Диагноз: Измена. Лечение: Развод

– Говори яснее.

– Пока не могу сказать точно, но я чувствую, что что-то не так. Мы словно стали… чужими. Ему вообще на всё наплевать! На меня, на Сашку! Раньше хоть подходил к дочери, а теперь вообще практически не подходит, – голос дрожит, но я пытаюсь взять себя в руки.

– Устаёт человек! В его годы стать заведующим целого отделения – это дикий труд и ответственность. И странно, что ты не понимаешь этого, Полина.

Мама встаёт на сторону моего мужа, отчитывая меня, словно я эгоистка.

– Нет, мам. Он стал... другим. Я не знаю, как это объяснить, но моё сердце, – прикладываю руку к груди, – оно словно кричит, что Макс меня обманывает, мама. Теперь он слишком часто задерживается. Возможно…

Снова невольно вспоминаю свою подругу.

– Прекрати! – мама догадывается, о чём я хочу предположить. – У него же семья.

– А когда это останавливало мужиков? – рассказываю ей про историю подруги, которую она тоже знает с детства. Мама не скрывает своего возмущения. – И ты знаешь, теперь после того, что я узнала про их ситуацию, глядя на поведение её мужа, я поняла, что ни дети, ни обязательства, ни уважение к жене не остановят мужчину, если он захочет уйти.

– Нет, дочь, нет! Не тяни чужую беду на себя! Не смей! Не сравнивай своего мужчину с другими! У тебя Максим такой… таких поискать! – мама безоговорочно верит в то, что говорит мне. – У него какой пример перед глазами! Его родители, посмотри, год назад серебряную свадьбу отметили! И у вас всё то же самое будет!

Не понимаю: она себя или меня убедить в этом желает.

– Полина, такие как ты, которые много путешествовали раньше, вели активный образ жизни, а потом сели в декрет, в эти четыре стены, сложно переживают... как сказать...

– Заточение, – сама говорю.

– Путь так, – отмахивается. И в итоге начинается в голове придумываться ерунда, постепенно цепляясь за всё, что не устраивает. Не надо, дочь, не веди себя так.

– Муж тоже говорит, что я засиделась в декрете и обращаю внимание на всякую ерунду. Но это не ерунда, понимаешь?!

Поднимаю на маму глаза и узнаю её взгляд. Такой взгляд был всегда, когда я начинала придумывать лишнее в каких-либо ситуациях.

Она смотрит на меня с лёгким раздражением, будто перед ней сейчас капризный ребёнок, которому всё не так и не эдак, а не взрослая женщина.

– Уверена, он тебе не изменяет. Ты просто себя накрутила. А чтобы дальше не усугублять, попробуй с малого: пару часов в день тебе нужно проводить без ребёнка. Возможно, тогда всё пройдёт.

– А Сашу с кем я оставлю?

– Сашу… – а вот здесь её уверенность утрачивает свою силу. – Можно нанять няню. Или… давай так: мы попробуем в эти выходные хотя бы на пару часов оставить у меня. Ну, пока ещё в коляске лежала, нормально же мы справлялись. И сейчас справимся. Денёк я подстрахую, денёк свекровь твоя, как поправится. В конце концов, ей и к саду скоро надо будет привыкать. С чего-то надо начинать? Ну вот и будет возможность отучить эту мамошницу от тебя, – подмигивает мне, пытаясь всё перевести в шутку.

Киваю, соглашаюсь, хватаясь за её предложение как за соломинку. Мне нужно отвлечься, в этом, несомненно правы и муж, и мама.

Возможно, после этого я перестану тогда видеть всё в таких мрачных тонах, как сейчас.

Глава 5.

Глава 5.

Мне удалось сходить на шопинг, который предлагал муж. Пусть короткий, но хоть что-то.

Я купила себе пару платьев: лёгких, воздушных, совсем не таких, какие носила раньше. И туфли на каблуке, но невысоком, чтобы было удобно.

Пока гуляла, ждала, что мама будет звонить мне и требовать вернуться побыстрее домой, но телефон молчал.

И жизнь действительно, словно заиграла новыми красками.

Они все были правы. А я нет. И я готова была это признать.

Кажется, даже дышать стало легче.

Дочь сегодня на дневной сон уснула очень быстро.

Я даже растерялась, признаю. Обычно чтобы её уложить, нужно провести целый ритуал. Но сегодня удача на моей стороне.

Пользуясь моментом, хочу прилечь рядом и поспать с ней. Но едва начинаю проваливаться в сон, как слышу стук в дверь.

Прислушиваюсь. Может, показалось? Но через мгновение стук повторился, уже громче, настойчивее.

Боясь разбудить дочь, я быстро встаю и босиком бегу к двери. Даже не спросив «Кто там?», открываю.

Передо мной стоит девушка. Высокая, стройная, с распущенными тёмными волосами.

– Здравствуйте. Вы к кому?

– Я к вам, – она смотрит на меня пристально, почти изучающе.

– Ко мне? – удивляюсь, потому что я её не знаю.

– Да, – её голос спокоен, дружелюбен. – Позволите войти? Я по личному вопросу и не хотелось бы говорить в подъезде, – оглядывается по сторонам.

– Личному? – снова не понимаю.

Кивает.

Странно. Какие у нас с ней могут быть «личные вопросы», если я вижу её впервые?

– Ну, проходите в коридор, – неуверенно приглашаю её. – Только тихо, у меня ребёнок спит.

– Я знаю про вашу дочь.

– Откуда?

– Меня зовут Ксения, – игнорирует мой вопрос.

– А меня…

– И как вас зовут, я тоже знаю, Полина. Я много про вас знаю. Вы жена Макса.

– Не понимаю…

– Не волнуйтесь. Совсем скоро всё станет ясно.

….. (Друзья, чтобы не повторять текст, встреча в прологе ЗДЕСЬ )

После того как она ушла, дальше делаю всё на автомате.

Руки сами режут овощи для супа – ровные ломтики моркови, квадратики картошки.

По моим ощущениям было так, будто кто-то другой управлял моими движениями. Они же, эти чужие руки, позднее играли с дочкой, кормили её, будто я была не матерью, а просто механизмом, запрограммированным на движение.

Телевизор бубнил что-то в фоне – бесконечный сериал, серия за серией, одни и те же лица, одни и те же слова. Я даже не следила за сюжетом. Мне было важно только одно: лишь бы не тишина.

Надо же, а буквально недавно я так ей радовалась, а теперь боюсь.

Слоняюсь из кухни в комнату, из комнаты в коридор, и каждый шаг отдаётся в висках тяжёлым, глухим стуком.

Замкнутое пространство и так давило на меня последнее время, а теперь оно давит даже сильнее, чем усталость. Сильнее, чем бессонные ночи.

Оно вытягивает из меня последние силы, оставляя только пустоту.

Узнав о нём столько подробностей, я совершенно точно понимаю, что наши жизни не будут прежними. Пока я не знаю, что я скажу ему. Но молчать совершенно точно не стану.