Дикие сны Кассандры

Кассандра извивалась от наслаждения, забыв о стеснении, все яростнее желая его горячих поцелуев. Еще шире раскинув ноги, она полностью отдалась его ласкам. Оба изнемогали от охватившего их экстаза. Кедедрин стонал. Еще никогда он не испытывал такого растворения в женщине, не веря, что подобная близость вообще возможна. Кассандра источала дивный волнующий аромат мускуса и амброзии. Он жадно ласкал языком лепестки ее розы, испытывая блаженство от полной взаимности их чувств.

Поддерживая руками ее ягодицы, он приподнял ее вверх, чувствуя, как она отвечает на каждое его движение. Когда страсть достигла кульминации, Кассандра, извиваясь всем телом, вскрикнула, не в силах выдержать такого накала.

— Да! — застонала она, и Кедедрин, не медля, глубоко вонзился в ее жаркое лоно.

Она снова вскрикнула, назвав его по имени, и крепко вцепилась в края стола.

— Сильнее! — кричала Кассандра. Внутри у нее все пульсировало, переходя в каскад оргазмов. — Давай вместе!

Сделав еще три толчка, Кедедрин застонал, содрогаясь в конвульсиях и наполняя семенем ее чрево.

Издав глубокий вздох, Кассандра в изнеможении расслабилась, ощущая на себе тяжесть его освобожденного тела. Зарывшись головой в ее груди, Кедедрин лежал как подкошенный. Он тяжело дышал, словно проскакал по горам Шотландии несколько суток и только сейчас обрел наконец надежную гавань.

Девушка прильнула к его груди, закрыв глаза.

— Куда ты меня несешь? — пробормотала она.

Кедедрин с Кассандрой на руках вышел во двор, освещенный лунным светом. Он не нуждался в факеле, хорошо ориентируясь в своем хозяйстве. Войдя в просторный вестибюль замка, он, не обращая внимания на удивленные взгляды прислуги, понес ее вверх по лестнице и, минуя комнату Кассандры, направился в хозяйскую спальню.

Толкнув ногой дверь, Кедедрин остановился. Это была комната его родителей, место, где они любили друг друга, где они зачали его. Он посмотрел в сонное лицо Кассандры.

— Здесь, — прошептал он, — здесь твое место.

На следующее утро Кассандра проснулась, разбуженная лучами солнца и ароматом горячего сидра. Не открывая глаз, она улыбнулась, услышав писк Триу-кэр и удивленный возглас служанки.

— Оставь здесь поднос. — Послышался тихий голос Кедедрина, обращенный к прислуге. — Хозяйка еще спит.

Когда дверь закрылась, Кассандра поднялась в постели, уставившись на Кедедрина.

— Почему я в твоей комнате? — спросила она. — Я, кажется, выбрала себе другую? Служанка подумает…

— Никто не скажет тебе ни единого слова.

— Но я не должна находиться здесь. Что обо мне подумают…

— Ты выше всех подозрений. Ты же обещала мне пожить в замке, — напомнил он.

Глядя на ее распущенные по подушке волосы, на ее сердитое лицо, Кедедрин был готов на все, лишь бы она оставалась рядом. Ему хотелось сделать ее счастливой.

— Но я не обещала спать в твоей постели.

— Хорошо. Ты не обязана спать здесь, — успокоил он, протягивая ей кубок с сидром.

Кассандра удивилась, как быстро он уступил ей, и, пошевелив из-под одеяла кончиками пальцев ног, оглядела комнату.

— А что, если я все-таки захочу спать в этой комнате? — вызывающе спросила она.

Кедедрин пожал плечами и отвернулся, подавляя улыбку.

— Как хочешь, — согласился он.

— Но без тебя, — дерзко добавила девушка.

— Что ж, тогда я буду спать в моей старой спальне. Там все мои вещи. А ты можешь пользоваться этой спальней, как тебе заблагорассудится, — добродушно проговорил Кедедрин, садясь в кресло рядом с родительской кроватью. Отломив кусок булочки с подноса, он положил его в рот. — Хочешь заглянуть в мои конюшни? — спросил он.

Забыв о ссоре, Кассандра просияла.

— Да! — в восторге воскликнула она. — И на твой сеновал, и в амбар, где ты хранишь зерно, и на…

Схватив ее за руку, Кедедрин засмеялся.

— Я хотел показать тебе только моих лошадей. Большинство людей интересуют лошади, но не коневодство.

Кассандра самодовольно усмехнулась.

Кедедрин стал вдруг серьезным, пристально посмотрев на нее. Какая же она красавица! И какая разная! Последней ночью в лунном свете она сияла, в кузнице — горела. Сейчас — пылала диким энтузиазмом!

— Честно говоря, я мало разбираюсь в зерне и в сене. Я много занимался разведением лошадей и понимаю толк в породах.

Кассандра покачала головой:

— Разведение лошадей — это только часть коневодства. Надо следить за чистотой природы и пастбищ, где пасутся лошади. Только так можно вырастить здоровое красивое животное.

Кедедрин поклонился:

— У тебя можно многому поучиться. Это честь для меня. Вижу, мое хозяйство нуждается в хорошем помощнике. Не заняться ли нам его изучением? Пусть люди знают, что я вернулся, чтобы помочь им.

Кассандра улыбнулась, показав на плед, свисавший с кровати, высунув ногу из-под одеяла.

— Можешь мне подать плед?

В глазах Кедедрина вспыхнул озорной огонек.

— Но я тебя уже видел обнаженной.

Кассандра покраснела и снова спрятала ногу под одеяло.

— Но не при дневном свете. Не в таком виде, — смутилась она.

— В каком таком?

Кассандра нетерпеливо вздохнула:

— Если не хочешь дать плед, пожалуйста, выйди, чтобы я могла одеться.

В этот момент, к ужасу Кассандры, Триу-кэр прыгнула на колени Кедедрину, схватив со стола остаток булки.

— Останови ее, — крикнула она, подпрыгнув в кровати, так что одеяло соскользнуло с нее, обнажив верхнюю половину тела.

Откинувшись в кресле и дожевывая печенье, Кедедрин старался не реагировать на обнаженную грудь Кассандры.

— Если хочешь отнять булку у Триу-кэр, гоняйся за ней сама, — сказал он. — В конце концов, это твое животное.

— Ах ты, плутовка, — крикнула Кассандра, видя, как ласка грызет лакомый кусочек.

Триу-кэр скривила мордочку, словно усмехаясь своей хозяйке.

— Ах ты, воришка, — ругала ее Кассандра.

Бросив быстрый взгляд на Кедедрина, девушка выпрыгнула из кровати и, схватив плед, набросила его на Триу-кэр. Завязалась возня. Кассандра пыталась удержать зверька, катаясь по полу, но Триу-кэр изловчилась и выскочила в другом конце, с пустой лапой. Кассандра, обнаженная, сидела посреди комнаты и торжествующе улыбалась.

— А где же булочка? — удивленно спросил Кедедрин.

Кассандра открыла рот, показав отнятый у ласки кусок, потом быстро проглотила его, явно радуясь своим проказам.