Девять жизней Рода

empty-line/>

Лёг на кровать и бросил рядом записную книжку отца. Было над чем подумать, но непрерывное прокручивание в голове грустных и неприятных мыслей прервал стук в дверь. Не дождавшись ответа, в комнату зашла Ольга. Девушка очень похудела с момента, как видел её последний раз. Под глазами тени от недосыпа.

Глава 6.

– Она ушла? – Девушка сама себе кивнула и с облегчением выдохнула. Подошла ближе к кровати.
– Здравствуй, Саша. Как себя чувствуешь?

– Лучше, Оля. Спасибо за заботу. Мне сказали, что ты за мной ухаживала все эти дни. Кстати, сколько я провалялся в постели?

– Больше недели. Из них два дня помочь тебе не могла, не подпускали.

– Белла? На неё похоже.

– Нет, не она. Твой феникс. Он тебя окутал крыльями, прижался и никого из нас даже в комнату не пускал. Даже на Беллу фыркнул, цапнул за руку. Потом стал летать по комнате. Ему открыли окно и он, когда стемнело, улетел, но спустя час вернулся и вновь улёгся на тебя.

– Спасал друга.
– Глянул на правую руку и погладил изображение ящера, что это чудо приняло за разрешающий сигнал - выскользнул из меня, принял форму и сел на изголовье кровати, прижав крылья к туловищу - стал выполнять роль охранника, настороженно глядя на Ольгу. – А ты вырос, малыш.

Мой ящер сейчас был раза в два больше, чем тогда, когда видел его в тире. Последний месяц, когда тренировался, занимаясь стрелковой подготовкой, ящер или летал по тиру или пытался мне подражать – висел за моим плечом и когда я промахивался по мишени, через мгновение та исчезала в беззвучной вспышке. Если честно, до конца так и не понял – мой друг плевался огнём как Змей Горыныч в сказках, или же когтями разрывал мишени в клочья. Глазами столь быстрое движение уловить не мог, а местный аналог смартфона, который ставил на запись видео, показывал лишь огненный росчерк.

– Он стал совсем самостоятельным, - Ольга невесело посмотрела сначала на феникса, потом на меня. – Почти каждый вечер просится полетать. Подскакивает к окну и клювом стучит по стеклу.

– Надолго исчезает?

– Обычно полчаса, минут сорок. Лишь пару раз отсутствовал около часа. Мне кажется, он где-то питается. Только чем? Прилетает весь из себя довольный и полусонный. Садится, как и сейчас, на изголовье кровати и сидит до утра как статуя с закрытыми глазами. А потом прыгает вниз и снова становится татуировкой на твоём теле. Как, кстати, твои ощущения, когда феникс вне тебя?

– «Как? Да ни как. Что с ним, что без него, хотя… нет. Без него контрастнее ощущается температура в комнате».

– Не ощущаю разницы. Оля, окно в спальне открыто?

Девушка подошла и заглянула за штору.

– Окно закрыто, а вот форточка открыта. Закрыть? Холодно?

– Прикрой, прохладно стало. Можно задать вопрос?

– Почему я вернулась? – Оля подошла к кровати, остановилась и я похлопал по одеялу, предлагая сесть рядом, но зеленоглазка отрицательно качнула головой и подтащила ближе стул, на который и уселась. – А ты сам так ничего и не понял?

– А что было непонятно? После дуэли вы трое дружно от меня сбежали. Обиделись на сказанное мной или выполнили приказ, что был спущен сверху, мне фиолетово, результат всё один.

– Но ты даже не попытался никого из нас вернуть? Мы для тебя были мебелью?

– Почему мебелью? Вполне живыми существами, которые частенько выходили из рамок дозволенного и пытались строить меня в собственном доме, а когда не получалось, психовали. Я не прав? К тому же Микрел, например, ко мне пришёл, не смотря на запрет. И прямо в глаза сказал, что не вправе ослушаться «рекомендаций». Упомянул, что и Алевтине угрожали судом, если та осмелиться преступить запрет.

