Dies irae, dies illa (Тот день, день гнева)

– Это и не обязательно, – возразил Бьякуя, но не совсем уверенно.

– Да он вроде ничем таким не баловался, – засомневался и Хоакин.

– Однако он чем-то отравил командира Ямамото, так, что тот до сих пор находится без сознания, – заметил Бьякуя.

– Это не он, – уверенно замотал головой Хоакин. О происшествии с командиром ему было известно от Ренджи. – Он в это время был в Лас Ночес. Я его видел.

– Все равно обследование не помешает, – уперся Кучики. Но вновь задумался.

– Наверное, это была просто демонстрация, – предположил Сайто. – Психологическая атака.

– Демонстрация чего? – Насмешливо переспросил Бьякуя. – Эспады? На его месте я постыдился бы такое демонстрировать.

– Да, эспада у него не впечатляет, – согласился Сайто. – И все же, мне кажется, это была именно демонстрация. Вот, мол, смотрите, как я крут. С легкостью беру в плен двух капитанов. Более того, могу себе позволить тут же их выпустить. Поневоле задумаешься, что он нас совершенно не боится.

– Что-то в этом есть, – нехотя кивнул Бьякуя. Столь несуразное поведение неприятеля и в самом деле озадачивало и пугало. – Но показаться Куроцучи все-таки стоит.

– Кстати, ты так сильно хромаешь, – вдруг озабоченно заметил Сайто.

– Кажется, я сломал об него палец, – нехотя признался Бьякуя.

– Ничего себе, – Сайто обеспокоенно покачал головой. – Если станет совсем тяжело, можешь опереться на меня.

– Я буду иметь это в виду, – отозвался Кучики.

***

– О чем вы двое думали? – Кипятился Кьораку.

Блудных капитанов встретили у самой гарганты, полным капитанским составом. Все их сражение, как выяснилось, видели жуки-шпионы, посланные на разведку Куроцучи. Так что он все записал на пленку: и краткий бой, и позорное пленение. Поднял, конечно, тревогу, и Кьораку уже собрал и едва не отправил спасательную команду, когда приборы засекли новое движение в пространстве между мирами.

Сейчас оба капитана сидели в креслах в лаборатории Куроцучи: тот немедленно согласился с соображением Кучики насчет возможной слежки. Вызвали и медика, который, сидя на полу, занимался теперь сломанным пальцем Бьякуи.

– Я что-то не помню, чтобы я разрешал что-нибудь подобное! – Возмущался Шунсуй.

– А я не помню, чтобы ты запрещал действовать по своему усмотрению, – холодно парировал Бьякуя.

– Я что, должен был отдельно тебе сказать, чтобы ты не сходил с ума?

– Как-то ты чересчур разволновался, – заметил Бьякуя издевательским тоном. – Начальственный пост не идет тебе на пользу.

– Не представляю, как Ямамото вообще не спятил, командуя такими раздолбаями!

– Что ж, – проронил Кучики. – Командир Ямамото рано или поздно придет в себя. И когда ты перестанешь быть главнокомандующим, я думаю, тебе придется взять свои слова обратно.

– В самом деле, – Кьораку вдруг словно спохватился, его лицо приняло привычное выражение. – Что я вам тут лекции читаю? Вы уж и сами поняли, что вели себя, как идиоты. Какой мне смысл вправлять вам мозги?

Бьякуя нахмурился и собирался немедленно придумать достойный ответ, хлесткий, как пощечина, но тут его отвлек скрипучий голос Куроцучи.

– Все чисто, – объявил он. – Никаких посторонних веществ. Нигде.

Все три капитана изумленно обернулись к нему, забыв о споре.

– Вот теперь действительно ничего не понятно, – недоуменно заметил Кьораку.

***

– Какого черта ты их отпустил?

Хоакин набросился на Ветуса, едва вернулся из Сейрейтея. Вся эспада уже разбежалась по своим делам, а завоеватель и император сидел все в том же зале в полном одиночестве.

– А ты чем-то недоволен? – Вяло удивился он. – Кучики твой побратим, разве нет?

– Только не говори мне, что ты поэтому, – зарычал Месси.

– Ладно, ладно, – Ветус понизил голос и замахал рукой на Хоакина. – Угомонись. Если ты так хочешь, я тебе объясню. Только обещай, что ты ничего не скажешь остальным.

– Хорошо, – Месси, сбитый с толку, тоже перешел почти на шепот. – Я с ними особенно и не общаюсь. А что такое ты задумал?

– Видишь ли, – Ветус подался вперед, почти лег грудью на стол, – я намерен сделать из этих раздолбаев настоящих воинов. Таких, как ты. В данный момент капитаны мне нужны живыми. Они – напоследок. Если сейчас я перебью всех капитанов Готэй, на ком потом мне оттачивать силу своей армии? Нет, я хочу, чтобы они оставались в живых, чтобы служили ориентирами для моих подчиненных, чтобы те стремились к победе над таким сильным врагом. Только так можно воспитать по-настоящему сильных бойцов. Поэтому я пока стараюсь по мере возможности ограждать их друг от друга, чтобы никто не погиб раньше времени.

– А-а… – в недоумении протянул Хоакин. – Тогда понятно.

И, озадаченно почесывая затылок, вышел из зала.

Когда дверь за ним закрылась, Ветус распластался по столу, уткнув подбородок в сложенные ладони. Ох уж эти капитаны! Так и лезут на рожон, вслепую, без оглядки. Жаль, что пришлось убить Сой Фонг. Но другого выхода не было. Ему бы еще секунду времени тогда… Но в той ситуации он не успевал ни схватить ее за руку, ни оттолкнуть в сторону, только ударить сзади в коротком и точном прыжке. Иначе в следующий миг она убила бы одного из его подчиненных. И тут же, как будто Ветусу этого было мало, еще два идиота лезут прямо в пекло. Как, ну вот как объяснить им, что для осуществления его плана капитаны ему нужны живыми?!

========== Разоблачение ==========

Едва Кучики и Сайто показались в воротах штаба двенадцатого отряда, Хаями, дежуривший на улице, немедленно двинулся к ним. Приближаясь, он никак не мог определиться, чего же ему все-таки хочется: треснуть им обоим по шее или обнять этих двух придурков и сказать, чтоб больше не смели так делать. Когда между капитанами оставалось два шага, Бьякуя сдержанно сказал:

– Можешь не трудиться.

– Что? – Наото, сбитый с толку, остановился.

– То, что ты хотел сейчас сделать. Можешь не делать. И так понятно.

– Я еще даже не определился, чего хочу, – признался Хаями.

– Значит, можешь не трудиться определяться.

Наото вздохнул.

– Я потом еще долго думал, почему я не поймал тебя за руку и не запер в подвале?

– Но ты же знаешь ответ, правда? – Мягко усмехнулся Сайто.

Хаями удрученно кивнул и вздохнул еще раз. Конечно, он знал ответ. Уважение к решениям друг друга, – вот важнейший компонент их дружбы с Кучики. Никто не должен навязывать другому свое мнение. Никто не должен опускаться до шантажа. Только при таких условиях они оба могут иметь дело с людьми. И друг с другом, разумеется.