Дикие сны Кассандры

— Зачем? — воскликнула она. — Зачем говорить? Я думала, что мы любим друг друга. Я думала, что мы…

Кедедрин с такой силой стиснул зубы, что его челюсть вот-вот грозила расколоться на части. Он любил ее! Он любил ее всем сердцем, но в этот момент не мог сказать Кассандре всей правды. Он не мог рисковать ее жизнью. Ему надо было спасать ее. Хорошо, что она ненавидела его в эту минуту. Ненависть придаст ей силы, пока он докажет ее невиновность.

Подувший с улицы ветерок растрепал ее волосы, и одна прядь коснулась щеки Кедедрина. Вдруг откуда-то залетел голубь, и, несколько раз взмахнув крыльями, уселся на балку под сводами церкви. Кедедрин сразу вспомнил, как они с Кассандрой резвились на перекладине недостроенной церкви. Да, она соблазняла его, но не с помощью колдовской магии. Она просто покорила его сердце, но не путем обмана. Она стала частью его души, его второй половиной. Они оказались созданы друг для друга, но в этом не было ее вины. Так вышло.

— Между нами ничего общего, — сухо оборвал ее Кедедрин. — Ты всегда знала, что для меня существует только одна цель — вернуть себе титул. Если я женюсь на Корине, у меня будет все, о чем я мечтал.

«Все, кроме тебя. Но мне нужна только ты», — добавил про себя Кедедрин.

Мучительная боль пронзила сердце Кассандры. Она закрыла глаза. В горле ее клокотали рыдания, но она подавила их прежде, чем они вырвались бы наружу. В ее душе бушевала нестерпимая ярость. И вдруг произошло чудо. Кассандра словно онемела. Боль куда-то ушла. Гнев и унижение исчезли, как только что пронесшийся порыв ветра. В душе стало пусто. Она больше ничего не чувствовала.

— Она виновна, — гласил приговор епископа.

В церкви поднялся невообразимый шум и свист. Некоторые из замка, знавшие Кассандру, в ужасе отвернулись от нее, другие выкрикивали непристойности, стуча по скамьям.

Открыв глаза, Кассандра кивнула и, повернувшись, зашагала к выходу, за ней — Кедедрин, епископ, Дэвид Маккеферти и Роберт.

Вслед девушке посыпался град тухлых объедков, и Кедедрин отскочил назад, многозначительно посмотрев на Роберта.

— Не отходи от нее, — приказал он дворецкому, — смотри в оба.

Роберт кивнул. С отсутствующим видом Кассандра мельком взглянула на него.

Кедедрин хотел дотянуться до нее, сказать, что все будет хорошо. Ему хотелось оградить ее от сыплющегося на нее мусора, сказать, как он любит ее.

Выйдя из церкви, епископ поднял руку, призывая к тишине.

— К утру разожгите костер. Как только солнце взойдет над горизонтом, мы предадим ведьму огню.

Разъяренная толпа была возмущена отсрочкой казни до следующего утра, но епископ, невзирая на протест, приказал Роберту увести Кассандру и кивнул Кедедрину.

Кедедрин в ответ сделал легкий кивок в сторону епископа. В его распоряжении была всего одна ночь, чтобы доказать невиновность любимой.

Глава 25

После того как Кассандру снова увели в темницу и на ночном небе взошла луна, в главном зале Эбердурского замка раздался легкий стук в дверь для прислуги.

— Войдите, — сказал Кедедрин, открывая дверь епископу, бесшумно проскользнувшему в зал.

— Надеюсь, у тебя были веские причины просить меня войти сюда через кухню, — сказал епископ.

— Да, я хотел, чтобы вы остались незамеченным и понаблюдали за всем происходящим. Пожалуйста, встаньте за ширмой и слушайте во все уши, что будет сказано в этих стенах.

Епископ помедлил.

— Я услышу то, что услышу, а не то, что вы хотите, чтобы я услышал, и не скажу того, что вы хотите услышать от меня. Я подчиняюсь только одному Господу Богу. Ваше положение и титул ничего не значат для меня.

Кедедрин улыбнулся.

— У нас одна цель, Ваше Преосвященство — только правосудие. Пожалуйста, пройдите сюда, — сказал Кедедрин, указывая ему на ширму.

Когда епископ зашел за ограждение, в дверь постучали.

Сделав глубокий вдох, Кедедрин открыл дверь гостям, которых давно ждал.

— Приветствую вас, леди Моргана, лорд Маккеферти, лорд Кертис, леди Корина. Спасибо, что пришли. Нам приготовили праздничный ужин. Прошу вас за стол. Мы должны отпраздновать нашу победу.

Леди Моргана медленной походкой величественно вошла в зал с торжествующей улыбкой на лице.

— Праздничный ужин? — переспросила она. — Полагаю, вы собираетесь сделать официальное предложение моей дочери? Должна сразу сказать вам, Кедедрин, что лорд Фергюс уже дал свое благословение на этот брак. Все нужные бумаги при мне.

— Вначале я хотел бы задать вам один вопрос, леди Моргана, — сказал Кедедрин, — и прошу ответить на него со всей искренностью.

— Разумеется, — улыбнулась Моргана. — Я всегда была искренней с вами.

— Я не совсем верю в это, но прошу в этот раз честно ответить на мой вопрос. Если вы скажете мне чистую правду, я сделаю все, что вы хотите. Я женюсь на вашей дочери и дам ей свое имя и состояние.

Моргана нерешительно взглянула на Кедедрина.

— Что вы хотите узнать? — осторожно спросила она.

— Кто убил моего отца? — спросил Кедедрин.

— Почему вы меня спрашиваете об этом? Конечно, Кассандра! Епископ только что вынес ей обвинительный приговор!

— Я требую правды! Если вы не скажете правды, я не женюсь на Корине.

Моргана перевела дух:

— Вам придется жениться на Корине! Вы должны!

Кертис сделал шаг вперед:

— Кедедрин…

Кенмур посмотрел на друга:

— Ты хочешь, чтобы я женился на женщине, которую ты любишь?

Оба многозначительно переглянулись. После десяти лет, проведенных в сражениях, они знали друг друга лучше, чем кровные братья.

— Ты помнишь тот день, под деревом? — спросил Кертис.

— Да, помню.

— Тогда я сказал тебе правду. Тогда я хотел, чтобы ты женился на Корине, потому что верил, что так будет лучше для вас обоих. Но теперь, — продолжал он, подойдя к Корине и взяв ее за руку, — теперь я против этого. Я люблю Корину и хочу жениться на ней — не ради богатства или другой корысти. Просто я хочу просыпаться и каждое утро видеть ее улыбку.

— Кертис! — в гневе закричал Дэвид Маккеферти. — Как ты смеешь говорить такое? Ты нарушаешь все наши планы! Кедедрин должен жениться на Корине.

Кедедрин изучающим взглядом смотрел на Маккеферти и Моргану.

— Я знаю, что много лет назад между вами была тайная связь. Когда ваши отношения превратились из чистой любви в деловой союз отчаявшихся людей? Не тогда ли, когда Моргана сказала тебе, Дэвид, что мечтает больше о титуле, чем о тебе? Не тогда ли ожесточилось твое сердце, когда ты понял, что не можешь дать любимой женщине того, чего она хотела больше всего на свете? Разве ты не бесился от бессильного гнева? Но ты не перестал ждать ее даже тогда, когда она вышла замуж за лорда Фергюса. Ты тосковал о ней, как щенок тоскует по матери. Ты не ожидал, что окажешься в ее безраздельной власти, но это случилось, не так ли? Так ты стал заложником дьявольского заговора твоей любимой Морганы.