Дикари Гора

Кстати говоря, прилагательные в знаке обычно, хотя и не всегда, следуют за существительными.

Несомненно, подобная конструкция отражает общую грамматическую особенность разговорных языков дикарей. Слово «mazasapa», например, буквально означает «черный металл». «Maza» переводится как металл, а «Сапа», как - чёрный. Мы перевели бы это выражение, конечно, как «железо». Знак для кайилиаука, как я ожидал, состоял в том, чтобы держать три пальца, предполагая три рога украшающих косматую голову этого большого, несдержанного, громыхающего жвачного животного с маленькими глазами.

– У тебя превосходная память, - заметил Грант. Я как мог, восстанавливал ту часть беседы, между Стеблями кукурузы и Грантом, которую я видел.

Я поднял руки перед собой, с ладонями, смотрящими друг на друга, с левой рукой немного впереди правой. Я быстро выдвинул правую ладонь, вперёд.

– Быстро, - перевёл Грант.
– Быстрый. Спешить.

Я поднял левую руку перед собой, ладонью наружу, со своим разведёнными указательным и средним пальцами, формируя «V». Я прижал свою правую руку к своему правому плечу, с указательным пальцем, поднятым вверх, и быстро опустил этот палец, в пространство между указательным и средним пальцами левой руки.

– Убить, ударить, бороться.

Я дополнил этот знак, знаками «много», «белый», «белая женщина», «солдат», и «кавалерия».

– А теперь скажи, что это за знак? – спросил я. Я придал чашевидную форму правой руке, опустив её почти до земли, с частично закрытыми пальцами, и поднял её на несколько дюймов от земли, с коротким, волнистым движением.

– Это - знак для огня, - пояснил Грант.
– Огонь.

– Вот это предшествовало знаку огня, - показал я, и поднёс кулаки близко к груди, с тыльными сторонами вниз, и изогнул указательные пальцы. За тем сделал круговое движение вперёд, показывавшее вращение колёс.

– Этот последний знак, как я помню, показывает фургоны.

– Да, правильно.

Я замолчал. Я не чувствовал необходимости в разговоре. Я слушал потрескивание огня.

– Фургон, или фургоны, конечно, - согласился Грант.
– Точное значение зависит от контекста. Это - то же самое, как и со всеми знаками.

– Я понял.

– Три дня назад, или приблизительно три дня назад, - заговорил Грант, - отряд краснокожих, состоящий из Кайила, Желтых Ножей, Слинов, Кайилиауков и Пересмешников внезапно напал на обоз и колонну солдат -пехоту и конницу. Фургоны были сожжены. Была резня.

– Я думаю, что знаю о ком речь, продолжил я за Грантом.
– Первый – это покинувший Кайилиаук обоз, они вышли прежде, чем я достиг города. Они были поселенцами. Вторыми, должно быть, были наемники Альфреда, капитана, из Порт-Олни. Он покинул Кайилиаук незадолго до того, как это сделали мы. Альфред, не останавливался для торговли, и двигался стремительно, не сдерживаемый караваном рабынь, похоже, нагнал и вступил в контакт с поселенцами. Несомненно, они приветствовали его присутствие. Я задавался вопросом относительно судьбы поселенцев и солдат, и выжил ли кто-нибудь. Альфред, как мне показалось, мог быть хорошим командующим. Но он не был знаком, с войной в Прериях. Он, возможно, сильно недооценил своих краснокожих противников. Он, не мог знать их возможную численность и навыки. А ещё я думал о квадратных фургонах, которые сопровождали солдат, несомненно, скрывая монстров Сардака и Кога. Было семнадцать таких фургонов. Если эти животные были уничтожены, я мог бы, подумать о возвращении из Прерий. Зарендаргар, в этом случае, был бы в безопасности. По крайней мере, пока против него не послали другую такую силу. Возможно, Царствующие Жрецы, через их агентов, могли бы контролировать города, такие как Форт Хаскинс и Кайилиаук. Вскользь я подумал, о краснокожем парне, Урте, предположительно Пыльноногом, что был с солдатами в положении раба-переводчика. Если бы дикари нашли его в цепях, прикрепленного к фургону белого, то они, возможно, для развлечения, могли оставить его там, умирать. Ещё я думал о высокой, спрятанной под вуалью Леди Мире из Венны. Без сомнения теперь, она больше не носила свои вуали. Я не думал, что дикари могли бы убить её. Есть лучшие вещи, что можно сделать с такими женщинами. Несомненно, сейчас она была раздета, с верёвкой на шее, и осмотрена так же небрежно как домашняя кайила. Если бы захватчики нашли её интересной, то возможно они дали бы ей шанс, хотя и маленький, чтобы спасти свою жизнь, абсолютным и полным подчинением, и удовольствием для новых Господ, как и подобает рабыне. Я не мог не отметить, что несколько, часто взаимно враждебных племён, объединились для нападения, разрушения и убийств. Память, как это называют, и их ненависть к белым, взяла верх, как это обычно происходило, над их кровавыми и почти непрерывными межплеменными сварами. Краснокожие, если бы они пожелали, с их численностью, и их единством, учитывая приблизительный технологический паритет в вооружении, были в состоянии держать Прерии неопределенно долго против вторжения белых.

