Девять жизней Рода
Шрифт:
– Можете передать, что буду платить за информацию по степени важности, но пусть не думают, что смогут меня развести на деньги. Если попробуют подсунуть пустышку, будет предъява, а если дадут «липу», поставлю на счётчик. Пустышками пусть сами себе кормят.
– Вы в теме? – мужчина с расширившимися глаза смотрел на меня, как будто впервые увидел.
– Не сиделец, но с подобным контингентом в своё время имел контакты, так что неплохо знаю все их ходы-выходы. Так и передайте. Что ещё хочу сказать. Сами в это дело не лезьте. Озадачили кого из старших и отвалили в сторону. Не забудьте упомянуть, что князь в трудную минуту может протянуть руку помощи, а может и утопить. За добро всегда плачу добром, а за зло – в стократном размере злом.
Смешно было видеть, как мой собеседник мелко затряс
Только оставшись один, понял причину столь поспешного бегства. Когда встал из-за стола, в зеркале, что было на кухне, увидел себя. Точнее, не только себя. У меня над головой маячила полусонная мордаха моего феникса. Я сам от неожиданности вздрогнул, тут же представил, что испытал в душе мой визитёр – приоткрытый, весь усыпанный мелкими зубами клюв длинной сантиметров тридцать и приоткрытый чёрно-красный глаз, следящий за каждым движением мужчины.
– Ну, дружок, ты и напугал моего визитёра. Чего случилось, что высунулся?
– «Скучно спать. Играть. Воевать. Искать. Дверь. Наш мир».
Эти слова хоть и возникли в моей голове по отдельности, были чёткими и ясными. Интересно, Путя сказал именно «наш мир».
– «Я родился там. Этот чужой. Запасной. Шестой».
– «Ты и считать умеешь? А читать, писать?»
Конечно, опять из меня дурь полезла, ну вот такой я, что поделаешь и тут же мне по голове слегка так тюкнули клювом. Не больно, но это было похоже на намёк, мол, не выпендривайся, что, самый умный?
– «Считать умею. Писать не нужно, читать да. Чувствую. Ощущаю. Вижу. Ты умный и глупый. Добрый. Мой друг. Заботиться и помогать. Учиться вместе. Легче».
– «Прости, что поддел. Ты с каждой секундой говоришь всё лучше и лучше».
– «Головой не надо. Плохо слышу. Голос лучше».
– Я сказал, что ты передаёшь свои мысли всё лучше и лучше. А почему я тебя слышу, а ты меня нет?
– «Вечером. Сейчас спать. Твоя женщина».
Мой ящер испарился, только затылком ощутил дуновение воздуха и тут же на кухню зашла Ольга.
– Наташа сказала, что твой визитёр вылетел с кухни, лихорадочно хватая ртом воздух. Кажется, была б возможность, из окна выпрыгнул. Чем ты его так напугал?
– Да моя тату внезапно ожила и решила посмотреть с кем я тут разговариваю. Вылезла у меня сзади и показала во всей своей свою зубастую моську.
Никогда не думал, что Ольга может так хохотать. Звонко, с переливами и абсолютно искренне. Поначалу удивился, а потом и сам не удержался. Когда успокоились, Оля села напротив меня.
– Ты девочкам рассказывал, что твоё так называемое тату живое?
– Нет. Они видели его на теле, когда я менял рубашки во время тренировок, но, скорее, приняли это за юношескую дурь. Когда в тире один, мы с ним или работаем в паре или тот просто носится как угорелый по помещению. Подожди, – я уловил нестыковку. – Ты же говорила, что Вы выпускали феникса летать по ночам. Или по вечерам.
– Я выпускаю, потому что сестёр отправляла к родителям, а то их маман, когда они раз задержались, влетела сюда как ошпаренная. Видимо ожидала застать одну из дочерей у тебя в спальне, но те, к её явному неудовольствию, мирно сидели на кухне и пили чай. С тех пор как девять вечера, отправляю их домой. Злятся, дуются, но против родительского слова не попрёшь.
– То есть не ты их выгоняешь, а время определила Екатерина Андреевна?
– А ты думал, здесь происходят каждодневные семейные склоки, мол, чья сегодня очередь служить источником утешения?
– Оля, ты чего опять, а? Вроде воспитанная девушка, а из тебя порой столько яда выплёскивается, диву даюсь.
