Девятнадцать лет спустя...

Когда Гермиона и Драко допили свои напитки, он рассказал ей о Пэнси и их сыне Скорпиусе, а она рассказала о Роуз и Хьюго, а также о предстоящем разводе. Ее не удивило, что он уже знает о разводе, но было все-таки интересно, как он узнал об этом.

Она отчаянно хотела спросить его о Люциусе, но не была уверена, сможет ли он понять более глубокий смысл этих расспросов, поэтому решила не любопытствовать и оставила его в покое. Она не видела Люциуса с тех пор, как умерла Нарцисса, но он каждый раз передавал ей свои добрые пожелания в тех редких случаях, когда Поппи навещала бывшего хозяина в Малфой-мэноре.

Гермионе хотелось связаться с ним, но она по-прежнему чувствовала себя как-то… не в своей тарелке. Во-первых, он, вероятно, все еще горевал о жене, а во-вторых, формально она все еще была замужем, так что, в любом случае, не могла продолжать эти отношения.

Хотела ли она вообще этих отношений? И был ли Люциус заинтересован в них хоть сколько-нибудь? Конечно, она была взволнована искрящей между ними химией, но теперь задавалась вопросом, а не было ли все это односторонним.

Ну что ж, с этим ничего не поделаешь, она переживет развод, а потом все как-нибудь уладится. Может быть, дружба с Драко добавит еще больше удовольствия, если она будет время от времени находиться в обществе его отца. С этой счастливой мыслью Гермиона снова сосредоточилась на голосе Драко. Это был приятный, хорошо поставленный голос, но в нем не было чувственных оттенков отцовского.

— …так что, если ты не занята в тот вечер, мы будем рады, если ты придешь, — закончил Драко с улыбкой, ожидая ее ответа. К сожалению, Гермиона не слышала первую часть вопроса, поэтому не решилась взять на себя какие-то обязательства. Однако он, казалось, хотел, чтобы она согласилась, да и Гермиона хотела попытаться подружиться с ним, поэтому она с улыбкой согласилась, надеясь, что Драко будет продолжать развивать эту тему.

— Отлично, — он радостно улыбнулся, — Пэнси будет довольна. Ты, вероятно, получишь от нас сову через день или два с деталями. А теперь мне действительно пора, иначе Пэнси будет волноваться.

Он встал, взял ее пальто и помог надеть его.

"Ух ты, — подумала Гермиона, — Пэнси явно хорошо его натаскала".

Он серьезно посмотрел на Гермиону, прежде чем направиться к двери… и, к удивлению Гермионы, быстро приобнял ее, прежде чем придержать дверь паба.

"Сегодня действительно был интересный день!" — подумала Гермиона, выходя на прохладный вечерний воздух.

Глава 21

Гермиона тяжело опустилась в кресло, отчаянно надеясь, что тепло камина каким-то образом проникнет в ее холодные конечности. В комнате было темно, но она не потрудилась включить свет, так как темнота, казалось, соответствовала ее настроению. Она была измотана не только физически, но и морально. Гермиона не спала прошлой ночью и все еще пыталась переварить события вчерашнего и сегодняшнего дня. То, что она думала, должно было произойти, и то, что произошло на самом деле, было очень, очень разным.

В прошлый вторник Гермиона послала сову директору Дженкинсу, сообщив ему, что приедет в субботу днем, чтобы провести с детьми целый день. Роуз и Хьюго были очень рады видеть ее, и втроем они провели прекрасный день, посещая все ее старые любимые места вокруг Хогвартса. Гермиона даже почувствовала, что слегка расслабляется, слушая, как Роуз и Хьюго спорят о своих любимых и нелюбимых учителях и их уроках.

Особенно Хьюго, который унаследовал ненасытный аппетит Рона и взволнованно говорил о предстоящем на следующей неделе Хэллоуине.

"К счастью, не его манеры за столом", — думала Гермиона, улыбаясь сыну.

