Дикие земли. Шарп

– Спасители! Спасители!

– Хвала Ошалла!

– Хвала свету!

Под эти возгласы нас принялись подбрасывать высоко в воздух. Я матерился, на чем свет стоит, и требовал, чтобы меня вернули на землю. А Брэндону, судя по всему, действо даже нравилось - по крайней мере, рот у него был до ушей.

К счастью, это непотребство быстро закончилось - нас пронесли по главной улице и поставили на землю у большого конусовидного строения из песчаника, размалеванного белыми иероглифами. Уже знакомый нам толстяк-хунган поклонился нам и, широко раскинув руки, прогудел:

– Вы оправдали доверие Ошалла, десперадос! Войдите же в храм Ошалла и примите дары Лоа Гуэде за спасение от тьмы! Это ваша ночь!

– Дары! Дары Ошалла!
– взревела толпа.

– Я же говорил, что нас еще наградят!
– крикнул я Брэндону в ухо.

Он пожал плечами.

– Мы и так уже получили перки. Это весомая награда. А здесь, наверное, так, какие-нибудь мелочи...

Нас окружила целая дюжина белозубых красавиц с кожей такой темной и блестящей, что они казались облитыми нефтью. Чего-то, что всерьез можно было называть одеждой, на них не было - только бусы, браслеты, легкие набедренные повязки да вязь причудливых узоров белой краской.

– Дары!
– широко улыбнулась одна из них, надевая мне на шею длинное ожерелье из белоснежных цветов. Я скользнул взглядом по ее тяжело качнувшимся упругим грудям и обернулся к Брэндону.

– Ну, если ты ЭТО называешь мелочью...

Фраза канула в пустоту - парня уже увлекли за собой еще две жрицы. Да и меня мягкие, но настойчивые руки толкали в сторону входа в здание. Вход был треугольный, как у шатра, и внутреннее пространство, освещенное факелами, было похоже на топку печи с остывающими углями.

– Выпей!
– обняв меня, промурлыкала чернокожая, протягивая кубок алого, как кровь, вина.
– Ночь только началась!

В горле у меня и впрямь изрядно пересохло, и я осушил кубок залпом, толком не распробовав вкуса. Но, кажется, в вине были явные нотки граната.

Или этот привкус был на жарких влажных губах темнокожей? Вот только которой из них? Проклятье, почему так кружится голова? И где мой револьвер?

Вот ч-чёрт...

Говорили же мне - держись подальше от вуду!

Глава пятнадцатая. Охотники за наградой

– Может, не надо, Брэндон? Что-то мне это уже не кажется хорошей затеей...

– Да нет же, идея отличная! Жаль, я сам до этого не додумался.

– А может, это... Ты первый?

– Нет, лучше вы. Мне проще будет пробраться в город.

Я вздохнул и напоследок оглянулся по сторонам.

Это место называлось Ущельем Челюстей. И вирт-дизайнеры, похоже, изо всех сил старались, чтобы у игроков не было сомнений, почему оно называется именно так. Серые скалы топорщились острыми треугольными пиками, кое-где смыкаясь друг с другом. Основная расщелина, идущая с востока на запад, напоминала приоткрытую пасть. Причем дно ущелья было существенно шире, чем своды - там хватало места для железнодорожной насыпи с двумя колеями и широкой тропы, по которой можно было двигаться верхом.

У выхода из ущелья располагался городок Гуднайт. Самый крупный в округе островок цивилизации - с железнодорожной станцией, водонапорной башней, салуном, гостиницами, магазинами, парой борделей, офисом шерифа. Перед нами он был, как на ладони - мы спрятались в нагромождении скал возле самой железнодорожной ветки. До путей было рукой подать, но, в то же время, мы находились в недосягаемости - на эту площадку можно было добраться только поверху. Мы зашли с севера, битый час карабкаясь по чертовым скалам, как пара горных козлов.

Отсюда, сверху, город выглядел вполне уютно - двух- и трехэтажные деревянные здания, брусчатка на главных улицах, прогуливающиеся по улицам разношерстная публика - от разодетых дам в пышных юбках до маршалов Конкисты, затянутых в кожаные плащи и скрывающих лица под масками, похожими на респираторы.

После заварухи в Сэвен-Синсе мы с Брэндоном отправились на запад, и вот уже третий игровой день топаем пешком, избегая оживленных трактов, да и вообще прячась от любых попадающихся навстречу игроков. Запасы провизии и боеприпасов, закупленные у Лоа Гуэде, потихоньку подходят к концу. Благо - дичи вокруг полно, и Скай здорово помогает в ее добыче. Если бы он еще умел разделывать и готовить эту дичь - вообще бы цены ему не было. Но нам приходится упражняться в кулинарии самим, и, если честно, наше основное блюдо - куски мяса, сырые с одного боку и обугленные с другого - мне уже основательно приелось.

Соваться в города за провиантом Брэндон опасается, и правильно делает. Лемминги в очередной раз увеличили награды за наши головы - теперь за меня можно получить уже семь тысяч, а за Брэндона - три. Плюс подросла и награда за мою голову от Конкисты - уже до двух с половиной тысяч. Хотя я в последние дни вроде бы вел себя прилично. Брэндон объяснил, что штрафы Конкисте растут со временем. Плюс мне могли накинуть несколько сотен за тех троих конкистадоров, что мы прищучили, помогая Мериманге.

– Ну, так что, готовы?

– Да готов, готов, - проворчал я.

– Встретимся на этом же месте через час. Маршрут от креста запомнили?

– Угу. Ладно, не тяни. Сделай это.

Я, наконец, отвлекся от созерцания городка и обернулся к Брэндону.

Тот, действительно, тянуть не стал. Последнее, что я увидел перед вспышкой - это дуло револьвера, направленное мне прямо в лоб.

Занятно. В реале похожие ситуации у меня бывали, и не раз. И я помню это дурацкое щемящее чувство, когда заглядываешь в черный зрачок пистолетного ствола, понимая, что вот он - момент истины, и от смерти тебя отделяет неуловимо короткое мгновение. И мне всегда было интересно, успеешь ли услышать звук последнего для тебя выстрела, успеешь ли осознать, что это всё, конец.

Уж не знаю, как там, в реале, но здесь я ничего сообразить не успел. Ни боли, ни грохота выстрела - только яркий белый свет, на несколько мгновений заливший все вокруг, и легкое головокружение.

И вот я уже стою в полумиле от того места, где мое тело с простреленной башкой упало на камни. Ближайшая Святая Земля - на окраине города, возле самого выхода из ущелья. Пологий холм, на котором возведен массивный каменный крест из песчаника, а чуть поодаль видна дюжина крестов поменьше - над сгладившимися от времени холмиками могил.

Вспышка, кажется, частично ослепила меня - цвета вокруг казались серыми, блеклыми, будто я смотрел старинную черно-белую пленку, к тому же изрядно засвеченную. Брэндон предупреждал меня об этом. После смерти попадаешь в Тонкий мир. Это особое измерение, с которым обычные игроки сталкиваются в двух ситуациях - когда умирают, и когда только-только заходят в игру и еще не успели вернуться в свое тело. А вот у местных колдунов с Тонким миром куда более тесная связь, и самые сильные из них даже могут свободно перемещаться в него по своей воле.