– А чего они, - девушка посмотрела на меня
в желании найти сочувствие, но тут же осеклась… - Прости, я о своём…– Наболевшем, – закончил фразу за девушкой. – Давай сейчас не будем о том, что нас может в дальнейшем как сблизить, так и сделать ярыми врагами. Лучше лишний раз промолчать, чем ляпнуть ненужное ко времени и к месту слово. Так, а обедать мы сегодня будем? Или обойдёмся разговорами?
Оля посмотрела на меня с изумлением, мол, я ему о высоком, а тот о еде, но, что порадовало, улыбнулась и умчалась с кухни, через минуту устроив там выволочку сёстрам.
– Дорогие мои. Подслушивать вредно для здоровья, особенно когда это делается в ущерб прямым обязанностям. Кто будет кормить нашего благодетеля? Видите, сидит за столом, чуть не в обморок падает от голода. Весь аж похудел в ожидании, а Вы с ним как? Решили голодом заморить? Девочки, не надейтесь, что обессиленный Саша будет податливее дляженских соблазнов – наоборот, все мысли в его голове будут сосредоточены не на Ваших прелестях, а на воображаемой тарелке жареной картошки с добрым куском мяса. И Ваши соблазнительные выпуклости он будет воспринимать исключительно с гастрономической точки зрения.
Честное слово, я был даже не рад, счастлив, что эта троица нашла между собой взаимопонимание и сейчас все расхохотались, что бы через несколько минут, отодвинув от подоконника стол, уселись как члены семьи и стали обедать. Обед то был давно приготовлен, осталось лишь достать кастрюли из блока подогрева и разложить содержимое по тарелкам…
* * *
Не знаю, что сказала Ольга сёстрам, но те вечером умотали пораньше, не было ещё и семи часов. Ужин приготовили, а слоняться по квартире без дела и отвлекать меня не стали. Я хотел было позаниматься, решив сначала прочесть блокнот отца, теперь уже как следовало, но почувствовал, что это будет напрасно – накопившаяся усталость и слабость навалились так, что едва добрёл до душа. Совсем забыл, что Ольга ещё здесь и открыл дверь. Вот не знаю, специально это было подстроено или так неожиданно совпало, но оказался там, где не следовало в данный момент. Почему Ольга решила без разрешения воспользоваться душем в моей квартире, было непонятно. Ну и, само собой, застал девушку в виде Венеры, выходящей из пены морской. В смысле, та обнажённая вылезала из ванной. Что было дальше, так смешно сказать. Чисто на автомате задал совершенно невинный вопрос, кажется, до конца не понимая, что говорю.
– Прости. Ты ещё долго? А то хотел почистить зубы, принять по-быстрому душ и лечь в постель.
– Нет, Саш, уже почти закончила. Сейчас вытрусь и выйду. Самое большое - две минуты.
– Хорошо, я подожду.
Наш диалог был настолько обычным, домашним, как будто разговаривали два супруга, прожившие вместе целую жизнь. И всё бы ничего, но где-то на небесах звякнул колокольчик, возвращая нас обоих в реальность. Я замер, осознавая в полной мере кого и в каком виде вижу. И Оля застыла как статуя именно в тот момент, когда вытирала свои распущенные волосы.Казалось, наступила бесконечная пауза и время остановилось. Я не отводил глаз от обнажённого тела девушки, а она, казалось, просто боялась пошевелиться. Вот бывает же такое в жизни. К счастью, как у взрослого человека, инстинкт самосохранения, а это было именно то чувство, заставил меня почти беззвучно покинуть ванную комнату и пройти на кухню. Сел за стол, глянул, а ручки-то дрожат… Понимал, сделай сейчас шаг вперёд и всё в жизни могло бы кардинально поменяться, но чувство сдержанности и даже самосохранения, что надо держать себя в руках всеми силами, просто необходимо…. Наверное задумался, погрузился в размышления, но очнулся, почувствовав на своих плечах руки.
– Прости, Саш. Я не специально. У меня кран в ванной сломался, а починить смогут только завтра. Вот и подумала, что ты не обидишься, если я у тебя….
Девушка начала говорить нормальным голосом, а закончила уже шепотом.
– Спасибо тебе, что…
– Ты очень красивая, Оля. И фигура у тебя... Так бы и смотрел, не отрывая глаз.
– Как в музее? – тихо хмыкнула Ольга.
– Ага. Точное сравнение. Знаешь, не покривлю душой, если скажу, что твоя фигура идеальная. Нет, всё, а то сейчас наговорю лишнего.