Дикая принцесса

– Он порезался, – холодно сказал Гергос, смерив каждого тяжелым взглядом. – Это не такая уж заразная болезнь.

– Дело не в этом, он...

– Ну, говорите же, Эвретто, что с ним?

– Он вел себя неподобающим образом.

– А, так это он вас ударил! И как только дотянулся?

На помощь смущенному Эвретто пришел дворецкий.

– Напав на господина камердинера, мальчик провел полчаса с госпожой Дакару – она решила не дожидаться вашего возвращения и ушла в слезах. После этого ваш паж поднялся на второй этаж, зашел в вашу комнату и пробыл там какое-то время. Когда он спустился, его и увидел господин Тракас.

– А что вы делали в моем доме? – впервые обратился Гергос к тучному господину. – И кто вас впустил?

Тот наконец поднялся и довольно-таки нахально уставился в ответ.

– Я вошел сам, ваша светлость, и собираюсь забрать мальчика.

– Какого еще мальчика?

– Ри!

– Ах да, этого мальчика... Но по какому праву?

– По праву собственности! – громыхнул Тракас. – Директор Боравадо составил необходимые документы на мое имя еще год назад!

Теперь Гергос вспомнил, где и когда слышал его имя. Патрон Интерната, давно положивший взгляд на Ри. Неудивительно, что тот предпочел стать вором.

– Возможно, достопочтенный директор Боравадо забыл упомянуть об этом во время нашего с ним разговора неделю назад. Если произошла ошибка, обратитесь к моему юристу. Парлато, вы помните адрес конторы?

– Конечно, ваша све...

– Мне не нужен никакой юрист! Я пришел за мальчишкой!

– Но его здесь нет.

– Потому что он обокрал меня и сбежал! Сдернул золотую цепь с моего пояса и удрал, маленький паршивец!

Милостивая Эйръярта, какая ирония! И ведь все – даже полицейский – понимают, что Тракас врет. Но слово благородного человека слишком весомо, и побег в подобных обстоятельствах выглядит как самое настоящее признание вины. Никто даже разбираться не станет. Гергос планировал припереть Ри к стенке с помощью родового перстня Албэни, господин Тракас использовал собственную золотую цепь. Как же отвратительно это выглядит со стороны...

Гергос вздохнул.

– Его кто-нибудь видел? – спросил он у Парлато.

– Нет, ваша светлость. Я слышал только, как хлопнула входная дверь, вышел в коридор и наткнулся на весьма раздосадованного господина Тракаса.

– После чего я и проверил драгоценности вашей светлости, – вставил Эвретто.

– И посчитали, что их украл Ри?

– Это несомненно, – кивнул дворецкий.

– Ри все-таки что-то украл... – недоверчиво повторил Гергос. – Я потрясен.

– Ничего удивительного, – наконец сумел вставить слово полицейский. – Интернатские воспитанники часто крадут. Это все кровь.

– Кровь? Какая кровь? – удивился Гергос.

– Их кровь, ваша светлость, – под неприветливым взглядом Гергоса полицейский начал слегка заикаться. – Их родители были пьяницами и ворами, и дети, сколько их ни воспитывай, идут той же дорогой.

– Так вы думаете, проблема в родителях Ри?

– Вы знали их, ваша светлость?

– Нет, я не был с ними знаком.

– Большинство воспитанников Интернета даже не знают, кто принес их туда. И все же кровь дает о себе знать. Я дам мальчишку в розыск.

– И что ему грозит в случае поимки?

Полицейский без особого интереса пожал плечами.

– Каторга, скорее всего. А может, отрубят руку и сошлют на работы.

– Я поражен, что с таким отношением в Каргабане кто-то еще решается воровать!

– Это все кровь, – повторил полицейский. – Ваша светлость.

Он поклонился и вышел.

– Эвретто, мне нужно переодеться. А потом пересчитайте кольца еще разок. Я уверен, они просто куда-то закатились. Парлато, все же дайте господину Тракасу адрес юридической конторы. Господин Тракас, был счастлив познакомиться. Эвретто, костюм!

В воображении порядочных каргабанцев район Лулуань всегда представляется грязным и мрачным местом, с заваленными мусором и телами пьяниц улицами, по которым вечно стелется зловонный туман. Даже просто дышать воздухом Лулуаня опасно для благовоспитанного человека, он наполнен миазмами и стонами – наполовину предсмертными, наполовину сладострастными.

Если откуда-то становится известно, что вы были в Лулуане, вашей репутации конец. Но Гергоса не сильно заботила его репутация, особенно в молодости. Когда-то он был завсегдатаем этих мест и, вновь оказавшись на тесных, но вполне чистых улочках злачного района, испытывал чувство сродни сентиментальной ностальгии по давно ушедшим денькам.

И, только дойдя до дома Дядюшки Лу, Гергос перестал улыбаться. Все-таки он рисковал, приходя сюда. У Дядюшки были очень цепкие пальцы и очень длинные руки, а еще паскудный, мстительный характер. Но другого способа найти Ри раньше полиции Гергос не знал. Мальчишка мог быть где угодно, встреча с Коварэном явно выбила его из колеи, он мог снова исчезнуть... И в то же время у самого Гергоса руки были связаны. Будет странно, если он начнет защищать мелкого воришку. Это привлечет внимание. Люди станут задавать вопросы.

Охранник у входа заступил ему путь. Гергос привычным, но забытым движением вскинул руки, позволяя осмотреть себя и ощупать карманы. Удовлетворившись, охранник кивнул и позволил пройти внутрь.

Вот тут обстановка больше походила на то, о чем шептались в престижных кварталах за закрытыми дверьми. Масляные лампы из красного дымчатого стекла, сильный запах гашиша, развязный женский смех. Гергос улыбнулся. Насколько он помнил, Дядюшка Лу предпочитал работать при дневном свете, не курил и был крайне сдержан в общении с женским полом. Но он заботился о своей репутации не меньше чопорных старых дев.

Юнцы, которые обычно приходили сюда в надежде на удовольствие и легкие деньги, видели то, о чем втайне мечтал каждый добропорядочный каргабанец: свободу, разврат и нескончаемый праздник. Пьяных, опустившихся или просто мертвых Дядюшка Лу приказывал выносить через черный ход. Некоторых находили утром на берегу, других – никогда.

– Кого я вижу! – услышал Гергос и неторопливо обернулся.

Доверенных лиц Дядюшки вполне логично называли Племянниками. И сейчас перед ним был старший из них – Фенхо. Гергос сложил пальцы в приветственном жесте. Это движение было известно многим, но мало кто решался его использовать. Это дозволялось только близкому кругу Дядюшки, остальных жестоко наказывали.