– Это – было ужасающе, - пробормотал Грант, почти оцепенело.

– Да, - согласился я. – А что означает это?
– Я поместил правую руку против сердца, с большим и остальными пальцами, указывающими вниз, и немного придал чашевидную форму.

– Сердце, - перевёл Грант.

Тогда я опустил руку к земле. Я видел, что Стебли кукурузы сделал это, после его отчёта о сражении, если это сражение было.

– Сердце лежит на земле, - объяснил Грант, и добавил.
– Моё сердце, лежит на земле. Мне жаль.

Я кивнул.

– Моё сердце, также, находится на земле. Мне, тоже жаль, - прошептал Грант.

– Ты думаешь, что могли быть оставшиеся в живых? – спросил я.

– В действиях такого рода, наши друзья равнин редко склонны оставлять кого-то в живых. Но возможно они и сделали так, скажем, сохранили некоторых детей, чтобы отправить их пастись в загоны Ваниямпи. Чтобы выросли с ценностями Ваниямпи, подходящими для рабов, или, возможно, некоторых женщин, обнажённые тела которых у их ног они, сочли приемлемым. Кто знает? Они - победители. Всё зависело от их прихоти.

– Что могло стать с краснокожим рабом белых?

– Мужчина или женщина? – спросил Грант.

– Мужчина, - сообщил я.

– Я не думаю, что у него было много шансов, - не оставил надежд Грант.

– И я сомневаюсь, - согласился я с его мнением.

– Возможно, нам стоит возвратиться, - размышлял Грант.
– Сейчас будет опасно идти на восток. Кровь у молодёжи бушует. Жажда убийств всё ещё может быть с ними.

– Они выполнили поставленную цель. Они провели в жизнь свои законы, и против виновных и против невинных. Надеюсь, теперь они возвращаются в земли их племен, – предположил я.

– В такое время, малые отряды могут быть более опасными, чем крупные, - начал объяснять Грант, - более многочисленные группы, сделав свою работу, возвращается по домам, скорее всего под командой Блотанхунка – военного вождя, обычно человека опытного со зрелыми суждениями. Он осуществляет контроль, он командует, он сдерживает. Малая группа может состоять из молодёжи, недостаточно дисциплинированной, которая подстёгивает друг друга ещё к одной опасности, ещё к одному подвигу, которая не желает, чтобы их забавы заканчивались, которая стремится совершить ещё одно убийство, которая хочет получить ещё один трофей.

– Ты боишься, что такие отряды могли бы задержаться в здесь? – понял я.

– Иногда их даже специально оставляют позади, - пояснял Грант, - чтобы выследить оставшихся в живых, которые, возможно, скрылись в траве.

– Но мы не были частью подвергшихся нападению групп, - возразил я.

– Конечно, можно было бы надеяться, - сказал Грант, - что они будут чувствительны к таким различиям.

– Мы не нарушали законы, - напомнил я.

– Но мы белые.

– Я должен двигаться на восток, - предупредил я.

Для меня было важно определить судьбу Кюров, которые были с наемниками.

– Грант, - позвал я.

– Да.

– Согласно моим сведениям, собранным вдоль границы, Ты необычный торговец. Ты проник в дальше всех в Прерии, и знаешь их лучше всех среди белых.

– Возможно, - не стал спорить Грант, - Мне трудно судить о таких вещах.

– Именно по этой причине, я искал тебя.

Он, молча, пристально посмотрел на меня.

– У меня есть кое-что среди моих товаров, что я хотел показать бы тебе, - решился я, наконец.
– Я подозреваю, что эта вещь тебе может быть знакома, или точнее Ты видел подобные вещи и знаком с их происхождением.