человек тонко уловил суть. Когда нам принесли креманких, положил кусочек мороженого в рот и закрыл глаза. Замер в ожидании, что бы сам растаял… Странно и необычно. Город был тем, но, одновременно, и другим. Вкус знакомый с детства, но присутствовала горчинка. От того, что я видел полчаса назад? Легли эмоции? Нет. Через несколько минут понял, что не ошибся в первых ощущениях - традиционный пломбир лишь подтвердил то, что я сам ощущал – привычный с детства город, но с неуловимым привкусом горечи…
Из раздумий меня выдернул голос Ольги, которая уже не звала по имени, дёргала за рукав.
– Сейчас пойдём, - я не стал ничего объяснять, даже не повернул к ней голову, а Ольга, как мне показалось, испугалась моего состояния. – Ещё пару минут посидим и пойдём.
– Александр Николаевич, Вы меня перепугали. Стали скрипеть зубами, как будто злились на кого-то. И лицо стало злым.
– Не на Вас Ольга Сератовна, не беспокойтесь. – Я поднялся и помог встать девушке. Она в самом деле была встревожена. Странно мы общаемся. То по имени
и на ты, а через секунду, без видимых причин, уже по имени отчеству и на Вы. Я, конечно, в этом мире всего ничего, но обратил внимание, что тыкают здесь в исключительных случаях. Пару раз слышал, как мамашки, а может это были наёмные люди, гувернантки или нянечки, даже к малышне обращались на Вы. Порой, так к совсем неразумным. Может это и правильно, но,не буду скрывать, меня шокировало. Непривычно. Что говорить, привычные стереотипы здесь не срабатывали - в компании подростков лет четырнадцати-шестнадцати, что сегодня встретились нам на Невском, между собой все общались исключительно по имени отчеству, но на ты…* * *
Думал, обедать не буду, но стоило только начать… Что сказать, Алевтина – повар от Бога. Её бы к нам шеф-поваром, так любой бы ресторан стал бы самым посещаемым, прославился бы. Или женщина, как говорили в старину, добавляет в блюда «щепотку радости»? Кто знает. Сама, ведь никогда не расскажет.
По плану у меня было дочитать третью книгу до конца и по ней написать краткий конспект – так рекомендовал отец, а к его советам я прислушивался. Перед ужином мне надо было посетить тир и провести тренировку с оружием. Не только пострелять по статичным мишеням, но и пройти минимум один этап практической стрельбы. Я не раз уже тренировался под руководством Микрела. Поначалу тот разозлился, что я не слушаю его советов, но к концу занятия успокоился - понял, что меня поздно переделывать. Что касается скорости прохождения, так я на спор его дважды опередил. Точность стрельбы, конечно, была не ах, но всё же поразил все мишени, а вот он допустил один промах. Так что с оружием Микрел меня не мучил, но полосу настраивал по своему разумению. Наверное, чтобы мне скучно было. А как скучать, когда во время прохождения не только я стрелял, но и по мне прилетало? И не мягкими красящими шариками, а вполне внушительными такими деревянными, которые выстреливались из пневматического оружия. Поэтому приходилось на себя одевать бронник, щитки и шлем с забралом. Это в первый раз я показал норов, отказался от защиты, но уже через несколько минут вертелся как юла и скулил как пёс, а потом пару дней ходил с синяками. Хорошо, Микрел снабдил меня специфической мазью, которую используют военные – та снимает любые синяки и отёки за два-три дня. Но если такой шарик прилетит в глаз – никакая мазь не поможет... Тренер после первого дня практической стрельбы предложил пари. Даже не пари, условие - когда пройду один за другим два этапа без защиты, не получив ни одного попадания – Микрел проставится бутылкой коньяка из Императорских подвалов. Как позднее поинтересовался у Ольги, самая дешевая бутылка из тех погребов по цене выше среднего годового заработка мастера на производстве. Я, правда, тогда не стал переспрашивать – что она под этим подразумевает, потому средний по стране или по городу-столице – это две, как говорится, больших разницы. А может она вообще имела в виду минимальный заработок по стране, но и так понятно, что достигнуть подобной цели будет ой как непросто.
Приблизительно за час до ужина «добил» очередную книгу по физике. Набросал черновик конспекта, решив, что перепишу на чистовик потом и пошёл в тир. Занимался в тире всегда с радостью, но сегодня меня ждал сюрприз…
Начал с винтовки. Расстояние полсотни метров для меня не проблема, но не ожидал, что тренер к мишеням подключит дорожку. Совсем не ожидал, что в тот момент, когда спокойно целишься в статичную мишень, она внезапно исчезнет, а потом появится в пяти метрах слева. Более того, начнёт носиться как бешеная от стены к стене, то подпрыгивая чуть ли не под потолок, то ныряя куда-то под землю. Истратил с полсотни патронов, а попал… максимум полтора десятка раз. И то, когда уловил алгоритм работы механизма. Расстроился не сказать как. Оптики на винтовке не имелось – тренер специально снял, сказав, что бы я как можно быстрее привык к оружию. «Сроднись с ним, став единым целым. Почувствуй строение материала оружия, его душу». Блин. Целую лекцию провёл. Никогда не мог спокойно слушать всю эту белиберду от так называемых гуру. Практика и ещё раз практика - вот с помощь чего можно достичь мастерства, а не вникать в «душу» оружия. Вспомнив тренера, поржал. Перезарядился, дав себе слово, что на этом сегодня и закончу, нажал педаль запуска автоматики. Не знаю, что там намудрил Микрел, но механика тира, кажется, решила, что все мои попадания до этого – чистая случайность. Скорость перемещения мишени ещё больше увеличилась.
Один выстрел, другой. Мимо. Третий-пятый. Мимо. Ещё три – мишень носится совершенно невредимая. На табло попаданий ноль. И я разозлился. Вспомнил сегодняшний Невский, приплюсовав к тому, что думаю о танцах вокруг себя мо стороны Ольги и её папеньки, и что Белла, зараза, так больше и не приходила, хоть её звал. Вообщем, всё – хуже некуда. Осталось два патрона. ДОМОЙ ХОЧУ!!!! Почти не целясь, нажал на спусковой крючок и невольно прикрыл глаза от вспышки – из ствола винтовки в сторону мишени мелькнуло что-то яркое и вместо ростового чучела увидел лишь нижнюю часть, которая дымилась.
– Твою ж… Что за фигня? Особенный патрон? – Ответом мне была тишина, а кто ответит, когда в тире я один? Думал что один, пока не запрокинул голову, почувствовав, что надо мной что-то двигается. Сначала сел, потом вообще лёг, но перевернулся на спину, отбросив подальше от себя винтовку.
– Решил помочь мазиле? Или захотелось размяться? А ты подрос, мой друг.
Совсем не ожидал, что мой дракоша именно сегодня решит показать себя во всей красе. А там было на что посмотреть. Путь, уже с меня ростом, висел словно дирижабль прямо надо мной, опустив к моему лицу свою голову, точнее, длинный клюв. Полупрозрачные крохотные крылья, как ни странно, вообще не шевелились, но были растопырены в разные стороны.