Дикая любовь
Шрифт:
– Это ведь безопасно для нее? Не замедлит родовую деятельность? – неуверенно спрашиваю у акушерки.
– Какие умные слова ты говоришь, - ехидно отвечает пожилая индианка. – Я таких не знаю. А вот о травах знаю многое. Будь спокойна, молодая жена вождя, Уна проснется через десять часов и будет полна сил. А дальше – как боги повелят, так и будет.
Кстати, на счет богов. Неплохо бы поговорить с той, что меня сюда отправила. И узнать о словах шамана.
– Ты тоже можешь отдохнуть, - говорит акушерка. – Я присмотрю за Уна.
– А ты когда отдохнешь?
–
Сбегав к себе в вигвам и плотно поев, возвращаюсь к сестре мужа. Разложив циновку на полу, поближе к «стене» укладываюсь спать. Буду тут. Так мне спокойнее. Ведь если вдруг что-то пойдет не так, я сразу услышу и проснусь.
Засыпаю мгновенно. Вижу реку и лес неподалеку. Возле дерева сидит уже знакомый мне щенок-волчонок и нетерпеливо поскуливает, не подходя ближе. Почему? Спустя минуту, когда оглядываюсь на реку, понимаю. Это море, а может, океан. Почему я вначале решила, что передо мной река? Присаживаюсь на берегу и ласково провожу по воде рукой. Набежавшие волны ластятся к моим пальцам, как котята. Меня окутывает состояние полнейшего покоя и невесомости.
Нетерпеливое повизгивание волчонка вырывает меня из небытия. Поднимаю голову к зверенышу. Он смотрит, а потом делает несколько шагов к лесу. Точно! Я же хотела поговорить с богиней! Как я могла забыть? Удивленно смотрю на воду. Ах, вот ты какая! Повернувшись спиной к морю, бегу за волчонком в лес.
Как и в прошлый раз, богиня встречает меня на поляне, освещенной огромной луной.
– Здравствуйте, - приветствую ее, подходя.
Хэйла милостиво кивает и спрашивает:
– Как тебе новый мир и жизнь?
– Необычно. Особенно вначале, но сейчас я уже привыкла.
– Я знала, что ты быстро адаптируешься. У тебя присутствует эта черта – гибкость. Не у всех она есть.
– Да. Спасибо. Я понимаю, что вы очень занятая… богиня, поэтому сразу перехожу к делу. Мне тут шаман сообщил, что вроде бы я послана для него. Но я ведь уже замужем. И… - на секунду замолкаю, но потом продолжаю, - мне нравится Арэнк. Он сильный и заботливый. А шамана я совсем не знаю…
– Узнаешь.
– Не хочу я его узнавать! Разве не для вождя шести племен вы меня послали?
– Для него, - следует ответ.
– Э-э-э, - теряюсь, не зная, что сказать, - но тогда шаман не так вас понял, да?
– А с чего ты взяла, что вождем шести племен может быть только Арэнк?
И тут я просыпаюсь, словно кто-то плеснул мне в лицо холодной воды. Что за ерунда?! Что значит, не только Арэнк?
– Мизу!
Подскакиваю с циновки, вылупив глаза, и кидаюсь к Уна.
– Да? Я тут.
– Хорошо. Я рада. Мне нужно встать. Хочу пройтись.
Вопросительно смотрю на акушерку, та кивает головой.
– Хорошо, пойдем.
Мы медленно выходим из вигвама, но прежде Уна выпивает большую чашку воды. Выглядит девушка просто ужасно. Глаза запали, вокруг них черные круги, губы потрескались, цвет лица землистый.
– У меня плохое предчувствие, Мизу, - говорит младшая сестра моего
мужа.– Не выдумывай! – испуганно прерываю ее. – Все будет хорошо, родишь мальчишку…
– Я не о себе. Сон мне приснился, страшный. Ты стояла на каком-то холме, а на тебя, оскалив морды, неслась стая волков.
Против воли у меня мороз бежит по коже.
– Это просто сон, - говорю дрогнувшим голосом.
– Нет, не просто. Мне страшно за тебя, Мизу.
– Не надо, Уна. Все будет хорошо. Просто забудь. У тебя сейчас есть куда важнее дело.
Девушка кивает головой, но видно, что над ней еще тяготеет увиденный сон, и мне тоже становится как-то беспокойно и неуютно. Поэтому я предлагаю вернуться в вигвам. Едва мы входим в жилище, как подол юбки Уна становится мокрым. Она растеряно смотрит на меня и говорит:
– Я же только что облегчилась в кустах…
– Воды отошли, - выдохнули мы с акушеркой одновременно.
– Теперь все пойдет быстрее, - добавляет Котори.
Не знаю на счет быстрее, но теперь схватки стали сильнее, бедная Уна цепляется за мощную помощницу акушерки с такой силой, что у той наверняка завтра будут огромные синяки на плечах. Сестры мужа сидят молча. Просто наблюдают. И если по лицу средней сестры видно, что она волнуется, то старшая – совершенно холодна. Снова приходят несколько женщин, устаивают буйную деятельность: кипятят воду, заваривают какие-то травы, разговаривают. В общем, бесят!
Вот в таком бардаке проходит еще несколько часов. После очередного осмотра Котори кивает головой и говорит:
– Мать готова, скоро дитя появится на свет, осталось недолго.
Я облегченно выдыхаю. Наконец-то! Но через час становится понятно, что я рано радовалась.
– Ребенок слишком крупный и неправильно лежит. Она не сможет родить, - акушерка говорит это тихо, но для меня ее слова, словно удар в колокол.
– Нет!
– Шансов нет. Скорее всего, и она, и ребенок умрут. На все воля богов.
– Не надо тут приплетать волю богов! – почти кричу я. – Они должны жить!
– Мы не можем…
– Все мы можем, - перебиваю акушерку. – Как давно ты принимаешь роды?
– Больше пятидесяти лет.
– Что знаешь о строении тела? Например, где и как расположена матка?
– Я много видела, - устало отвечает Котори.
– Вот и хорошо, значит, и это сможешь сделать.
– Что именно?
– Кесарево сечение.
– Что??
– Разрежешь низ живота, матку и вытащишь ребенка.
– Я не буду этого делать! Я убью ее! – акушерка с ужасом смотрит на меня.
– Ты сказала, что она все равно умрет. И она и ребенок. А так есть шанс спасти хоть малыша, а в идеале – обоих. Котори, я прошу тебя. Больше никто этого сделать не сможет.
– Ты предлагаешь, ты и делай.
– Пожалуйста, я прошу тебя, спаси их. Я не знаю, как это делается, только слышала… от кого-то. Но у тебя получится, опыта много и понимания об устройстве тела. Нужно только усыпить как-то Уна, чтобы не просто сон, а… чтобы боли не чувствовала. Сильной боли. Я помогу, буду останавливать кровь. Прошу тебя, Котори, умоляю. Дай им шанс!