После чудесного совместного ужина в Большом зале Гермиона отвела детей в астрономическую башню, чтобы наедине сообщить им о предстоящем разводе. Излишне говорить, что они восприняли это не очень хорошо. Роуз, выкрикнув несколько очень обидных обвинений в адрес Гермионы, выбежала из комнаты в слезах, а Хьюго, все еще очень похожий на маменькиного сынка, просто забрался к ней на колени и выплакал свое смущение.

После того, как она ушла, противоречивые мысли продолжали крутиться в ее голове. Что же ей теперь делать? Могла ли она действительно пройти через это, зная, как это влияет на ее детей?

В глубине души она понимала, что окончание брака было правильным решением для нее, но, очевидно, не для детей. Теперь, когда Хьюго был в Хогвартсе, дети бывали дома только на две недели на Рождество, одну неделю на Пасху и два месяца летом, конечно, она и Рон могли бы достичь какого-то соглашения на это время.

С этими свежими мыслями этим утром она аппарировала в их дом, чтобы обсудить все это с Роном. Не раздумывая, она вошла в него без предупреждения и обнаружила Рона, уютно устроившегося на диване с очень молодой и очень худой блондинкой. Она не знала, кто был более удивлен, Рон, блондинка, которую он представил как Мэнди, или же она сама.

Быстро извинившись, она подождала на качелях заднего крыльца, пока Рон одевался. Он не извинился за присутствие Мэнди и не ответил, когда она спросила, как давно они видятся. Гермиона понимала, что ей должно быть больно от его неверности и лжи, но кроме легкого укола, она поняла, что на самом деле ей все равно. Ее сердце жаждало кого-то другого, и как только развод будет окончательным, она собиралась заполучить именно того, кого и хотела.

Сосредоточившись на причине своего визита, она рассказала Рону о своей печальной поездке в Хогвартс и о реакции Роуз и Хьюго на новость об их предстоящем разводе. Гермиона молчала, пока Рон обдумывал ее слова, и она знала, что они тоже беспокоили его. Он попросил ее дать ему день или два, чтобы все обдумать и поговорить с адвокатом.

Они договорились встретиться через несколько дней, чтобы все обсудить и при необходимости внести поправки в свое соглашение. Уходя, Гермиона удивлялась тому, что им с Роном потребовался развод, чтобы по-настоящему вежливо поговорить друг с другом. Она знала, что это, вероятно, не продлится долго, но это была приятная перемена.

Она провела вторую половину дня, обсуждая свои варианты с адвокатом, и была почти уверена, что они пришли к компромиссу, который будет работать для всех. После того, как ее адвокат ушел, чтобы составить новое соглашение, Гермиона наполнила ванну и уже собиралась войти, когда получила сову из Хогвартса, сообщающую ей, что Роуз подралась с каким-то студентом.

Гермиона немедленно послала сову Рону, быстро оделась и аппарировала в Хогсмид, чтобы суметь взлететь с "Трех метел" прямо в кабинет директора. Оказавшись там, она обнаружила упрямую Роуз, сидящую рядом с другим студентом, который был покрыт большими фиолетовыми фурункулами.

Им пришлось подождать несколько минут, пока приедут Рон и родители мальчика; все это время Роуз просто смотрела на Гермиону, отказываясь говорить. Гермиона знала, что Роуз ведет себя обиженно и сердится из-за вчерашних новостей, хотя и понимала, это не означало, что она потворствует поведению Роуз.

После того как прибыли остальные три родителя, выяснилось, что мальчик, Томас Хилт, издевался над Роуз в библиотеке, как это, очевидно, было в его обычае, и вместо того, чтобы игнорировать, как привыкла она, Роуз заколдовала его. К несчастью для нее, нашлись свидетели, и так как Томас даже не вынул из-под мантии палочку, ее дочка оказалась единственной, кто был виноват.

После долгих споров, в основном жарких, было решено, что Роуз получит недельное наказание под руководством мистера Филча, теперь еще более раздражительного, чем когда Рон и Гермиона учились в Хогвартсе. Она также потеряет возможность посещать Хогсмид в следующие выходные.