Дикари Гора

– Что будет с тобой сделано?

– Я не знаю! – заплакала девушка.
– Я беспомощна. Я - рабыня. Я в Вашем милосердии. Вы тот, кто решает, что должно быть сделано со мной.

– Возможно, я выпорю тебя, отстегаю своим ремнём, - рассуждал я.
– А может быть, пну тебя, а потом снова и снова, убеждая тебя в твоей никчёмности. Или, я встану на колени сев на твоё тело, и буду систематически хлестать тебя по щекам, пока Ты не запросишь пощады. А ещё я могу просто ради моего развлечения, бессмысленно избивать тебя.

– Пожалуйста, Господин, не надо.

– Возможно, это должен быть хлыст, - задумался я.

– Пожалуй, я использую на тебе хлыст. Буду стегать долго, как упорную самку кайилы.

– Нет, Господин, - взмолилась она.
– Пожалуйста, не надо, Господин!

– Ты действительно настолько непокорная?

– Нет, я не непокорная. Я послушная. Я покорная. Я готова доставлять Вам удовольствие, и я желаю доставить его Вам.

– Возможно, я забью тебя до смерти. Но возможно, я возьму тебя.

Она в ужасе смотрела на меня.

– Что бы Ты предпочла, быть забитой или взятой?
– наконец спросил я.

– Взятой, Господин, - отчаянно закричала она.
– Я прошу взять меня.

– Взять как свободную женщину, - решил уточнить я, - с некоторой долей уважения к её достоинству, гордости и статусу, или взять как рабыню?

– Я - рабыня, Господин. Я молю о том, что положено рабыне.

Я смотрел на девушки колени, крепко сжатые вместе.

– Разведи колени в стороны, и широко.

– Да, Господин.

– Теперь, проси, - приказал я ей.

– Я умоляю, Вас Господин.

В некоторые моменты, мне приходилось затыкать её рот её же волосами, скатанными в клубок, а когда и это не помогало, то я ещё и зажимал ей рот своей рукой. Её глаза были просто бешеными. Она дико пиналась в гибких, черных кожаных путах, снова и снова. Тогда, пожалев, я развязал её конечности, и позволил ей выпрямить её трясущееся тело на моих одеялах. Затем, пальцем я вытянул клубок влажных волос изо рта. Она задыхалась, и дрожала. Я держал рабыню, прижав к себе, ещё несколько минут, чтобы она, тем временем, в тепле и под защитой моих рук, могла бы внести некоторые поправки в то новое измерение, которое она обнаружила в своем существе.

– Что это было? – счастливо прошептала она.

– Это был маленький, - заверил её я.

– Что это было? – шепотом повторила она.

– Это был первый, как мне кажется, из твоих рабских оргазмов, -пояснил рабыне, и, поднявшись, подобрал и бросил ей крошечную рабскую тунику.

– Надень это, - приказал я.

Она с трудом натянула свою влажную одежду, и я осторожно взяв девушку на руки, и отнес к её месту на цепи. Я аккуратно положил девушку на траву. Когда я взял открытый ошейник, чтобы закрыть его на её горле, она взяла руками мои запястья, и стала нежно их целовать. Она смотрела на меня своими глазами прекрасными и кроткими.

– Я даже не представляла, что это могло бы быть так, - тихо сказала она.

– Это был только маленький, - усмехнулся я.

– Неужели может быть больше? – удивилась девушка.

– Ты ещё не начинала изучать, что это такое быть рабыней.

Она испуганно посмотрела на меня.

Тогда я защёлкнул ошейник на её горле.

– Ты знаешь кто, в конечном счете, окажется твоим лучшим тренером?

– Нет, Господин.

– Ты сама, собственной персоной. Девушка, непосредственная, нетерпеливая к удовольствиям, изобретательная и умная, контролирующая свои собственные действия и чувства, стремящаяся всячески улучшить и усовершенствовать их. Ты сама будешь в значительной степени ответственна за превращения себя в превосходную рабыню, которой Ты скоро станешь.

– Господин?

– Ошейник, - сказал я, касаясь стальной полосы на её горле, -одевается снаружи, он лишь окружает рабыню, настоящее рабство приходит изнутри.

– Господин?

– Рабство, - объяснял я ей, - истинное рабство, всплывает изнутри тебя, из глубин твоего собственного Я. И Ты, мое прекрасное, маленькое, рыжеволосое домашнее животное, я уверяю тебя, как свидетель твоего сегодняшнего поведения и твоих действий этой ночью, истинная рабыня. Не борись со своим рабством. Позволь ему свободно, спонтанно, искренно, сладко и беспрепятственно вырваться наружу и заявить о себе. Это – то, что Ты есть!

– Да, Господин.

– А кроме того, - усмехнулся я, - это спасет тебя от многих встреч с ударом плети.

– Да, Господин.

Тогда я отвернулся и оставил её на цепи, рядом с остальными спящими рабынями.

– Господин! – окликнула она, но я не обернулся. Она осталась там, на караванной цепи, куда я её приковал. Она была всего лишь рабыней.

Я возвратился к своим одеялам, и ляг снова, чтобы успеть задремать на несколько енов перед тем, как лагерь шевелился.

Не произошло ничего особенного. Я просто сделал одолжение для Гранта, моего друга, вскрыв гибкотелую, рыжеволосую девушку для него, одну из его рабынь.

Безусловно, она была симпатичная, и первая на караване.

14. Хорошая торговля. Прыщи. Я изучаю кое-что из Ваниямпи. Стебли кукурузы. Знак. Грант и я продолжаем двигаться восток.

Рыжеволосая девушка вскрикнула в боли и страха, сбитая с коленей на спину пышной, презрительной, крепконогой свободной краснокожей женщиной из племени Пыльноногих. Рабыня в ужасе смотрела на неё. Рабыни знают, что больше всего на свете им надо бояться именно свободных женщин.

– Wowiyutanye!
– прошипела женщина Пыльноногих на испуганную девушку, лежащую в траве перед ней.

– Да, Госпожа, - с полным непониманием ответила рабыня на гореанском.

Мужчины на торговом месте почти не обращали на них своего внимания.

Я сидел поблизости, на расстеленном одеяле, на котором я разложил кое-что из своих товаров принесённых мной в Прерии, главным образом зеркала, краски и бисер.

Женщина Пыльноногих перекатила девушку на правый бок и задрала её тунику на левом бедре. Испуганная рабыня не сопротивлялась.

– Inahan!
– завопила женщина Пыльноногих другим стоявшим рядом, указывая на клеймо на бедре девушки.
– Guyapi!

– Хо, - одобрительно сказал один из мужчин.

– Inahan, - согласился другой.

– Winyela!
– объявила краснокожая женщина.

– Inahan, - поддержали её сразу несколько человек.

– Cesli! – презрительно сказала краснокожая девушке.

– Пожалуйста, не делайте мне больно, Госпожа, - просила рыжеволосая по-гореански.

– Ahtudan!
– Закричала женщина сердито, и затем плюнула в неё.

– Да, Госпожа, - плача повторяла рыжеволосая девушка.
– Да, Госпожа!