Дикари Гора
Шрифт:
– Это верно.
– Но основные причины, как Ты могла бы подозревать, психологические, с точки зрения Господина и с позиции рабыни. Она, скованная цепью, или связанная - беспомощна. Она знает, что, по прихоти владельца, могла бы быть разрезана как плод ларма. Это увеличивает её ужас, её уязвимость, и её желание угодить, которое будет сочтено приятным. Это повышает её чувствительность как рабыни, и, соответственно, готовность ответить на прикосновения Господина. С точки зрения рабовладельца, конечно, это также является стимулирующим. Приятно для мужчины иметь неограниченную власть над женщиной, видеть её связанной или закованной в цепи,
– Я понимаю, - послышался её шёпот.
– Но главное, по моему мнению, - это психологическое давление на женщину. Её приводят в дом Господина, и в ясных, насильственных и неоспоримых понятиях показывают реальность её новой ситуации. Что она беспомощна, что она в его власти и милосердии. Что она, независимо от её желания, является теперь его собственностью. Что он может делать с ней всё, что ему нравится. Что она принадлежит, что она - его рабыня, и что он - её хозяин.
– И я была бы испугана, если бы оказалась связана, - согласилась она.
Но я-то видел, что она уже хотела быть связанной.
Я продолжал ласкать её.
– Господин, - прошептала девушка.
– Да.
– Свяжите меня – шепотом попросила она.
– Ты просишь этого?
– Да, - выдохнула она.
– Я прошу Вас связать меня.
– Встань на колени, - резко и громко приказал я ей, - быстро.
Она стремительно встала на колени, и испуганно посмотрела на меня.
– Я передумала, - попыталась отказаться она, глядя на меня со страхом.
– Не меняй положения.
– Да, Господин.
Я подошёл к своим седельным сумкам, и вытащил два довольно коротких отрезка мягкой, гибкой, плетёной из черной кожи верёвки, приблизительно двадцать пять дюймов каждый.
Я немного оттянул её правое запястье и привязал его к правой лодыжке, оставив при этои приблизительно шесть или семь дюймов слабины между рукой и ногой.
– Это – обычное связывание с открытыми ногами. Оно не предназначено для строгого удержания рабыни, но зато - простое и общеизвестное.
– За тем я таким же образом связал её левые запястье и лодыжку. – А когда я закончу пользоваться тобой, - объяснял я далее, - Я мог бы просто связать твои запястья за спиной, а за тем и лодыжки. Это уже - общепринятый и эффективный способ обеспечения безопасности. Если Ты не была достаточно приятна, то я мог бы подтянуть твои связанные лодыжки и привязать их к запястьям. А кроме того, Ты была бы всегда привязана ещё и за шею к колонне или к дереву.
Я встал и отошёл в сторону, чтобы оценить дело своих рук.
– Преимущество этого способа, состоит в том, что верёвки не мешают стоять на коленях, и рабыня может с удобством делать это в течение многих часов, возможно около стула владельца, в то время как он работает, и ещё не готов к занятиям с ней.
Она потихоньку, стараясь сделать это незаметно, потянула верёвки, но кожа держала её запястья крепко, всякий раз возвращая их на место,
к лодыжкам.– Это все?
– робко спросила она.
– Я вижу, что есть потенциальные возможности этого способа связывания, которые, Ты пока ещё не оценила, - заметил я, и, взяв её за волосы, толкнул вперёд на одеялах на живот.
– Вырывайся, - приказал я рабыне.
Она так и сделала, но оказалась совершенно беспомощной, и вскоре прекратила свою бесполезную борьбу.
– Интересный вид открывается на женщину, - усмехнулся я.
– Также, связанная в этом положении, она редко сомневается относительно того факта, что она - рабыня. Иногда, это может быть довольно болезненно.
Она застонала, и я, милостиво, перекатил её на бок. Она испуганно посмотрела на меня.
– Прими во внимание, что такое связывание, не годится для строгого удержания, но оно вполне достаточно для некоторого обездвиживания, а именно, в ситуации, как сейчас, в присутствии владельца или пользователя. Например, под наблюдением, Ты не можешь использовать правую руку в попытке развязать узел слева или на лодыжках. Если, конечно, вместо верёвок используются цепи, то они уже достаточны для надёжного ограничения свободы рабыни, эстетического и восхитительного, а можно ещё пристегнуть цепи к ошейнику, естественно, чтобы ограничить движение.
Я повернул её на спину. Её крепко сжатые колени торчали вверх, а её руки беспомощно лежали по бокам.
– А вот теперь, я думаю, что Ты можешь понять одно из главных достоинств этого способа связывания. Женщина довольно беспомощна, и нет абсолютно никакой возможности оказать сопротивление доступу хозяина к телу рабыни.
Казалось, что она, связанная рабыня, пыталась вжаться в землю.
– Пожалуйста, Господин, развяжите меня, - попросила она.
Я с усилием развёл её колени.
– Ох! – воскликнула она.
Я держал её колени разведёнными широко в стороны, не позволяя ей сжать их.
– Я не хочу быть связанной! – закричала она.
– Я не знала, что это будет так. Я слишком беспомощна! Пожалуйста, развяжите меня! Освободите меня! Ослабьте мои путы! Не держите меня больше связанной! Нет! Пожалуйста! Господин!
Я рассматривал её, а она смотрела на меня в страхе, и беспомощно изгибалась.
– Что Ты знаешь обо мне?
– Ничего, только то, что Вы - мой Господин.
– Что я мог бы сделать с тобой? – спросил я.
– Всё что угодно, - ответила она.
Я убрал руки, разрешая ей свести колени, она немедленно и сделала, в страхе, крепко сжимая их вместе.
– Вы связали меня как свинью.
– Свинья, не является гореанским животным. Скорее, Ты связана как самка тарска.
– Значит, Вы связали меня, как самку тарска!
– Не льсти себе, что Ты сможешь наслаждаться столь же высоким статусом, как у свиньи или у самки тарска. Твой статус ещё ниже, чем у этих презренных животных потому, что Ты - рабыня.
– Значит, Вы связали меня, как рабыню!
– Вот теперь Ты говоришь правильно, - похвалил я её.
– Что Вы собираетесь сделать со мной?
– Всё, что я пожелаю!
Она застонала, и слегка потянула шнуры, связывающие её запястья с лодыжкам.
– Ну что, теперь Ты начинаешь ощущать, что это значит для женщины, быть связанной мужчиной?
– Да, Господин, - прошептала она.
– Ты можешь убежать?
– Нет, Господин.
– Ты бессильна?
– Да, Господин. Я полностью бессильна.