Дикое царство. О чем поет Север

– Не всех.

– Ах, ты не могла убить меня, ведь я тебя спас. Как, наверное, тебе было тяжело.

Я вырвалась резким движением и зарычала на него. Его глаза удивленно расширились, но уголок губ слегка дернулся в улыбке.

– Да, мне было тяжело! Да, я хотела мести! Но я два месяца с вами прожила, и хоть кому-то сделала больно? Я на кого-то напала или может отравила?

– Ты кинжал поэтому попросила?

– Да, – ответила я, не в силах больше врать.

В глаза Дария сверкнуло разочарование, которое причиняло мне гораздо больше боли, чем нежели бы он меня ударил.

– Эстер… – Он отвернулся от меня, смотрел куда-то в бок.

– Я не собираюсь оправдываться. Я знаю, что я лгала вам всем. И я не скрываю, что пришла ради мести. Я хочу лишь попросить прощения, что обманывала тебя. Мне правда жаль, я… мне с каждым днем это давалось все труднее и труднее.

– Поэтому ты ушла?

– Да, и чтоб не подвергать вас опасности.

– Какой?

– Шердиз знал, кто я. Понял на втором приеме.

– Он поэтому похитил тебя.

– Да. Предлагал сделку сначала, чтоб я убила Солена, а он бы отпустил меня. Потом собирался шантажировать тебя, потом самого Солена. Что в Доме династии поселили человека с Севера.

– Ты не согласилась убить Солена? Потому что он сам не ходил в Радельме?

– Не совсем. Я очень хотела его убить, когда я первый раз увидела царя… я никогда такой ненависти не ощущала.

– Что ж не убила сразу?

– Не было возможности, – честно ответила я. – Мы, возможно, сильнее вас в чем-то, но только пока тотем рядом. Ты мог заметить, что сегодня я дралась лучше. Хотя какое-то время назад мне было тяжело забрать у тебя кинжал.

– Кого ты еще хотела убить?

– Никого… да и Солена уже потом не хотела. Он оплатил кровью своего сына. Да и не важно это все. Я… поняла, что не могу решать кому жить, а кому нет. Хотя не могу отрицать, что смерть Шердиза была облегчением. Хоть мне и тяжело это далось. Но… я не вправе была решать, чья жизнь за чью платит. Я хотела вчера попрощаться и отдать долг. Я поняла, что оскорбила тебя этим. Прости. Я не хотела делать тебе больно. Просто, меня так воспитали.

– Кто ты?

– Эстер, – тихо ответила я. – Имя было настоящим. Эстер из клана Костяной Луны, дочь Исольва и Санны, внучка Ракши.

Дарий хрипло и тяжко рассмеялся.

– Опять мужчина из Дикого царства захотел себе в жены дочь Луны. Какая ирония.

– Я ушла… не потому что хотела. А потому что так было правильно.

– О чем ты?

– Я его забрала не потому что продать собиралась.

Я потрогала цепочку, Дарий скользнул взглядом по моей шее.

– Я не хотела покидать тебя.

– Но покинула.

– Но мое сердце осталось у тебя, – прошептала я еле слышно.

Он сделал шаг, еще один. Приблизился вплотную, я подняла на него голову.

– То, что я чувствую и чувствовала – было настоящим и есть, – произнесла я и заметила, как он вздрогнул. – Прости меня, пожалуйста. Я знаю, что я разочаровала тебя. Но с тобой я была настоящей, за исключением нескольких разговоров о прошлом. Возможно, я слегка злее на самом деле, не такая покладистая. Но с тобой я не сдерживалась.

– Клыков я не видел у тебя.

Я улыбнулась, обнажая клыки.

– Возможно, чуть другая, – горько прошептала я. – Возможно, такой я тебе уже не нравлюсь. Но может тебе будет от этого проще?

– Девочка, боящаяся высоты и пахнущая снегом и малиной.

– Да, – прошептала я. – Я недавно вспомнила.

– А я думал, почему ты мне напоминаешь ее.

– Если бы тогда узнал мое имя… То узнал бы?

– Мое сердце давно тебя узнало.

По моим щекам полились слезы.

– Прости меня.

Мои последние слова вышли шепотом, я встала на цыпочки и тихонько прикоснулась к его губам. Соленый поцелуй, легкий. Поцелуй – прощание.

Но Дарий, видимо, был другого мнения.

Он сжал меня в объятиях и стал с силой целовать меня, углубляя поцелуй. Я сделала то, что давно хотела – запустила пальцы в волосы. Услышала его мурчание. Его рука перенеслась мне на талию и стала гладить. Нежно, но тягуче. Он отпустил мои губы и стал спускаться целовать шею. Не обращая внимания на грязь и кровь, орошал меня легкими поцелуями и покусываниями.

– Эстер… – Он снова выпрямился и взял мое лицо двумя ладонями, смахивал слезы, которые не переставали течь. – Не плачь, прошу.

– Я не могу.

– Я не хочу, чтоб ты плакала. Пожалуйста, я… хочу, чтоб ты была счастлива, не важно, где ты находишься.

– Я хочу быть с тобой, – еле слышно прошептала я.

Глаза Дария изумленно расширились, он подхватил меня на руки и запрыгнул на Элерина. Я прижалась к его груди, провела носом по ямке на шее и лизнула по нижней губе.

– Останься, Эстер.

Он взял мою руку и поцеловал в ладонь, провел губами по каждому пальчику. Поправил мне выбившиеся прядки из кос, а затем еще раз поцеловал.

– Я твой, – сказал он. – Весь без остатка. Я полностью тебе принадлежу душой и телом.

Я заплакала сильнее, уткнувшись ему в грудь.

– Дарий…

– Возвращайся со мной.

Я заплакала сильнее от его слов, поразивших меня в самое сердце.

– Ты хочешь домой, да? – тяжело спросил он.

И я ответила честно, не таясь. Не стыдясь признаться ни ему, ни самой себе.

– Ты – мой дом.

Он обнял меня крепче и уткнулся носом в волосы, гладил по спине.

– Поехали значит назад.

– А…

– Я все решу. Отвезем Кори для начала, чтоб не волновались. Я вернусь к границе города, если ты не хочешь появляться там пока. Поговорим в деревне Триндари, недалеко тут. Вдвоем примем все решения. – Он увидел мой кивок. – Элерин, пойдем.

«Лалону»

«Я буду рядом до границ Сонхаура и с тобой подожду Дария»

«Спасибо»

«Все в порядке, Эстер. Такова жизнь. Не вини себя за любовь»

Глава 22

Я сидела, прижавшись к Лалону, перебирала его белую шерсть в руках и не могла собрать себя воедино. Мыслей, чувств, эмоций было много. Они все раздирали меня на части. Волк успокаивающе порыкивал и тыкался мне носом в волосы.

Я зашептывала свои раны, пока ждала Дария. Я не решилась пересечь ворота Сонхаура. Поэтому, когда он ставил меня на землю он несколько раз на меня оглянулся и сказал:

– Пожалуйста, не уходи, не сбегай.

Я каждый раз отвечала, что я буду тут. Но я видела панику в его глазах. Он не мог не вернуть Кори, ему нужно было доставить мальчика в Дом. Но при этом было страшно отпускать меня.