Девять жизней Рода

Майор медленно наливался краской. Явно был не глупым человеком и если бы хотел, мог мои слова принять за оскорбление, бросить вызов. Но нет. Тот половинки удостоверения сложил в конверт и, заклеив, расписался на клапане.

– Государь будет в гневе, – посетовал майор и посмотрел долгим взглядом мне в глаза. – Я не обиделся на Ваши слова, князь, потому что среди офицеров много таких, о ком Вы сейчас упомянули. Но есть и другие. И их большинство. Тех, кто считает за честь служить Императору.

– Не буду спорить, господин майор. Но одно дело было служить Императору по крови и другое – избранному по факту даже не всенародно, а Парламентом. Хотя сам я далёк от политики и не имею ни малейших претензий к нынешнему Государю. Главное, что бы ОН ко мне не имел претензий, хотя точек соприкосновения у нас вроде как и нет.

Майор сокрушённо покачал головой и, отдав честь, покинул кабинет и вскоре за ним закрыли дверь. Сегодня в квартире присутствовали обе сестры, но мне они не докучали, а, главное, не отвлекали от дел.

Только после обеда Наталья спросила, могу ли я выделить полчаса времени, что бы принять её отца. Раскрыть тему предстоящего разговора она не могла. Сказала, что не в курсе вопроса, но я понял, что девушка лукавит. Что мог сказать точно, вопрос о деньгах и аренде подниматься не будет – здесь, в этой Руси, между малознакомыми людьми существовал некий моральный и этический порог дозволенности в общении. И генерал, хоть и отставник, с протянутой рукой точно не придёт. Здесь офицеры ещё не забыли что значит слово «честь». Полчаса ничего не решают, поэтому согласился и, назначив время встречи, ушёл в кабинет.

– - -

Разговор с Петром Алексеевичем продлился почти два часа. Я накануне ещё догадался, что это не тот генерал, которых ежедневно можно видеть по телевизору. Поначалу он пытался меня раскрутить, выворачивая разговор так, что бы большей частью я говорил, но увидев на моём лице улыбку, мужчина чертыхнулся и рассмеялся, осознав, что все его наводящие вопросы остались без ответа там, где я на них не желал отвечать. Договорились не играть в кошки мышки, а говорить начистоту. То, что предложил отставник, меня вначале не заинтересовало. Вот, спрашивается, зачем обучаться способам ухода от наружного наблюдения или, к примеру, навыкам гримирования? Почти под самый конец разговора мне был задан вопрос в лоб. Точнее два вопроса, на которые пришлось хоть и уклончиво, но ответить.

– Александр. Вы задумались над моим предложением, но сразу его не приняли. Прекрасно понимаю, что ЗДЕСЬ Вам эта наука ни к чему. Но Вы же в скором времени вернётесь туда, откуда прибыли? И ТАМ наверняка рано или поздно могут возникнуть проблемы, когда Вам придётся УХОДИТЬ… Сколько у меня времени, что бы дать Вам хотя бы основы?

– Подобные проблемы могут и не возникнуть, - я улыбнулся, смотря на открытое лицо мужчины. Вот не было в нём сейчас фальши. Чувствовал отголоски его мыслей и эмоции. – А может и будут. Что касается сроков, тут ничего конкретно сказать не могу. Может через месяц, а может через полгода. Как буду готов... А на вопрос, откуда Вы взяли, что я исчезну, Вы, конечно же, не ответите? Психологический портрет человека с последующим глубоким анализом?

– Вот Вы и ответили на свой вопрос. Не вижу необходимости что-либо уточнять.

– А системой аналитики поделиться сможете? Мне бы пригодилось.

– Этому надо учиться многие годы, увы. Хотя… - генерал задумался. – В принципе здесь ничего особого такого нет. Имею в виду секретного ничего нет. Человек, умеющий наблюдать и аналитически мыслить… Согласен, два по два часа в неделю.

– Спасибо. На этом всё?

– Хотелось бы сказать да, но если позволите ещё одно уточнение. Это даже не вопрос. Лишь скажите – прав я или нет. Вам же не двадцать лет? Скорее за сорок? Мы с женой накануне переругались на эту тему. Она утверждает, что Вам не более тридцати, а я чувствую, что больше.

