Dies irae, dies illa (Тот день, день гнева)

– Ладно, хватит, наигрались, – совершенно спокойно сказал Ветус. Казалось, он даже не заметил попытки нападения. – Идемте-ка домой.

И щелкнул пальцами, открывая гарганту.

Шагали в молчании. Только кто-то из арранкаров время от времени охал от боли (должно быть, здорово ему досталось от Бьякуи). Сайто виновато понурился. А может и не виновато. Может, ему просто было страшно. Бьякуя хромал, стараясь наступать только на пятку. Боль была столь сильной, что впору было заподозрить перелом. Один из арранкаров крепко держал его за шиворот.

Но как же такое могло случиться? Бьякуя полагал, что в крайнем случае, если все сорвется, они просто погибнут, оба или он один, как повезет. Но плен… Унижение, допросы, пытки… К такому он не был готов. И трепыхаться бесполезно, Ветус пресечет любую попытку сопротивления одним ударом, лишь унизив еще больше. Оставалось только идти вперед с гордо поднятой головой и молчать, что бы ни случилось.

Наконец, тьма расступилась, и вся группа ступила на песок. Ветус немедленно остановился, обернулся к своим пленникам и заулыбался, словно гостеприимный хозяин.

– Вот, смотрите, я тут все починил, – похвастался он, обводя руками свои владения.

– Ага, здорово, – кисло отозвался Сайто. Он в своем репертуаре, со всеми ему надо поговорить, пусть даже со злейшим врагом. Бьякуя принципиально решил молчать.

– Внутри тоже порядок, – жизнерадостно продолжил арранкар. – Пойдемте, я вам покажу. Идемте все! – Он сделал широкий приглашающий жест рукой. – Посидим, поговорим.

Как же! – думал Бьякуя, увлекаемый за шиворот чьей-то сильной рукой. Станет кто-то с тобой разговаривать. Как можно думать, что капитаны Готэй выдадут какие-то секреты?!

Они все вошли в одну из дверей и зашагали по длинному коридору. Внутри замка и вправду был порядок. Как только и успели? Даже на то, чтобы просто вымести песок, должна была потребоваться уйма времени. Ветус выглядел ужасно гордым.

– Вот тут дырка была насквозь, – он ткнул пальцем в стену. – Видите, даже следа не осталось.

– Да уж, вы постарались на славу, – подхватил Сайто. – Молодцы.

Бьякуя искоса поглядел на него. Что это? Попытка подлизаться к пленителю? Выторговать себе поблажку? Ветус тоже покосился на капитана с любопытством.

– Ребята, а что это вы такое пытались сделать?

– Да так, знаешь, убить тебя собирались, – невозмутимо отозвался Сайто, слегка пожав плечами.

Нет, понял Бьякуя, это не подхалимаж. Это железное самообладание. Он намерен оставаться самим собой до конца. Ветус тоже пришел в восторг.

– Молодцы! Хорошая попытка. Главное, почти получилось!

– Почти не считается. Ничего, у нас не получилось, у других получится, – пообещал Сайто вполне дружелюбным тоном. Казалось, он уже вполне освоился с ситуацией.

– Я буду с нетерпением ждать новых попыток, – столь же дружелюбно ответил Ветус. – Мне любопытно.

Он толкнул массивную дверь, и все вошли в большой зал с длинным столом в его середине и многочисленными стульями вокруг. Здесь же, явно маясь от безделья, слонялся Хоакин. При виде связанных капитанов у него отвисла челюсть. Сайто недобро прищурился.

– А, привет, приятель, – сказал он издевательским тоном. – Как там твои пальчики? Зажили с того раза?

Бьякуя удивился было, но потом вспомнил, что в последний раз эти двое встречались в битве, и Сайто ухитрился нанести своему противнику раны его же собственным электрическим током. Правильно, мысленно одобрил Бьякуя, надо вести себя так, словно имя Хоакина они слышали в последний раз именно тогда.

Месси нехорошо оскалился:

– Не переживай. Давно уже. Можешь не беспокоиться.

Хорошо сыграл, убедительно, подумал Кучики. Но вот что интересно: что этот парень будет делать теперь? Захочет ли как-то помочь пленникам, или же решит, что его все это не касается? Его братская связь – только с Абараем. Окажись здесь Ренджи, можно было не сомневаться, что Хоакин, не задумываясь, рискнет башкой, чтобы его вызволить. А так – непонятно. Так что Бьякуя отбросил надежду на спасение и просто старался сохранять гордый, полный достоинства вид, насколько это возможно, когда у тебя связаны руки, и тебя держат за ворот.

Ветус тем временем поглядел на своих пленников почти умоляюще.

– Ребята, – озабоченно сказал он, – я вас развяжу, если вы пообещаете, что не станете бузить. Только-только уборку закончили, так не хочется начинать снова!

Бьякуя покосился на него с презрением, а Сайто хмыкнул.

– Ты знаешь, после того, как ты меня скрутил, мне, наверное, бузить не захочется.

– Вот-вот, – радостно подхватил Ветус. – Вы же понимаете, что это бессмысленно. Не переживайте, мы просто посидим и побеседуем. Мирно. Развяжите им руки, – кивнул он своим подчиненным.

Когда это было исполнено, и Сайто принялся с облегчением растирать запястья (Бьякуе тоже этого хотелось, но не показывать же врагу свою слабость!), Ветус гостеприимно указал на стулья.

– Садитесь. И вы тоже, – он махнул рукой арранкарам. – Рассаживайтесь.

И первым занял место во главе стола. Сайто немедленно устроился на соседнем с ним стуле, и Бьякуя, чуть поколебавшись, сел рядом с Сайто. Уже устал стоять на одной ноге. Арранкары расселись по обе стороны стола, на дальнем конце пристроился Хоакин. Он настороженно смотрел на капитанов, и было непонятно, что выражает этот взгляд: враждебность или дружеское участие.

– Давайте знакомиться, – предложил главарь арранкаров. – Я Ветус, как вы уже, наверное, поняли. А вас как зовут?

– Я Сайто Такайя, – не чинясь, назвался Сайто. Он уже улыбался.

– Я должен был догадаться, – Ветус тоже заулыбался в ответ. – Месси ведь рассказывал, как ты его красиво уделал. То-то он на тебя волком смотрит. Ну а ты, молчун? – Обратился он к Бьякуе. – Ты кто таков?

Тот взглянул на врага со всем доступным ему высокомерием (смертельная доза!) и не ответил. Он размышлял о том, что Ветус совершил большую ошибку, развязав ему руки. Не позволит же Кучики связать себя вторично! Уж лучше быть убитым при безнадежной попытке сопротивления.

– Это Кучики Бьякуя, – ответил за него Сайто.

– О! – Ветус немедленно оживился. – Знаменитый глава великого клана и твой кровный брат, а, Месси? – И он подмигнул в дальний конец стола.

– Можно было при всех этого не говорить, – насупился Хоакин.

Бьякуя некоторое время косился на него с недоумением, потом дошло. Ведь Бланко, объявивший себя братом Кучики, и этому Хоакину приходился кровным побратимом. А брат брата кто? Правильно, брат. Такая мысль ему в голову не приходила.