Дикий альфа

Каждое легкое прикосновение — это поддразнивание, а танцевать с ним вот так — мучительное упражнение в сдержанности. Я ничего так не хочу, как вскочить, обвить ногами его талию и прижаться губами к его губам, позволив ему унести меня, уложить и прикасаться ко мне так, как может только он. Одна мысль об этом приводит меня в возбуждение и я жажду большего. Все вокруг меня, кажется, исчезает, пока не остаемся только мы вдвоем, наши взгляды встречаются, тела двигаются в такт музыке.

Внезапное присутствие кого-то за моей спиной вырывает меня из похотливого тумана, в котором я нахожусь, и я резко поворачиваю голову, чтобы увидеть, что это Эйвери прижимается ко мне, выглядя чертовски сексуальной кошечкой в своем облегающем черном платье и дымчатом макияже для глаз. Она озорно приподнимает брови, встречаясь со мной взглядом, оборачивается в мою сторону, прежде чем попытаться протиснуться между мной и Хави.

О, черт возьми, нет.

Моя внутренняя волчица бросается вперед с диким чувством собственности, больно царапая внутреннюю часть моей груди и закатывая чертову истерику. Я поднимаю локоть, пытаясь оттеснить Эйвери до того, как она сможет протиснуться внутрь, но уже слишком поздно. Она танцует как лисица, втискиваясь между мной и Хави и прижимаясь к нам обоим. Внезапно мне ничего так не хочется, как схватить ее за волосы, оторвать от Хави и закричать: «МОЙ», чтобы все здесь точно знали, кому принадлежит этот мужчина.

Затем я чувствую еще одно тело у себя за спиной, пара рук опускается на мои бедра и оттаскивает меня от Эйвери и Хави.

— Просто согласись с этим, — шепчет Арес мне на ухо, обхватывая рукой мой живот, чтобы прижать меня спиной к себе.

Но я не хочу «соглашаться с этим’. Я не хочу, чтобы Эйвери танцевала с моим мужчиной, и я чертовски уверена, что не хочу танцевать ни с кем другим. Хави не прикасается к ней, но то, как Эйвери пытается обвиться вокруг него, сводит мою волчицу с ума.

Мой панический взгляд устремляется к лицу Хави только для того, чтобы обнаружить, что его жесткий взгляд сосредоточен на руках Ареса на моем теле, его челюсти крепко сжаты, а в радужках глаз — золотые волчьи отблески. Я никогда не видела его таким кровожадным, и, учитывая, насколько близко моя собственная волчица находится к поверхности, держу пари, что сейчас я выгляжу примерно так же. Я отталкиваю руки Ареса, пытаясь увеличить дистанцию между нами, но он прилип ко мне как приклеенный.

То, как Эйвери танцует с Хави, сводит меня с ума от ревности, а Аресу нравится Эйвери, поэтому он танцует со мной, пытаясь заставить ее ревновать, но вместо этого это явно заставляет ревновать Хави… на самом деле это просто большая чертовщина.

Эйвери разворачивается, чтобы потереться задницей о Хави, но резко останавливается, издав резкий вздох, когда видит мое лицо.

— Ло, твоя волчица…

Если и был какой-то вопрос относительно того, проявляет ли себя моя волчица в моих радужках, то реакция Эйвери подтверждает это. Мое внутреннее животное находится слишком близко к поверхности, и если я не хочу рисковать сорваться и напасть на свою подругу, то мне нужно немедленно выйти из этой ситуации.

Я отталкиваю Ареса, резко разворачиваюсь и мчусь к заднему выходу из бального зала. Я сейчас так зла, что едва могу нормально видеть. Мои руки трясутся от ярости, и я едва сдерживаюсь, когда толкаю дверь на большую лестничную клетку, звуки вечеринки затихают, когда она закрывается за мной.

Я делаю несколько шагов внутрь и прислоняюсь спиной к стене, запуская руки в волосы и делая глубокий вдох.

Я не могу этого сделать.

Я бы предпочла вечно быть одна, чем чувствовать то, что чувствую прямо сейчас, как будто мое сердце разрывается посередине. Это несправедливо, что Слоан и Мэдд выставляют напоказ свои отношения, в то время как мне приходится скрывать свои собственные только из-за того, кто такой Хави. Несправедливо, что я вынуждена держать это в секрете от своих друзей, потому что правда подорвала бы доверие ко мне при выполнении моей работы. Это, блядь, несправедливо.

Дверь на лестничную клетку внезапно распахивается, и Хави протискивается внутрь, выглядя таким же взволнованным, как и я.

Он не говорит ни слова — просто крадется ко мне, как хищник, настигая ровно за две секунды. Он грубо хватает меня за затылок и притягивает к себе, прижимаясь губами к моим губам и лишая меня дыхания.

Я таю в его объятиях, когда он опустошает мой рот, впитывая его так, словно умираю от жажды. Но потом мой мозг догоняет мое тело, и я вспоминаю, как я зла, упираюсь ладонями ему в грудь и отталкиваю его.

Хави отшатывается на шаг назад, его глаза дикие, а радужки по-волчьи отсвечивают золотом.

— Тебе действительно нужно было танцевать с ней? — спрашиваю я.

— Тебе обязательно было танцевать с ним? — выпаливает он в ответ.

— Меня не интересует Арес.

— И Эйвери меня не интересует.

— Это не то, на что это было похоже, — ворчу я, хмурясь.

Хави раздраженно выдыхает, снова подходя ко мне и протягивая руку, чтобы коснуться моей щеки.

— Ты же знаешь, что ты для меня единственная, Драгоценная.

— Правда? — я бросаю вызов, подозрительно прищурившись.

Я не думаю, что осознавала, насколько я стала доверять Хави за такое короткое время, до прямо сейчас, когда это внезапно оказалось под вопросом.

Знаю ли я его вообще по-настоящему?

Его большой палец поглаживает мою щеку, когда он смотрит мне в глаза.

— Ты хочешь, чтобы я это доказал? Я прямо сейчас встану на колени и буду поклоняться тебе, Нежность.

Я фыркаю от смеха, отталкивая его руку и закатывая глаза.

Но затем он опускается передо мной на колени, засовывает большие пальцы под подол моего платья и задирает его вверх по бедрам.

— Держу пари.

— Что ты делаешь?! — я в тревоге шиплю, пытаясь оттолкнуть его руки.

Однако он не смягчается. Он задирает мое платье до самой талии, проводит своими мозолистыми ладонями обратно по моим бедрам и наклоняется, чтобы прижаться губами к моей коже.

— Я думаю, ты знаешь, — напевает он, просовывая руку мне между ног, чтобы раздвинуть их.

— Хави, прекрати! — я шепчу-кричу, мое горло сжимается от паники, когда он прокладывает дорожку поцелуев ближе к верхушке моих бедер. — Это не… Я никогда…

— Что? — спрашивает он, удивленно отшатываясь и косясь на меня. — Ты хочешь сказать, что ни один мужчина никогда не пробовал тебя на вкус?

Я качаю головой, мои щеки горят от унижения.

Не то чтобы я против этого акта, просто он слишком интимный. Мне никогда не было достаточно комфортно с кем-то, чтобы попробовать это. Но теперь Хави стоит передо мной на коленях, взгляд его практически умоляет о разрешении, и прежде чем я успеваю передумать, я киваю в знак согласия.