– Пытаетесь наводящими вопросами выведать тайну? Увы, без постоянной практики любой специалист теряет навыки. Сейчас словесная вязь выглядела грубовато. Скажу так – Вы ближе к истине, но давайте без уточнений, хорошо?

– Так я и спрашиваю не ради удовлетворения любопытства, а что бы продумать более удобную методику подачи материала. Парнишка в двадцать лет многое воспримет совсем не так как мужчина в сорок. Спасибо. Буду думать…

Вообщем, договорились, что четыре дня в неделю мы с ним или с его женой будет заниматься как теорией, так и практикой. Я решил для себя, что подобная наука пригодится, если я, конечно, хочу остаться жив. Поинтересовался оплатой, но на меня замахали руками, мол, это не ради денег, а для удовлетворения собственных амбиций. После долгих разговоров, порой и споров, пришли к обоюдному согласию – я с его девочками раз в неделю занимаюсь стрелковой подготовкой. Оружие и боеприпасы они приносят свои, а девочки мне помогут с тренировками по рукопашному бою. Оказывается, они прошли углублённый курс подготовки разведчиков-диверсантов, правда, преподавателями у них были их собственные родители. Когда мне это сказали, не выдержал, засмеялся, представив худенькую Машу, ползущую по уши в грязи с рюкзаком за спиной к железнодорожному мосту с целью его подрыва. Генерал понял мою улыбку правильно, но не стал сотрясать воздух – чуть повысив голос, подойдя к двери, позвал девушек в кабинет. Забавно, но первой в комнату вошла именно та, о которой я и подумал, Мария.

– Да, папа.

– Не демонстрация. Боевая работа. Нейтрализация цели. Без нанесения увечий.

Мария обворожительно улыбнулась и, подойдя к окну, задёрнула шторы. Затем без лишних слов плюхнулась ко мне на колени. Обняла и шепнула на ухо.

– Я ведь тебе нравлюсь, Саша? Не отвечай, сама это чувствую. Поэтому не сделаю тебе очень больно.

Вот точно, что у меня не было давно близких отношений с женщиной. Почувствовав, как ко мне прижалось юное девичье тело, расслабился, но уже через мгновение осознал, что мою тушку сдёрнули с кресла, положили мордой вниз на пол, руки-ноги завязали в узел, а теперь нежно так стараются придушить.

Естественно, не стал сопротивляться, потому что понимал, что вокруг меня не враги, но отметил, что девушка действовала по шаблону. Как учили, но не встречая сопротивление со стороны объекта. Постучал рукой по полу и меня отпустили. Да, а рёбра-то побаливают – не слабо меня так долбанули об пол…

– Неплохо, но стандартно, – я вновь сел в кресло, разглядывая покрасневшую девушку. – Маша молодец, сработала по отработанному сценарию. Прикрыла шторы, что бы объект расслабился, предвидя интимную встречу. Села на колени и прижалась, демонстрируя свою готовность к возможному развитию неформальных отношений. Обняла за шею – плюс. Можно провести удушающий приём, в ином случае сломать шею. Даже её шепот мог расслабить человека, но потом…

– Вы что, специально поддались? – Мария, кажется, разозлилась.
– Может, повторим?

В разговор вмешался Петр Алексеевич, на корню прервав наш разговор.

– Наталья. Попробуй ты. Александр, а Вас попрошу не быть статистом.

Наташа сделал всё в точности наоборот. Отдёрнула шторы и… вышла из комнаты, что бы через пару минут не появиться с подносом в руках. Ну да, на подносе стояла чашка кофе и сахарница. Девушка подошла и поставила поднос на стол.

– Я Вам ещё нужна?

Что ж, подыграем. Уловил в отзвуках её мыслей что планировала сделать, но, вот беда, девушка-то об этом не догадывалась.

– Вы мне всегда нужны. – Улыбнулся и чуть подправил тело девушки, когда та, как и сестра, пожелала сесть мне на колени. Так же потянулась руками, что бы обнять меня за шею, но кто обещал, что я буду сидеть неподвижно? Я не встал, не дёрнулся, лишь резко развёл колени и Наташа, как и любой другой человек, от неожиданности дёрнулась, чувствуя, что проваливается. А дальше, завести её левую руку за спину и просунув ей подмышку свою правую руку, схватив за шею, наклонить голову… Три секунды, самое большое.