Дикий, дикий запад

Он вздохнул.

– Не убиваю я. Женщин. Ну и детей тоже.

– Смешные обычаи людей? – сиу чуть наклонила голову влево. – Какая разница?

– Может, и никакой. Но я женщин не убиваю. И детей тоже. Хочешь, могу привезти её сюда. И тут уже сама решай, прибить или пожалеть, или еще чего, - Эдди поскреб когтями шею. – Только, мнится, не в ней дело.

– Не в ней, - сиу поднялась. Она двигалась мягко, текуче. – Дело в человеке, который увел её. И в той вещи, которую она отдала этому человеку. К сожалению, мы не сразу заметили пропажу.

Из тени выступила еще одна сиу.

Она приникла к уху первой, но что она там говорила, расслышать не удалось.

Я перевела взгляд на графчика. Спит. Точно спит. Еще и губами причмокивает. А раз так, то и жить будет. Не знаю, зачем, я положила руку на лоб.

Теплый.

И лихорадки нет. И… и выходит, сиу помогла? Но опять же, зачем? А убивать женщин Эдди действительно не убивает. Ну… может, если вдруг в него какая палить начнет, но потом, чую, крепко будет совестью мучиться.

Сиу махнула рукой, и та, другая, отступила, чтобы раствориться в ночи.

– Люди вновь пролили кровь. Много. Люди пришли по вашему следу.

Эдди выругался.

– Но Мертвая роща стережет путь, - добавила сиу, возвращаясь на свое место у костра. И костер-то у них хитрый, не на дереве горит, на… костях? Точно кости.

Чьи?

– Некогда мы дозволили людям того, кого вы называете Змеем, проходить сквозь неё, - сиу протянула руки, и те окрасились алым, в цвет пламени. – Но Змей умер. И слово ушло.

То есть, полагаю, можно не опасаться, что нас догонят?

– Не смотри так на меня, дитя разной крови. Мы больше не ходим в набеги. Нас осталось мало. И мы уйдем из мира, если не удастся вернуть то, что забрала моя неразумная дочь.

– И все-таки… - Эдди отличался упрямством. – Хотите, я клятву принесу.

– Достаточно будет слова, - сиу подняла руку и на ней заклубился туман. Белый-белый. Звонкий. Туман говорил. Быстрым шепотом. Повизгиванием. Стонами. Криками, которые доносились будто бы издалека. – Ты дашь слово. И они будут тому свидетелями.

Эдди подумал и кивнул.

– Она тоже скажет.

Эдди посмотрел на меня.

– Может… - кажется, идея его не слишком вдохновила.

– Нет, - сиу разорвала туман на части и протянула одну мне. – Выпей. И скажи, что услышанное здесь не используешь во вред.

Я выпила.

Туман оказался кислым, как тот сидр. И сказала. Не использую, так не использую. У меня вообще нет привычки трепать языком. Тем более, жопой чую, речь пойдет о вещах по-настоящему серьезных.

Эдди повторил за мной.

И мы оба покосились на графчика. Тот продолжал спать. И еще ногой дергать начал. Левой. Одеяло стаскивая. Ишь ты, бодрый какой. Но хотя бы точно не помрет.

– Женщина сиу, чтобы понести, должна испить воды из источника Великой Матери. Той, что ступив на землю, оставила на ней след свой. Той, что сотворила сиу из праха и слез. Той, что одарила детей своих силой луны. И научила слышать песню мира.

Я сидела тихо-тихо.

И подумала еще, что в книгах о таком точно не писали. В книгах вообще писали о сиу на удивление мало, даже той, которую я позаимствовала из церковной библиотеки. В ней про земли всякие рассказывалось. Даже про Африку и народы, которые там обретаются.

Или про север.

Много чего рассказывалось. А про сиу только, что дикари они. Примитивные.

В общем, книги тоже врут.

– Источник этот находится в тайном месте. Это пещера, стены которой суть белый камень. На камне этом собирается влага. Она стекает в чашу. И капли довольно, чтобы женщина, желающая стать матерью, понесла даже от самого слабого мужчины.

Сиу едва слышно вздохнула.

– Мы не поднимаемся туда без нужды. Раз в десять лет женщины, которые становились матерями множество раз и тем вознеслись над иными, идут к источнику, дабы наполнить фиалы Слезами Великой Матери. И после уж они наделяют ими всех желающих.

Разумно.

Наверное. Нет. Я слушаю. Молчу. Проявляю благоразумие. И графчика за ногу держу, стало быть, чтобы не уполз, а то опять разбеспокоился.

– Все было обыкновенно, вот только… слезы утратили силу, - сиу произнесла это нехотя, буквально выдавливая из себя каждое слово. – Это заметили не сразу.

– А когда заметили, не поняли, в чем дело?

– Именно. Мы отправились к Источнику. И на первый взгляд все было так же, как и всегда. Пещера. Чаша. Вода. Чашу не унести, ибо она является частью камня.

– Но можно унести что-то другое?

– Сердце Великой матери, - это сиу сказала так тихо, что я едва-едва расслышала. А расслышав, вовремя прикусила язык, с которого готов был сорваться вопрос.

– Гм… это… - осторожно уточнил Эдди.

– Сердце. Великой матери.

– Как оно выглядит?

Сиу поглядела на Эдди с бесконечным терпением.

– Как сердце.

– Каменное?

– Почему? – вот теперь она удивилась.

– Ну… - Эдди поскреб в затылке. – Оно же ж там сколько? Не одну сотню лет лежит, стало быть.

– И не одну тысячу, - согласилась сиу.

– Ага… так… если б не каменное, оно бы того, попортилось. Уж извините.

Сиу сложила ладони и поднесла, сложенные к губам. Она застыла ненадолго, и даже дышать перестала.

– Это и вправду сердце. Не совсем богини, но той, что была сотворена Ею. В ней сохранилось дыхание, сама суть Великой матери.

– Чего хватило, чтобы сердце не испортилось, - просипел графчик.

Надо же, очнулся-таки! А я и не заметила.

– Из… извините, что вмешиваюсь в… беседу… - он опять закашлялся и выплюнул что-то темное, густое. – Еще раз… п-простите.

– Оно бьется. Оно лежало не в чаше, но в месте, где Великая мать нашла покой.

Я запуталась.

Вот честно.

Богиня, которая сотворила сиу, - это Великая мать? Или первая из сиу? Или сама сиу.

– Ваш язык бедный. В нем все звучит одинаково, - она поняла меня, и эта способность понимать невысказанное несколько нервировала.
– Её тело истлело, а кости стали пылью, но сердце сохранилось. Оно продолжало биться, наполняя светом пещеру. И силой – воду.

Графчик попытался сесть, и я подала руку. Отчего б не помочь хорошему человеку?