– Кто угрожал? – Ольга сверкнула глазами.- Можешь сказать конкретно?

– Не спрашивал. У тренера спроси.

– Не могу. К сожалению... Он в коме. Вторую неделю в реанимации. На него как то вечером напали недалеко отсюда. Двоих навсегда успокоил, а третьего зацепил так, что теперь парализованный в лежит больнице.

– Может помощь какая нужна? Средства на лекарства? На врачей? Организуй для него самый лучший уход – я всё оплачу.

– Саша, ты сам еле живой, а о человеке, которого и знать толком не знаешь, беспокоишься?

– Так не чужой мне. Ты только скажи чем помочь.

– Всё что необходимо, я для него уже сделала. Сейчас главное, что бы Микрел пришёл в себя, а дальше… как организм справится. Понимаешь, он весь переломан. ВЕСЬ!!! Руки, ноги, шея, позвоночник. Ребра почти все. Там живого места нет.

– Кто это сделал, выяснили?

– Я пыталась, но каждый мой вопрос упирался в непреодолимую стену. Тех, что нашли у тела, опознали. Все трое – ближники Виктора Разумовского. Отца Михаила, с которым ты должен был драться на дуэли. Я не поверила и встретилась с Георгием Алексеевичем, Главой Рода. Тот мне клялся, что к произошедшему его семья не имеет никакого отношения. Оба поняли, что таким образом тебя пытаются натравить на Разумовских. Даже догадываюсь, кто всё это придумал.

– Государь? – я, не отрываясь, смотрел на лицо девушки, но у той ни одна мышца не дрогнула.

– Нет, Саша. Государь, скорее всего, информирован и всё что происходит, лишь с его молчаливого согласия, но инициатор не он. Если б ты знал что творится в окружении Императора. Клубок змей, которые бросаются на всех подряд, кусают, кто подвернётся, не думая о последствиях, а лица при встрече у всех такие подобострастные, аж блевать хочется.

– Какие слова, Ольга. Вы меня удивляете.

– Хватит, Саша. Добавлю, что встречалась с Императором и высказала ему в лицо всё то, что сказала сейчас тебе. Вообщем, мы с ним теперь если и остались родственниками, то очень-очень дальними. На прощание он со злости вообще выдал – мол, снимает с меня покровительство.

– Хочешь сказать, теперь и ты можешь попасть в неприятности?

– Все мы под Богом ходим. Только я, наученная чужим опытом, последнее время без бронника и оружия даже в булочную не выходила, благо разрешение на ношение и использование оружия у меня есть.

– В прошедшем времени? Прозвучало так, что всё осталось позади? Или нет?

– Я сняла маленькую квартиру в ТВОЁМ доме. – Ольга выделила голосом принадлежность дома и вновь улыбнулась. И снова не весело. – Так добраться до тебя быстрее и спокойнее, чем ехать через полгорода.

– Дела… И что будем делать? Хотя есть кое-какая задумка. Ты моих помощниц совсем прогнала? Или как?

– Здесь им делать нечего, – на меня испытующе взглянули два зелёных глаза-прожектора. – Или меня прогонишь, а их вернёшь? Спорить не буду – ты в своём праве.

– Именно что в своём праве. Хорошо, что со временем пришло понимание, что в доме должен быть один хозяин. И прошу, не пытайся здесь вновь устанавливать свои порядки. Я надеюсь, что мои дела пойдут на поправку и уже завтра смогу встать и втянуться в обычный режим. Теперь поиграем в вопросы и ответы. Любую фальшь, тем более враньё, я почувствую. Готова? (Ольга кивнула). Сможешь одна без помощников работать на кухне и убираться в квартире? Закупать продукты и заниматься одновременно всем тем, чем занималась до своего бегства?